Виталий Гладкий - Тайна Розенкрейцеров
Отец, батя, дорогой мой, любимый, как ты? Держись… Держись!
Глеб в мгновение ока распотрошил рюкзак, достал из аптечки шприц с антидотом и сделал укол. А затем наложил антисептическую повязку на обработанную уже по всем правилам рану. Аптечка у Тихомировых была особая. Она предназначалась для любых случаев жизни. В том числе и для тех, когда эта самая жизнь висит на волоске. Лекарства в ней были сплошь заграничные и дорогие. Ну, разве что за исключением бинтов, ваты, йода, зеленки и еще кой чего – по мелочам. Николай Данилович никогда не жалел денег на качественное оснащение своих кладоискательских экспедиций.
Мало того, и он, и сын шесть лет назад прошли по блату курс «молодого бойца», как шутливо назвал Тихомиров-старший ускоренные фельдшерские курсы при мединституте, где готовили медбратьев-контрактников для службы в «горячих» точках страны и мира. Так что, при большой необходимости, каждый из них мог вполне профессионально сделать в полевых условиях даже несложную операцию; например, удалить пулю, неглубоко засевшую в мягких тканях тела.
Глеб, который тогда только начинал бегать по девкам, а потому времени у него всегда было в обрез, долго противился такой идее отца. Но затем привычка к повиновению старшему взяла верх (тем более, что переупрямить Николая Даниловича было невозможно), и он закончил курсы с блеском, лучше, чем родитель. Однако только теперь он понял и мысленно согласился, что отец в этом вопросе был прав на все сто процентов…
Николай Данилович очнулся быстро. Организм у него действительно был железным. Даже большая потеря крови не ввергла его в коматозное состояние.
– Как у нас обстоят дела со входом в пещеру? – спросил он, едва открыв глаза.
Обрадованный Глеб поведал отцу, что механизм, на их удачу, сработал как должно. Рассказал он и про поднимающийся порог.
– Это дело рук розенкрейцеров, – с удовлетворением констатировал Николай Данилович. – Можно в этом не сомневаться. Я уже говорил, что в их братстве всегда было много великолепных механиков и ученых. Достаточно назвать Леонардо да Винчи, который по косвенным данным тоже поклонялся Крестовой Розе. Или Розовому Кресту, что одно и то же.
– А если они все-таки проломят стену взрывом? – тревожился Глеб.
– Не исключен и такой оборот…
Николай Данилович устало прикрыл веки.
– Эти люди пришли сюда не просто так, на экскурсию, – сказал он спустя несколько секунд. – Возможно, им известно и про план, и про пещеру. Так что вряд ли они остановятся на пороге. Глеб поторопился промокнуть носовым платком испарину, выступившую на лбу отца, и доложил отцу о перестрелке наверху.
– Ну вот, видишь… – Николай Данилович болезненно поморщился. – С автоматическим оружием простые кладоискатели не ходят.
– Что будем делать? – спросил Глеб.
– Нужно заминировать проход… где-нибудь посредине, – ответил Николай Данилович. – Если они сюда сунутся, будем взрывать.
– Но тогда мы останемся здесь навсегда!
– Не думаю.
– Ты считаешь, мы сможем потом быстро убрать завал? Сомневаюсь. А ты ведь ранен, тебе нужно в больницу как можно быстрее.
– Обо мне не думай. Выкарабкаюсь. Не впервой. А что касается завала, то нам вряд ли удастся его раскидать. Даже если бы я был здоров.
– Не понимаю…
– Глебушка, здесь должен быть еще один выход. Разве ты не заметил, что воздух в пещере свежий, не спертый?
– Да как-то не придал этому значения, – растерянно ответил Глеб.
– И напрасно. В этом и заключаются тонкости нашей профессии.
– Но его еще нужно найти, этот запасный выход.
– Найдем.
– А если там не выход, а просто отдушина, какая-нибудь расщелина, куда только летучие мыши могут залетать?
– Ни в коем случае, – уверенно ответил отец.
– Почему ты так думаешь?
– На самом деле все очень просто. Если это подземный храм, значит, где-то должен быть и вход в него. Парадный вход.
– Так ведь мы его уже нашли!
– Чудак человек…
Николай Данилович пошевелился, меняя позу, и сделал попытку улыбнуться, что у него не очень получилось.
– Кто входит в храм сверху? – спросил он со снисходительностью умудренного опытом человека. –
Даже подземный. Святое место должно быть выше входа. Или находится с ним на одном уровне. А камера наверху всего лишь запасный, тайный ход. Розенкрейцеры всегда отличались осторожностью и предусмотрительностью.
