Виталий Гладкий - Тайна Розенкрейцеров
Благодаря такой непыльной и денежной работе даже их отношения друг к другу изменились к лучшему. Коповский снова стал авторитетом, у Анджея появился аппетит, а Збышек перестал собачиться со Стахом, решив отложить выяснения отношений на неопределенный срок.
Но затем все резко изменилось. Тихомировы вдруг засобирались и отправились в путешествие. Теперь приказ Черного Человека был еще более категоричен – не спускать с них глаз ни под каким видом, днем и ночью, в любую погоду.
Иначе…
Это иностранец мог бы и не напоминать. Постепенно разобравшись в пустопорожней, как ему казалось, болтовне своих подопечных, Стах неожиданно понял, что нужная Черному Человеку вещь, скорее всего, находится где-то в районе Трех Могил и что Тихомировы тоже ее ищут. Едва услышав это название, Стах сразу вспомнил смерть отца и его предупреждение не ходить к Трем Могилам, услышанное им в кошмарном сне. И подумал, что это уже не шуточки. Такие совпадения трудно назвать слепым случаем.
Перед тем, как уехать из поселка – дело было вечером – Стах на минуту забежал к Рудзевичу. Ксендз встретил его приветливо, расплылся в улыбке до самых ушей. Но Коповский не стал долго рассусоливать. Он лишь сказал:
– Помолитесь за мою грешную душу, святой отче. А это на нужды костела…
Стах положил на тарелку двести долларов.
– Бывайте… – бросил он на прощанье.
И убежал, оставив Рудзевича в большом смятении. Приезжий начальник из ордена иезуитов больше не появлялся в поселке, поэтому ксендз был не в курсе дел, которыми занимался Стах со товарищи.
Коповский внутренне сжался. Ему казалось, что он обречен. Стаху нельзя было идти к Трем Могилам ни под каким видом, но в то же время он не мог не выполнить приказ Черного Человека. Неважно чувствовали себя и его подельники. Но по другой причине. Им совсем не улыбалась перспектива топать на своих двоих по бездорожью. Ведь к Трем Могилам не могла проехать никакая машина, разве что гусеничный вездеход.
Их опасения подтвердились. Они проследили весь путь Тихомировых до Трех Могил, а когда те начали ковыряться в земле, отаборились поблизости. «Волжанку» они оставили в зарослях, надеясь забрать на обратном пути.
К сожалению, полевой подготовкой, которую имели Николай Данилович и Глеб, они не обладали. Поэтому слежка за кладоискателями вымотала всех до предела. А в ночное время им досаждали мошкара и комары. Эти кровососущие и противно зудящие твари лезли, куда ни попадя, доводя горе-сыщиков до исступления. Не помогала даже патентованная импортная мазь против насекомых, которую люди Черного Человека заботливо оставили в машине вместе с комплектом оборудования для слежки.
Какое-то время после обработки мазью открытых частей комары облетали их стороной; но затем, словно захмелев от этой отравы, они с остервенением набрасывались на парней, прокалывая своими длинными хоботками даже плотную одежду. Похоже, то, что иностранным комарам было смертельным ядом, русским кровососам приходилось в кайф…
Кроме того, насекомые как-то умудрялись время от времени выводить со строя электронную стереотрубу, благодаря которой Тихомировы, чтобы они не делали, были видны им как на ладони. Но еще с большим напряжением духовных и физических сил давались им ночевки. Чтобы не демаскировать себя, команда Стаха решила не ставить палатку, а построила в зарослях шалаш. Притом среди колючего терновника – чтобы у Тихомировых не возникло желание сходить в кусты, например, по большой нужде.
Надежды Стаха и его дружков оправдались – в терновник не могла пролезть никакая тварь, даже ужи, которых тут хватало. Но им самим тоже приходилось не сладко. Прежде чем уснуть на подстилке из веток и травы, они смазывали многочисленные царапины йодом и долго матерились; но шепотом.
Что касается других бытовых удобств, то по причине полного их отсутствия через неделю все воняли, как стадо свиней. Ведь для того, чтобы помыться, нужно было спуститься с холма к озерку, где их могли встретить Тихомировы – они не отличались немецкой пунктуальностью и слонялись туда-сюда когда хотели, даже поздним вечером и ночью. Кроме того, питаться пришлось всухомятку, и Збышек лишь злобно матерился, когда к ним долетали умопомрачительные запахи горячей стряпни, приготовленной Тихомировыми в очаге.
