Наталья Солнцева - Сокровище Китеж-града
Брат был старше Марианны на одиннадцать лет. В сущности, они толком не успели сродниться. Когда Марианна пошла в первый класс, он уже перешел на второй курс военно-морского училища. В Москве у брата осталась девушка. Приезжая на каникулы, он все внимание уделял ей, а Марианне дарил дешевые сувенирчики, шоколадки, едва замечая маленькую сестру, и этим ограничивалось их общение. Потом брат женился и уехал служить на Балтику. Марианна осталась с родителями, вся жизнь которых превратилась в ожидание писем и звонков из Питера.
Когда у брата с женой родились двойняшки – мальчик и девочка, счастливые дедушка и бабушка взялись их нянчить. Они переехали в Подмосковье, в деревенский дом, чтобы дети росли на свежем воздухе и всегда имели парное молоко к завтраку. Марианна осталась в московской квартире одна.
Она привыкла играть вторую роль и не роптала. Ее жизнь интересовала родителей в той мере, чтобы она протекала гладко, не отвлекая их от воспитания обожаемых внучат. У Марианны не было задушевных друзей в лице отца и матери, и девушка привыкла решать свои проблемы сама. Сначала в школе, потом в институте, потом – с поисками работы и места в жизни. Однажды они все-таки вмешались в ее отношения с женихом-мотоциклистом, и Марианна была им за это благодарна. С тех пор родители полностью перенесли свои заботы на внуков.
Марианне не с кем было делиться переживаниями, советоваться, некому плакаться в жилетку. Мужчины, встречающиеся на ее пути, имели исключительно потребительские намерения, и постепенно, убеждаясь в этом раз за разом, она смирилась. «Может, так и должно быть, – сказала она себе. – Не стоит требовать невозможного и гоняться за синей птицей, когда вокруг – одни лишь воробьи и голуби. Смотри на мир проще, Марианна, и он перестанет казаться тебе источником обид и неприятностей! Среди дикого яблоневого сада не растут тропические фрукты, дорогая. Пойми это, наконец, и перестань ночами плакать в подушку».
Придя к подобному выводу, Марианна почувствовала некоторое облегчение. В этот период она встретила Валерия Добровольского. Он был женат, не собирался уходить из семьи и никогда ничего не обещал Марианне.
– С тобой я отдыхаю, – говорил он, гладя ее волосы. – Как хорошо быть просто любовниками!
Она соглашалась. Отчасти – чтобы не накалять отношения, отчасти – примиряясь с неизбежным. Ей скоро тридцать. Куда уж тут носом крутить? Еще лет пять, и вообще никто на нее не посмотрит. А они с Валерием привыкли друг к другу, стали почти как родные.
Валерий подсознательно избегал откровенности, которая сблизила бы их еще сильнее. Зачем все усложнять? Секс по взаимному согласию ни к чему не обязывает. Постель и приятное, беззаботное времяпрепровождение делают отношения между мужчиной и женщиной простыми и понятными, лишенными претензий и надежд на будущее. Валерия это устраивало, а что думает Марианна – ее дело. Он не собирается ради нее разрушать привычную, удобную, налаженную жизнь.
Тесть – волевой, проницательный и умный мужик – подозревал о похождениях зятя, но помалкивал. Он сам, когда удавалось, был не прочь переспать с молоденькой госпитальной сестричкой. Случайных любовниц он Валерию прощал, пока это не ущемляло интересов его дочери. Мужчина должен «перебеситься», только тогда из него получится нормальный семьянин.
Марианна и Валерий встречались не чаще трех-четырех раз в месяц. Инициатором всегда был он; Марианне даже не разрешалось звонить по телефону ни ему на работу, ни тем более домой. Валерий строго придерживался придуманных им же самим правил и сумел внушить Марианне, что малейшее нарушение приведет к разрыву.
– Разве тебе хочется огорчать меня? – с мягким упреком говорил он. – Если женщина не понимает мужчину, значит, она его не любит. Тогда к чему все остальное? Секс без любви – все равно что вино без хмеля. Стоит ли пить, если голова не кружится?
Марианна молча кивала. Она не спрашивала – кто же поймет ее? После счастливо проведенного дня Валерий уезжал домой, к семье, а она возвращалась в пустую квартиру, где все напоминало об одиночестве – лавандовый запах женской обители, идеальный порядок, множество ухоженных цветов, цветная фотография родителей в деревянной рамочке, раскрытая книга на прикроватной тумбочке…
После праздничной церемонии, закончившейся смертью Ольги Лужиной, Марианне особенно невыносимо было возвращаться домой. Теперь она больше не сомневалась, что мысли материализуются и мнимая смерть влечет за собой настоящую. Выходит, она, Марианна, вначале приложила руку к исчезновению Зинаиды, а потом – и к гибели Ольги! Одно связано с другим, в этом не приходилось сомневаться. Милиция будет искать преступника, и дай бог, чтобы не всплыла история с «самоубийством» Губановой! Как они с Варварой Несторовной будут все объяснять? Их примут за сумасшедших, личностей, опасных для общества.