– Ты воодушевил меня. Теперь точно прорвемся. Батя, тебе нужно чуток перекусить. Нет-нет, не спорь! Глотни для поддержания сил немного спирту, съешь шоколадку. И выпей горячего чаю. Термосы еще полны. Ты знаешь, что это надо.
– Да знаю, знаю… Но не шибко хочется…
– Никаких отговорок!
– Сдаюсь…
После еды Николай Данилович немного оживился. Ему даже дышать стало легче. Наверное, подействовал спирт. Ни старший, ни младший Тихомировы спиртным особо не злоупотребляли, поэтому выпитая Николаем Даниловичем крохотная рюмашка стала для него настоящим допингом.
– Пойду, займусь взрывчаткой, – сказал Глеб, поднимаясь на ноги. – Не скучай тут без меня. Я быстро…
Глеб и впрямь управился минут за двадцать, хотя и не спешил. Со взрывчатыми материалами шутки плохи, поэтому Тихомиров-младший был предельно осторожен. Он нашел в одном месте по бокам прохода два глубоких кармана, заложил в них динамит, поставил электродетонаторы, подвел проводку и укрыл взрывчатку под слоем камней. Кроме минирования, Глеб соорудил еще и сигнальную систему растяжек с пиропатроном. Он установил его чуть ближе к выходу, чтобы эта хлопушка предупредила их о прибытии незваных гостей.
Закончив работы, Глеб прислушался. Наверху все еще шла перестрелка, хотя она уже начала постепенно стихать, словно эпицентр событий начал сдвигаться за пределы холма.
– Ты как тут, живой? – возвратившись в пещеру, с деланной бодростью спросил он отца, наливая себе чаю из термоса.
Ему тоже не мешало подкрепиться. Слишком много потерял он сил и нервной энергии за последний час.
– Твоими молитвами…
– Хочешь еще чего-нибудь? Может, воды…
– Воду давай. Как там наверху?
– Бой продолжается. Такое впечатление, что сюда сбежалась вся окрестная братва.
– Вполне возможно. Конкуренты… Но я все же предполагаю, что всех их интересуют результаты наших раскопок. Возможно, за нами даже следили.
– Может быть, – согласился Глеб. – Признаюсь, иногда я чувствовал себя как-то неуютно. Как будто на меня пристально смотрели чужие глаза. Такой, знаешь ли, холодок между лопаток гулял.
– Почему не сказал?
– Если честно, было немного стыдно, – признался Глеб. – Боялся, что ты подумаешь, будто я профнепригодный. Ведь поначалу, когда ты стал меня брать в экспедиции, я и впрямь немного трусил. Но я старался не подавать виду. Ну, а здесь подумал, что ко мне вернулся мой детский мандраж.
– Бывает… А вообще ты молодец. Хорошо придумал с ловушками. Не сработай пиропатрон, наши шкуры уже сушились бы на веревочке. Похоже, наверху серьезные люди. Такие не любят оставлять следы.
– Интересно, их просто интересуют раскопки в районе Трех Могил, или?..
– Скорее всего, «или», – ответил отец. – Об этом мы уже говорили. Вспомни грабеж в музее и убитого сторожа. И этого… Крюгера.
– Но что может храниться в подземных пещерах?
– Вопрос чисто риторический. Однако, часть ответа на него у нас уже есть.
– Ты о чем?
– Следуя логике, можно заключить следующее: здесь что-то спрятано, оно имеет огромную ценность (уж неизвестно какую именно – материальную, моральную или колдовскую), за этой вещью (или кладом) идет серьезная охота, люди, которые в ней участвуют, ни перед чем не остановятся, и самое главное – в ситуации замешанный орден розенкрейцеров. Скорее всего, данные о том, что братство Креста и Розы давно прекратило свое существование, несколько преувеличены. А эта организация умела добиваться своих целей.
– Из этого исходит, что нам кырдык.
– Не факт, – живо возразил Николай Данилович. – До нас еще нужно добраться.
– А нам – выбраться отсюда. Иначе мы сами станем раритетами этого подземного храма в виде мощей.
– Выберемся, – ответил отец.
Он постарался, чтобы его ответ прозвучал уверенно и обнадеживающе, но у него это плохо получилось.
Может, потому, что по телу снова пошла волна слабости.
В ответ Глеб лишь тяжело вздохнул.
– Кстати, – сказал Николай Данилович, – ты заметил, что мы уже давно не включали фонарики, а свет не гаснет? Мало того, он даже усилился.
– Интересно… – отстранено пробурчал Глеб, занятый своими мыслями.
– Еще как интересно. Если бы мое предположение не было столь фантастично, можно сделать вывод, что интенсивность свечения зависит от человеческих эманаций[40].
