Виталий Гладкий - Тайна Розенкрейцеров
– Все очень просто. Твои кнехты – опытные воины, не раз выходившие с честью из любых передряг. Я имел возможность наблюдать их в деле, ты это знаешь. Как так получилось, что посольство смогло прорвать оцепление и уйти в леса? Ссылка Гуго на отважного схизмата Байду, прикрывающего отступление посольства, малоубедительна. Среди посольского люда обычно половина непрофессиональных военных. И тем не менее, они практически в полном составе сумели прорубить себе дорогу саблями и скрыться.
– Кроме Байды…
– Скорее всего, его пленение – не случайность, а пункт в тщательно разработанном плане.
Рыцарь с недоверием фыркнул и сказал:
– Брат Теофраст, по-моему, ты сгущаешь краски. И выдумываешь. Такого просто не может быть.
– Почему?
– А потому, что не будь меня, хлоп уже давно гнил бы в могиле. Если у Гуго на кого-нибудь появится зуб, то этого человека можно заранее отпевать.
– Позволь с тобой не согласиться. Все было тщательно обмозговано. Казака заковали в кандалы и должны были направить на работу к остальным пленным схизматам. Зачем ему было нужно к ним попасть – это уже другой вопрос. Схватка с Вепрем – эпизод, который не был предусмотрен теми, кто послал Байду в монастырь. Но я совершенно не сомневаюсь, что и такой вариант развития событий был заранее просчитан.
– Не могу поверить…
– Брат Ротгер, мы имеем дело с очень опасным противником. Хорошо бы мне ошибиться в своих выводах…
– Вернемся в монастырь, и я эту проблему мигом решу, – жестко сказал помрачневший рыцарь. – Но теперь этот хлоп сначала пойдет на дыбу. Думаю, у него язык развяжется сам собой. А потом им займется Гуго.
– И это будет самая большая глупость, которую только можно придумать.
– Тогда я совсем тебя не понимаю…
– Все нужно сделать наоборот. Во-первых, надо снять с него кандалы. А во-вторых, нам следует говорить со схизматом, как с человеком, а не быдлом. Во время допроса, брат Ротгер, ты вел себя, прямо скажем, не очень тактично.
– Святая пятница! Что же мне, целоваться с ним нужно было!? Я беседовал с этим хлопом как мужчина с мужчиной, не более того. И то только потому, что видел в нем отличного воина. А к таким людям я всегда питал слабость, будь то друг или враг.
– Похвально. Особенно в той части, что враг Ливонского ордена не всегда враг братства Креста и Розы. Но это к слову… Что касается вашего разговора, то я заметил странную особенность – чем больше ты на него напирал, притом в оскорбительно-уничижительной форме, тем сильнее он замыкался в себе. Но виду не подавал, что ему неприятна беседа. Он был спокоен, как сфинкс.
– Над своим поведением во время допроса я как-то не задумывался, – отрезал Ротгер. – Еще чего…
– И ты был прав. Байда наш враг. Но мы должны быть умнее этого схизмата. Обязательно нужно узнать, что задумали те, кто послал сюда своих лазутчиков.
– То же, что и другие, – буркнул Ротгер. – Хотят выбить нас из монастыря и занять эту местность. Но посланные магистром пехотинцы уже заняли оборону, а на стенах монастыря и крепости появились новые пушки и кулеврины.
– Если ты прав, это было бы хорошо…
– Что ж тут хорошего? – удивился рыцарь.
– Для нас главное… – Теофраст понизил голос до шепота, – чтобы наши настоящие, главные враги не пронюхали о том задании, с которым нас послала сюда Коллегия Святого Духа.
– Но ты же не думаешь, что казак имеет какое-то отношение к инквизиции?
– Кроме псов из ордена Игнатия Лойолы, нами интересуются и другие, более мощные и влиятельные силы, брат Ротгер, – назидательно ответил алхимик. – И поверь мне, они гораздо опасней иезуитов.
– О ком ты говоришь?
– О тех, кто повинен в гибели ордена тамплиеров[38], – загадочно ответил Теофраст.
Наверное, рыцарь понял, на кого намекнул его просвещенный собеседник, потому что не стал расспрашивать дальше, а лишь нахмурился и коротко кивнул.
Тем временем бедный Алоизий, который изнывал в своей железной скорлупе, почувствовал, что еще немного, и он, потеряв от жары сознание, грохнется под копыта коня. В отличие от рыцаря и Теофраста, приор редко ездил верхом. Он предпочитал возок или пешие прогулки.
Ему помог случай. Алоизий уже хотел сдаться на милость своих братьев-розенкрейцеров, как ни в чем не бывало, без намека на малейшую усталость, возглавлявших отряд, и попросить дать приказ устроить привал, но тут дозорные, пробирающиеся скрадком через лес по обе стороны тропы, наткнулись на небольшое стадо диких свиней. Такой случай воины не захотели упускать и сделали несколько выстрелов из мощных бесшумных арбалетов. И спустя полчаса на просторной поляне у полноводного ручья уже горел костер, а над ним на вертелах запекались два молоденьких подсвинка.
