Виталий Гладкий - Тайна Розенкрейцеров
Дело в том, что лишь Стах мог свободно ориентироваться на местности, используя для этого различные приемы: днем – по движению солнца, ночью – по луне и звездам, по коре деревьев, которая с северной стороны обычно покрывалась мхом, по розе ветров, имеющей постоянное направление для какой-то определенной местности, и так далее. Этим примитивным, но действенным, приемам ориентирования отец учил его сызмала.
Конечно, другие пацаны, выросшие в согласии с природой и на свежем воздухе, тоже знали путь к поселку. Но, как они потом объясняли, их бес попутал. Непонятно по какой причине мальчики свернули в такие дебри, что впору было «караул» кричать. Да вот только вряд ли кто-нибудь их услышал бы…
Отца возле Трех Могил не оказалось. Но он там был. Мужики нашли его палатку, закопченный котелок на костре, рюкзак с тремя банками мясных консервов, флягой сливовицы, пачкой сахара-рафинада и блоком сигарет, а также всю одежду, которую отец взял с собой, вплоть до исподнего. Самого Коповского и дух простыл. По всему выходило на то, что он куда-то ушел в чем мать родила.
Поискав, совсем замороченные родственники наткнулись на свежий раскоп, возле которого лежал шанцевый инструмент. Но яма почему-то была завалена глиной и камнями.
Немного поковырявшись в раскопе, они мудро решили, что в этом безнадежном деле им и бульдозер не поможет. А если Коповский все же находится под завалом, то зачем его раскапывать, раз он будет покоиться в таком козырном месте. Поэтому мужики на всякий случай насыпали над раскопом могильный холмик, положили на него букет полевых цветов и помянули своего родственника, выпив его сливянку и закусив найденными в рюкзаке консервами. На этом они поиски прекратили и поторопились отправиться восвояси.
Для мужиков все было понятно. Три Могилы снова взяли свою жертву…
И вот судьба опять привела Стаха на это заколдованное место. Вопреки всем разумным соображениям, он не верил, что отец нашел свою смерть на этом холме. Никто не видел его тела, поэтому не о чем было и говорить.
Точно так же думала и мать. Она считала, что Коповский-старший инсценировал свою смерть, пользуясь дурной славой Трех Могил, где люди и прежде пропадали бесследно, а сам где-нибудь живет с молодухой и в ус не дует. Из-за этого мать так ни разу и не сходила на предполагаемую могилу отца, считая, что это выдумка родственников, с которыми она после исчезновения мужа перестала общаться. Коповская считала их виновными в том, что они не захотели расчистить завал в раскопе до самого дна. Но однажды отец Стаху приснился. Сон был наполнен кошмарами, и молодой Коповский мало что из него запомнил. Однако самое главное – предупреждение отца никогда не ходить к Трем Могилам и его признание в том, что он совершил большой грех и что его забрала к себе какая-то неведомая страшная сила – Стах уложил в свою память как патрон в казенник винтовки, которая всегда на боевом взводе.
С той поры Стах верил почти всем байкам про Три Могилы, потому как считал, что большинство из них были правдой, хотя и казались фантастическими измышлениями. И он никогда не снимал с шеи оберег, завещанный отцом. (За исключение лет, проведенных в зоне). Когда в одну из встреч Черный Человек сказал, куда идти и что нужно сделать, Стах неизвестно отчего вскипел и отказался наотрез.
– Пойдем куда угодно, лишь бы не к Трем Могилам!– выпалил он, бледнея от внезапной, неосознанной злости, смешанной со страхом. – Мы готовы выполнить любое другое ваше задание, только не это.
– Надо, – с нажимом сказал иностранец. – Очень надо. Если у вас все получится, мы больше не увидимся. Это я твердо вам обещаю. Я так понимаю, это ваше сокровенное желание.
– А хотя бы, – дерзко ответил Стах. – Но лучше иметь дело с вами, нежели отправиться к черту на рога.
– Как сказать, как сказать…
Черный Человек загадочно ухмыльнулся – вернее, сотворил на своем бледном, бесстрастном лице некую гримасу. От этой его «улыбки» Стаху стало еще страшнее. Он словно увидел оскал черепа, только что вынутого из могилы. Стах понял, что все равно придется идти на попятную. Тяжело вздохнув, он махнул рукой на свое будущее, которое уже виделось ему из-за колючей проволоки, и сказал:
– Лады. Ваша взяла. Сходим. И сделаем, что нужно. Сколько?
Черный Человек, как и в первый раз, бросил на стол перед Стахом пачку баксов. Но на сей раз это были сотенные купюры.
