KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Детективы и Триллеры » Исторический детектив » Дональд Томас - Шерлок Холмс и крест короля

Дональд Томас - Шерлок Холмс и крест короля

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Дональд Томас, "Шерлок Холмс и крест короля" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— «Как пали сильные!» [31]— воскликнул Холмс, сворачивая газету. — Бедный Гасси Хауэлл! Прожить такую жизнь и умереть естественной смертью!

Вечером накануне отъезда мы сидели за столиком на террасе кафе «Флориан», любуясь горящими в закатных лучах очертаниями великого собора и старинных дворцов. Мы ждали Пена и Фанни Браунинг, с которых Холмс взял обещание выпить в нашем обществе по чашечке кофе, прежде чем мы покинем Венецию.

— В этой семье что-то неладно, Ватсон, а что именно — сказать трудно. Вероятно, пуританские правила попросту не могут уживаться под одной крышей с обнаженными натурщицами. «В брачный путь у вас припасов на месяц-два» [32], — сказал бы Браунингу-младшему Шекспир. Именно поэтому я предпочел встретиться с супругами здесь, а не в их палаццо.

В свете фонарей, под аккомпанемент тихого, но гулкого плеска воды о ступени канала Холмс в последний раз дал молодому Пену Браунингу свой совет:

— Задача, стоящая теперь перед вами, проста: лично или же при посредничестве адвоката вы должны объявить, что рукописи ваших родителей, оказавшиеся в руках торговцев и аукционистов, не являются подлинными. Если будет необходимо, призовите меня в свидетели. Объясните обществу, что каждый, кто выказывает желание копаться в сомнительных бумагах, становится соучастником мошенничества. Как только вы предадите дело огласке, торговля подделками прекратится.

— Но не прекратится их публикация.

Опустив кофейную чашку на блюдце, Холмс несколько секунд подумал, прежде чем ответить.

— К сожалению, славный обычай наказывать хлыстом тех, кто печатает ложь, в последнее время считают несколько старомодным. Остается лишь грозить издателям подачей иска за клевету.

— Но ведь оклеветать умершего невозможно! — быстро возразил Пен Браунинг.

Как ни огорчен он был затруднительностью своего положения, его, очевидно, чрезвычайно порадовала собственная находчивость. Еще бы, ему удалось подметить ошибку великого детектива. Холмс снисходительно улыбнулся.

— Действительно, на выездной сессии в Кардифе в тысяча восемьсот семьдесят седьмом году судья Стивен принял решение, согласно которому никто не может добиваться судебной защиты против клеветы в отношении мертвого, поскольку тот не является более юридическим лицом. Это, однако, не касается уголовно наказуемой диффамации, то есть распространения порочащих сведений, угрожающего общественному порядку. Она карается длительным тюремным заключением, и подобная перспектива, надеюсь, достаточно мрачна, чтобы своевременно остановить всех, кому вздумается оскорблять память ваших родителей.

Очевидно, мистеру Браунингу-младшему не следовало соревноваться с Шерлоком Холмсом в знании английских законов. Молодой человек проиграл спор, но при этом был благодарен победителю.

— Что ж, мистер Холмс. Тогда последний вопрос. Мне предстоит решить, что делать с любовной перепиской моих родителей: опубликовать ее или же сжечь. Около пяти лет назад отец бросил в огонь почти все свои письма и рукописи. Это было в Лондоне, на улице Уорик-Кресент. Он снес в гостиную старый дедушкин дорожный чемодан с бумагами и стал охапками швырять их в камин. На моих глазах сгорела вся отцовская переписка с Томасом Карлейлем [33].

— Какая же участь постигла письма вашей матушки? — спросил Холмс.

— Их отец не смог уничтожить. Собирался, но у него рука не поднялась. Они до сих пор там, где хранились всегда, — в инкрустированной шкатулке. Незадолго до смерти отец отдал ее мне и сказал: «Вот эти письма. Когда я умру, распорядись ими по собственному усмотрению». Так как же мне быть?

— Опубликуйте их, — не колеблясь, ответил Холмс. — Не сейчас, а лет через пять или десять. Всему свое время. Это переписка людей благородных и страстных, чутких и верных, готовых отдать жизнь друг за друга. Письма не должны погибнуть, если они хоть в малой степени отражают столь редкие в наше время достоинства человеческой души. К тому же публикация подлинников нанесет сокрушительный удар распространителям фальшивок. Эти темные существа не терпят солнечного света.

Наш клиент поднял глаза: слова великого сыщика оказались для него неожиданными, но оттого не менее убедительными.

— Вы правы, мистер Холмс, — твердо произнес Пен Браунинг.

Девять лет спустя письма были опубликованы и своей красотой навсегда уничтожили все жалкие подделки, дожившие до того дня.