Выставив дозоры, Ротгер присоединился к Теофрасту и приору, который поторопился немного освободить себя от лишних железок и снять шлем, чтобы в ожидании обеда выпить походную чашу доброго монастырского вина, охлажденного в проточной воде.
– Где эта проклятая дорога, ваше преподобие!? – со злостью спросил рыцарь, жадно осушив чашу до дна. – Мы уже полдня плетемся, а ее все нет и нет. По дороге будет значительно легче передвигаться, чем по чащобам.
– Дорога? Что за дорога? – заинтересовался Теофраст.
– О ней рассказали наши осведомители из местного населения, – объяснил Алоизий. – Ее проложили неизвестно когда и неизвестно кто, притом в самой что ни есть глуши, вымостив речной галькой.
– И вы скрыли от меня такую важную информацию! – вскричал алхимик. – Ах, ваше преподобие, как вы не правы!
– Я не скрывал, – растерянно ответил приор. – Просто не знал, что эта дорога может представлять для нас какой-то интерес.
– Верно, – легко согласился Теофраст. – И не могли знать. Дорога, вымощенная галькой… Интригующее сообщение.
– Чем оно вас так заинтересовало? – спросил Ротгер.
– А хотя бы следующим: с какой стати дорогу проложили в этой глухомани? Притом не просто дорогу, а целый тракт, если судить по тому, что она вымощена камнем. Здесь нет ни больших городов, ни рыцарских замков, – по крайней мере, поблизости – ни даже богатой мызы. По меньшей мере, странно.
Кстати, куда она ведет?
– Не знаю, – несколько растерянно ответил Алоизий. – Не догадался поинтересоваться.
– Впрочем, я почему-то уверен, что и местному населению это неизвестно…
Теофраст, видимо, хотел развить эту тему дальше, но тут его внимание привлекла прозрачная хрустальная сфера размером с голову ребенка, которую он возил с собой в седле в специальном футляре, представляющем собой куб с деревянными ребрами. Благодаря ребристой конструкции дорожного футляра сфера хорошо просматривалась со всех сторон.
До этого хрустальный шар лишь отражал окружающий мир, но теперь он вдруг потемнел, стал непрозрачным, а внутри него начали зажигаться светлячки. Теофраст посмотрел на сферу сверху и сказал, обращаясь к рыцарю:
– Брат Ротгер, у нас «гости».
– Сколько их и где они?
Мгновенно подобравшийся как перед прыжком рыцарь сразу понял, о каких гостях идет речь.
– Не более десяти человек, немного выше по течению ручья, – ответил алхимик.
– Понятно. Гуго! – позвал о своего помощника.
Тот мигом подбежал к господам и стал навытяжку. Ротгер быстро поставил ему задачу, и вассал рыцаря, прихватив с собой два десятка кнехтов, исчез в зарослях. Остальные воины, ощетинившись оружием, заняли круговую оборону.
Потянулось длительное ожидание. На угольях по-прежнему томились свиные тушки, скворчал стекающий в костер жир, и невыносимо аппетитные запахи жаркого вызывали у изголодавших людей желудочные спазмы. Но всем было не до обеда. Где-то неподалеку таилась смертельная опасность, и возможно кому-то уже не придется вкусить ни горячего мяса, ни кислого дешевого вина, которое кнехты везли в бурдюке, притороченном к седлу одной из лошадей.
Неожиданно раздался разбойничий свист, затем загалдели сороки и послышались звуки рукопашной схватки – бряцанье мечей, предсмертные крики и боевой клич кнехтов.
– На помощь! – зычно скомандовал рыцарь, указывая мечом в сторону зарослей.
Мгновение, и кнехты вместе со своим сеньором исчезли в лесной чаще. На поляне остались лишь приор Алоизий и алхимик.
– Возьмите на всякий случай арбалет, ваше преподобие, – сказал Теофраст. – Он уже готов к стрельбе.
Алхимик с напряженным вниманием всматривался в хрустальную сферу, внутри которой роились, как пчелы, золотые искорки. От его взгляда не укрылось, что, кроме дерущихся кнехтов и чужаков, в лесу был еще кто-то. Один из светлячков неуверенно вибрировал на месте в стороне, противоположной той, где развернулось сражение. Но вот он мигнул несколько раз более ярко и начал смещаться к поверхности сферы, пока и не исчез где-то за ее пределами. Это означало, что неизвестный поторопился покинуть окрестности поляны. Теофраст сразу догадался, почему он так поступил. Этот человек вполне обоснованно предполагал, что после сражения победители начнут отлавливать разбежавшихся по лесу побежденных. А ему явно не хотелось попасть под горячую руку воинов Ротгера, не отличающихся кротким ангельским характером и добротой к ближнему.