«Козырно… – подумал Стах. – Если это только аванс, то можно представить, ЧТО он от нас потребует…»
– Аванс, – подтвердил иностранец предположение Стаха. – В этот раз нельзя промахнуться. Если все пройдет, как мне мыслится, вы получите еще и премию. Даю слово.
«На твое слово понадейся…» – мысленно огрызнулся Стах, пряча деньги в карман. Он постепенно успокоился, и в его душу вползло безразличие. Что будет, то и будет…
– Кого будем валить на этот раз? – не без задней мысли ехидно спросил Стах.
– Вы так сильно шокированы смертью того никчемного старика? – брезгливо спросил иностранец. – Могу вас утешить – по нему давно веревка плакала.
– Это все слова, – поморщился Стах. – Он был ЧЕЛОВЕКОМ. Живым. А вы его кокнули. Ни за что.
Только ради того, чтобы иметь возможность нас шантажировать.
– Он не был человеком, – возразил иностранец. – В том смысле, что вы подумали. Этот старик скрыл от правосудия свое прошлое, которое вовсе не было розовым и безоблачным, а кроваво-красным, и взял другую фамилию. Некие силы внедрили его на эту должность, чтобы он тайно присматривал за монастырем, где, как им было известно, хранился план местонахождения одной реликвии.
– Откуда вам это известно? План, реликвия, дед-терминатор… Бред какой-то, шпионские страсти.
– Мне много чего известно, вы уже в этом убедились.
– Согласен, – устало сказал Стах. – Хрен с ним, с этим сторожем. Хватит стирать исподнее, надоело.
Что надо сделать? Говорите – и мы на сегодня разбежались…
Этот разговор состоялся спустя неделю после того, как Черный Человек дал ему очередное задание.
– Нужно проследить за этими людьми, – сказал он как обычно бесстрастным голосом.
И протянул Стаху две фотокарточки, на которых знакомые Тихомировых узнали бы Николая Даниловича и Глеба.
– Всего-то… – Стах облегченно вздохнул. – Исполним, какие проблемы. Нужны адреса и тачка. Только не паленая – чтобы нас менты не повязали раньше времени.
– Все будет. Плюс различная электроника. Но вам нужно научиться обращаться с этой техникой.
Внимательно прочитайте инструкции. Они написаны просто и доходчиво.
– Как скажете…
– И еще одно, последнее, – на этот раз неудача исключается. Вы пойдете до конца, если потребуется.
– Хотите сказать, что?..
– Да, – жестко отчеканил Черный Человек. – Вы получите оружие. Настоящее оружие, а не тот металлолом, который был у вас ранее…
На том и распрощались. В этот вечер Стах напился до белой горячки. Его даже посетила мысль, а не вскрыть ли себе вены, чтобы разом освободиться и от Черного Человека, и от всех своих бед и горестей. Но додумать ее он не успел, уснул прямо во дворе на скамейке. А когда проснулся и вылил на себя пять ведер холодной воды, дурацкая мысль ушла сама по себе, оставив после себя лишь похмельный синдром…
Стах не хотел говорить Збышеку и Анджею, что после них на территории историко-архитектурного комплекса остался труп сторожа. Но они сами об этом узнали от кого-то из знакомых. Для Анджея это был шок. Бедняга даже аппетит потерял, и некоторое время не заходил в пивную Жулинского. Что касается Збышка, то он отреагировал на неприятную новость достаточно спокойно. Скорее всего, Збышек и без объяснений понял, что их подставили. Но в том, что они влипли по крупному, винил только Стаха. У них и раньше были натянутые отношения, а теперь Збышек вообще перестал праздновать своего бугра. Однако, на дело Збышек пошел без лишних слов и расспросов. Может, потому, что сразу получил аванс. На этот раз Коповский не стал жадничать и выделил каждому по три тысячи. Анджея и такие большие деньги не обрадовали. Он не хотел к ним даже прикасаться.
Пришлось Стаху нажать на его чувства. Ему не хотелось убийством сторожа шантажировать Анджея, который по своей сути был большим ребенком, – непосредственным, непоследовательным, иногда жестоким, а временами совершенной душкой, парнем душа нараспашку. И Анджей сдался. Но делал все с прохладцей, через силу. Он стал реже улыбаться и больше пить.
Поначалу слежка не показалась Стаху тяжелым делом. Тем более, что кто-то из подручных Черного Человека постарался поставить где надо и где не надо «жучки», и все разговоры Тихомировых каждодневно прослушивались. Стах и парни сидели в машине (на этот раз им предоставили не новую, но в хорошем состоянии, «волжанку» с полным набором необходимых документов), слушали заумные речи отца и сына, в основном касающиеся истории и археологии, пили баночное пиво и откровенно скучали.