На следующий день после прощальной вечерней беседы в кафе «Флориан» мы выехали в Англию. С Анджело Фиори, поверенного Пена Браунинга, Холмс ничего не взял. В качестве вознаграждения за свой труд он попросил лишь «бесценные» рукописи «Дон Жуана в Новом Свете», «Венецианской монахини» и «Воззвания Савонаролы», а также кое-какие из «первых изданий», в том числе «Сонеты Э. Б. Б.». Трофеи были помещены в так называемый шкафчик курьезов. По иронии судьбы, некоторые из этих подделок со временем стали цениться выше оригиналов.

И все же мой друг умел отличать золото от того, что блестит. Как только поезд тронулся с места, Холмс раскрыл томик, в последний момент купленный в пристанционном киоске. Это был роман Роберта Браунинга «Кольцо и книга» — стихотворное повествование об убийстве, совершенном в Риме двести лет назад. Гениальный детектив не отрывался от чтения до тех пор, пока не перевернул последней страницы заключительной, двенадцатой главы произведения. Через десять минут поезд подъехал к платформе вокзала Чаринг-Кросс.

Желтая канарейка

1

Однажды декабрьским утром, за три года до начала Великой войны [34], миссис Хеджес рассказала нам странную историю о желтой канарейке.

В эту пору ветви огромных вязов и буков полностью оголяются. В аллеях Риджентс-парка, где я совершал утреннюю прогулку, раздавался непрестанный шорох: прохожие шагали по барханам высохшей листвы, словно по морскому мелководью. Без десяти минут десять начался дождь. Я поспешил домой, по дороге заскочив в лавку за двумя унциями табаку. Когда я выходил из квартиры, величайший сыщик наших дней еще сидел в халате за накрытым к завтраку столом, теперь же он был в твидовых брюках и однобортной норфолкской куртке с поясом. При моем появлении Холмс посмотрел на меня из-за раскрытой «Паддингтон газетт», отогнув ее уголок.

— Вы не забыли, Ватсон, что сегодня в десять тридцать нас должна посетить загадочная миссис Хеджес?

— Нет, — ответил я немного раздраженно, — помню.

Сев у окна, я стал растирать влажные табачные листья и стряхивать крошки в кожаный мешочек. Внизу прогрохотал омнибус. В те годы шум моторов уже вытеснял стук лошадиных копыт и уютный скрип колес кебов.

— Прекрасно, — сказал Холмс, и от его тона мое раздражение лишь усилилось. — Рад, что вы помните. В сей неромантический век, Ватсон, преступный мир стал скучен. Будем надеяться, миссис Хеджес внесет некоторое разнообразие в наше существование, ставшее излишне размеренным.

Мне это казалось маловероятным. Миссис Хеджес нам без особых церемоний рекомендовал Джон Джервис — молодой человек с начищенными ногтями и сияющим лицом, недавно получивший место священника в церкви Святого Олбана, что неподалеку от Бейкер-стрит, в Мэрилебоне. Будучи сам едва знаком с нами, он все же решился отправить нам записку с просьбой принять у себя означенную особу в десять тридцать, если это нас не затруднит. У женщины приключилась какая-то неприятность, связанная с желтой канарейкой, — вот и все, что мы знали. На мой взгляд, это едва ли сулило нам возвращение в славную эпоху дерзновенных преступлений. Но, как уже не раз случалось прежде, я ошибался.

За неимением других клиентов, Холмс ответил молодому священнику согласием.

— Поверьте, Ватсон, нет более верного признака подлинного злодеяния, чем кажущаяся пустячность происшествия. Не удивлюсь, если пение желтого кенара окажется прелюдией, предвещающей выход на сцену самых что ни на есть безжалостных головорезов.

Вероятно, в тот момент Холмс и сам не знал, насколько он был близок к истине. Я же растирал свой табак, глядя на темнеющее небо за окном. Вскоре по Бейкер-стрит по-зимнему грозно пронесся ливень, а затем облака рассеялись так же внезапно, как получасом ранее сгустились. За несколько минут до назначенных десяти тридцати Холмс поднялся, стал у окна и устремил взор на деревянную скамейку перед цветочной лавкой. Его высокую худощавую фигуру отделяла от чужих взоров тюлевая занавеска.

— Можно подумать, Ватсон, будто представители рабочего класса боятся не столько убийства или грабежа на большой дороге, сколько опоздания на важную встречу и потому всегда приходят раньше времени. Если я не заблуждаюсь, наша клиентка уже здесь. Взгляните-ка. — Холмс взял театральный бинокль в костяной оправе, который мы удобства ради всегда держали на полке у окна, и раскрыл футляр. — Достойная женщина непривилегированного сословия, как отрекомендовал нам ее мистер Джервис. Вы видите?

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*