Как только Николай Данилович и Глеб откопали камеру, Стах вышел на связь с Черным Человеком. Услышав сообщение, иностранец надолго умолк, а когда вновь заговорил, Коповский, впервые за время их знакомства, уловил в его голосе сильное волнение.
– Это отличная новость…
Голос иностранца казался заржавевшим.
– Судя по всему, приближается финал. Не мешайте им. Пусть работают. Когда они закончат раскопки и соберутся уходить, дайте мне знать. Теперь связь между нами должна быть постоянной. Звоните мне в любое время дня и ночи.
– Нет проблем… – ответил Стах.
Связывались они по спутниковому телефону. Увидев в руках Стаха такую дорогую и козырную технику, Збышек даже потерял на некоторое время дар речи. Что касается Анджея, то он, отправляясь на боковую, клал аппарат, выполненный в виде кейса, себе под бок.
Когда Тихомировы, взяв рюкзаки, надолго скрылись в камере, Коповский забеспокоился.
– Что они там делают? – спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Какая разница, – лениво ответил Збышек, ковыряясь в зубах соломинкой. – Так даже лучше. Куда они денутся. Сбежать из этой ямы они никуда не смогут, значит, нам свободней. Сегодня у них был праздник души. Збых, которого сухомятка достала до живого, плюнул на свои обязанности сторожевого пса при кладоискателях, на рассвете взял карабин и ушел охотиться.
Стах даже запенился от злости на строптивого и непослушного подручного, оставившего пост без спроса, и готов был убить его, но когда Збышек притащил зажаренного на костре глухаря, он мгновенно сменил гнев на милость и с удовольствием принял участие в настоящем пиршестве.
Чтобы на холме не был слышен звук выстрела, Збых удалился от Трех Могил на расстояние не менее двух километров. И ему здорово повезло сразу наткнуться на глухариную семейку. Остальное было делом техники: он ощипал птицу, вынул внутренности и поставил тушку на костер, который развел в ложбинке.
Самым тяжелым для него оказалось томительное ожидание конца поварской процедуры. Чтобы его не терзал зверский аппетит, возрастающий по мере того, как ужаривалось мясо, он пошел на крайние меры – взял и пожевал веточку полыни. После этого «террористического акта» над своими вкусовыми рецепторами Збышек мог продержаться вообще без еды хоть двое суток. Глухарь был доставлен к шалашу в целости и сохранности, не потеряв даже маленького кусочка мяса. Збых мог гордиться своей выдержкой и чувством товарищества. Теперь он выковыривал кусочки мяса из зубов и чистил карабин, разобранный на части. Это был СКС, отличная машинка, способная «достать» противника на расстоянии не менее километра.
Едва увидев карабин в багажнике «волжанки», Збышек схватил СКС, как капризный ребенок чужую игрушку, и не дал никому даже подержаться за него. Стах не возражал. Ему достался почти новый «вальтер» с глушителем и две запасные обоймы. Ничего не получил из новых поступлений лишь Анджей. Но Ендрусь, несмотря на свою любовь ко всяким механизмам, в частности к огнестрельному оружию, хотел вообще отказаться от «макарова», с которым они ходили грабить музей, и Стах всучил ему пистолет едва не силком.
– Что значит – какая разница!? – возмутился Стах. – Нужно знать, что они там делают.
– Кому нужно, тебе? – спросил Збышек.
И с наглецой ухмыльнулся.
– Нам! – резко ответил Стах.
Он даже почернел от едва сдерживаемой злобы.
Стах почувствовал, что еще слово – и Збышку конец. Внутренним взором он даже увидел, как достает «вальтер», нажимает на спусковой крючок, и мозги Збыха разлетаются по кустам. Наверное, Збышек понял состояние бугра, потому что сразу же стушевался и дал задний ход.
– Ну, если надо…
– Надо! – отрезал Стах, все еще во власти праведного гнева.
– Тогда пойду, посмотрю…
Збышек встал.
– Только будь внимателен, – напомнил Стах. – Не попади в какой-нибудь хитрый капкан.
– Буду… – независимо буркнул Збых.
Они уже знали, что Тихомировы оборудовали сторожевую «паутину», которая мешала соглядатаям подойти поближе к палатке. Правда, у них было специальный прибор, похожий на ружье с оптическим прицелом, благодаря которому они могли подслушивать разговоры Тихомировых на расстоянии. Но лежать с ним целый день и вечер в кустах, направив чувствительную антенну на кладоискателей, было очень утомительно. К тому же они никак не могли его наладить – в наушниках все время раздавался сильный шум и треск, словно где-то рядом шла гроза, и чаще всего вместо цельных фраз они слышали лишь отдельные слова.