Ужасные мысли одолевали Марианну, рисуя то судебный процесс, то тюрьму, то прочие кошмары. Она тряслась в ознобе, покрывалась холодным потом, шагала из угла в угол, но никак не могла успокоиться. Этот сыщик, нанятый Неделиной, уже подозревает ее в убийстве Зинаиды! Он может рассказать о своих догадках, и тогда… смерть Лужиной свалят на них с Варварой Несторовной.
Марианна не думала о том, кто и почему убил Ольгу; овладевший ею страх оттеснил разум, парализовал логику.
– Нам никто не поверит, – твердила она себе. – Никто не поверит! Все слишком невероятно. Глупая и нелепая история, которую мы придумали, теперь мстит за себя. Со смертью не шутят! Эта безглазая дама в черном не любит фамильярности и жестоко расправляется с безумцами, вздумавшими заигрывать с ней.
Лихорадочное беспокойство Марианны достигло критической точки, и она решилась на отчаянный шаг – позвонила Валерию на работу. Ей нужна была хоть какая-то поддержка, хоть кто-то близкий рядом.
– Валера? – обрадовалась она, услышав в трубке его уверенный, веселый баритон. – Я… мне очень плохо. Ты можешь приехать?
– Тебя же просили не звонить! – игривые интонации сразу сменились на раздраженно-испуганные. – Неужели не понятно? Ты ставишь под угрозу мою репутацию…
Продолжение возмущенного монолога Марианна слушала сквозь пелену обиды и слез. Закончив, Валерий бросил трубку. Она долго сидела у телефона – оцепеневшая, растерянная. Он даже не пожелал выяснить, в чем дело; ему было наплевать на нее, на ее беды и печали. Чужой, равнодушный человек, с которым она делит постель один раз в неделю.
Вся жестокая правда их отношений разверзлась перед Марианной, как черная пропасть, в которую рухнули создаваемые ею жалкие обманки, заменявшие отсутствие чувств. Она пыталась тешиться несуществующим…
Слезы текли и текли по ее лицу, руки бессильно лежали на коленях.
– Я никому не нужна, – шептала Марианна солеными от слез губами. – Ни родителям, ни брату, ни Валерию. У каждого из них своя жизнь, в которой нет места мне и моим переживаниям!
Она подошла к окну и на мгновение представила свой труп внизу, на тротуаре, в расплывающейся луже крови. Гадкая, отвратительная картина! Пожалуй, если прыгнуть с пятого этажа, можно и не разбиться, а остаться калекой до конца дней.
Марианна содрогнулась, прогнала страшную мысль. Она так не сделает. Безвыходных ситуаций не бывает! Надо поговорить с Неделиной, вдвоем они что-нибудь придумают.
Ей стало стыдно за минутную слабость. Еще не хватало выпрыгнуть из окна своей квартиры, позабавить соседей! И как это могло прийти ей в голову?!
Марианна набрала номер салона: рабочий день никто не отменял, правда, после ночного происшествия и последующих бдений Скоков разрешил всем прийти под вечер, часа в четыре.
Будничный голос администратора вернул ей самообладание.
– Марианна Сергеевна? – удивился Скоков. – Успели выспаться?
– Какой там сон! После такого…
Терентий Ефимович деликатно кашлянул.
– Я решила прийти на работу… – заявила Марианна. – Буду наводить порядок в Кухне-гостиной и вообще… отвлекусь от жутких мыслей.
– Да, конечно, – без всякого выражения сказал Скоков. – Приходите. Сэта Викторовна тоже здесь. Мы обсуждаем ночную трагедию.
«Какая театральная фраза, – подумала докторша. – Терентий в своем репертуаре, что бы ни случилось».
Через сорок минут она уже шла к метро. С неба моросил мелкий дождик, и Марианна вспомнила, что не взяла с собой зонт. Люди торопливо спускались в подземку, в сырой, гулкий переход.
Погруженная в свои мысли, она едва не проехала «Ясенево». Следующая остановка была конечная. Марианна вскочила и выскользнула из вагона в последний момент.
Добираясь до салона «Лотос», она изрядно вымокла. Дождик набрал силу, припустил как следует. Прохожие бежали по мокрым тротуарам, прикрываясь кто чем, и только люди основательные, которые внимательно слушают по утрам прогноз погоды, важно шествовали под разноцветными зонтами.
