KnigaRead.com/

Валентин Лавров - Триумф графа Соколова

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Валентин Лавров, "Триумф графа Соколова" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— И что в нем интересного? — Сахаров подцепил на вилку шляпку белого гриба, вытянул водку, закусил.

— А то, что это — портрет лже-Кашицы!

— Вот как? Занятно!

— Осталось теперь допросить Тюкеля и поймать его приятеля. Но прежде придется ознакомиться с его делом и полицейским досье.

Сахаров поднял рюмку:

— За твои успехи, милый граф! — Наклонился к Соколову: — Последний раз вместе гуляем. Отправляюсь в одну из теплых стран, задание — наладить работу нелегалов.

Соколов положил приятелю руку на плечо:

— За доверие спасибо! И выбор сделан правильный: чиновников в министерстве — что блох в дворовой собаке. А толковый разведчик — национальное достояние.

— Пожелай мне, Аполлинарий Николаевич, успеха! А что касается темных страстей, то они часто доводят до беды человека. Как, к примеру, того же Тюкеля. По некоторым обстоятельствам я знаком с его делом. Тюкель убил старуху, которая была нашей платной осведомительницей. Тюкель — незаурядная и даже в чем-то симпатичная личность.

— Это который мошенник и карточный шулер? — спросил вернувшийся от соседнего столика и несколько захмелевший Мартынов. — Из Петербурга?

— Он самый. Вот мы гоняемся за преступниками, собственного здоровья и времени не жалеем. А случается, по воле рока злодей попадает в силки, словно сам Господь карает его. Тут я полностью с тобой согласен, Аполлинарий Николаевич. Рассказывать?

— Самым внимательным образом слушаем тебя, Евгений Вячеславович! — ободрил Соколов.

— Итак, года два назад этот Тюкель по третьей судимости за крупное мошенничество попал на каторгу. Прошлой весной бежал с уральских рудников, раздобыл надежный вид на жительство на фамилию Семененко и перебрался в Москву. Поначалу скрывался на какой-то «малине», а потом поселился в «Ницце», что у Никитских ворот. Полгода в Москве почти легально жил.

— Неужто карты бросил? — удивился Соколов.

— Ни в коем случае! С игрой он и на день не расставался. Да только нарвался на какого-то игрока, еще более искусного, да продулся вдребезги. Срок ему дали неделю — долг вернуть пятьсот рублей. У игроков с этим делом строго — или плати, или в петлю лезь. Выбор не очень богатый. Срок платежа подходит, а у этого Тюкеля в кармане — свист. Что делать? А тут, как на грех, ему случай вышел. Сидел он в трактире Борегара, а за его столиком какой-то пьяный мужик плачется, что за гроши золотой браслет дочери замужней заложил. Тюкель советует:

— Так ты, дурья башка, выкупи!

— Эх, милок, я к этой старухе три года с закладами ходил. И почти всегда аккуратно выкупал. А нынче купилок нет у меня и взять негде.

Мужик выпил еще, вдруг возьми да ляпни с пьяных глаз:

— Знаю, что делать! Заберусь ночью в окно, достану скрыню из-под кровати — сам видел, старуха туда заклады прячет — да заберу свой браслет. А другого ничего брать не буду.

Тут Тюкелю мысль шальная пришла: «Сделаю, пожалуй, такое вперед тебя!» И как бы между прочим спрашивает:

— А где эта бабка зловредная живет?

— Недалеко от Виндавского вокзала, где Крестовская застава. Старую ведьму Танькой Милютиной кличут, а по отцу — Александровна.

Расплатился Тюкель и пошел в ближайшее почтовое отделение — справки навести.

* * *

В почтовом отделении, как положено, лежит адресная книга «Вся Москва». Тюкель отыскал нужный адрес и решил оглядеться. Домишко одноэтажный, старинный, допожарный, вход с тихого двора, кругом ни души. Собственно говоря, это особенно соблазнило. Все выглядел, все продумал — мозги у мошенника хитрые.

И вот на другой день приперся с утра пораньше к старухе, будто под золотые часы хочет десять рублей взять. Часы Тюкель взял на поддержание у приятеля. Постучал в дверь. Милютина — бабка тертая, заподозрила что-то неладное, разговаривает через цепочку, гонит гостя: чеши, дескать, отселя, я деньги под заклад не даю и тебя видеть в глаза не желаю. Тогда Тюкель стал ей разные резоны приводить, а чтобы окончательно рассеять сомнения, говорит:

— Милостивая государыня Татьяна Александровна, явите божескую милость, позарез деньги нужны. Следует оплатить доктора, который пользует мою больную мамочку. — В голосе слезой играет. — Да вот поглядите, часики замечательные: фирма «Габю», глухие, фасон брегет. Двести тридцать рубликов в магазине на Никольской плачено. А мне и надо каких-то пятьдесят.

Бабка взяла часы, и тут вся ее подлая жадность заговорила, руки у нее так и заходили, а голос рассудка замолк.

А Тюкель свою линию гнет:

— Вот и мой вид на жительство, человек я хоть и впавший временно в несчастливые обстоятельства, но вполне порядочный.

Бабка цепочку с двери сбросила, с дорогим гостем в горницу прошла, села за стол, очки нацепила и читать вид на жительство стала — по слогам, иначе не умела. Прочитала, положила вид на стол. Говорит:

— На какой срок тебя интересует?

— Да всего, милая дама, Татьяна Александровна, на недельку!

— Под пятнадцать процентов «красненькую» дам, так и быть, уж человек вы обходительный!

Взяла с подоконника долговую тетрадь, записала в нее фамилию, заклад, срок и сумму. Дала Тюкелю расписаться. Часы и тетрадь на подоконник положила и отсчитала замусоленные бумажки. Одним словом, все, как заведено.

Тюкель из себя изображает галантного джентльмена, ручку поцеловал, что-то приятное сказал. И добавляет:

— Очень вы меня, любезная Татьяна Александровна, выручили в момент неудачный для моей судьбы. У меня случайно с собой бутылка мозельского, желаю отметить обоюдно приятную сделку.

И впрямь лезет в пиджачный карман, достает бутылку и шоколадку «Золотой ярлык».

— Позвольте, сударыня, за благополучие вашей персоны наполнить лафитники!

Старуха расчувствовалась, из шкафчика две рюмки достала, узловатым пальцем внутри провела, дунула в них и на стол поставила. И еще вынула вазочку с засохшим печеньем прямоугольной формы, на котором был оттиск двуглавого орла. Сказала:

— Печенье называется «Москва», двугривенный за полфунта в булочной Филиппова отдала. Шкуру с бедной вдовы содрать живьем готовы, гниды этакие!

Тюкель поднялся с самым торжественным видом, словно сидел не за убогим столом, а за пиршественным обедом в доме полицмейстера. Высокопарно провозгласил:

— Пусть, дражайшая Татьяна Александровна, ваш приютный дом всегда будет полной чашей, неистощимой для вас, божественная вы женщина. Ваши лучистые глаза сияют умом, народной сметкой и чарующей женской прелестью. За ваши грядущие успехи на жизненном поприще!

Старуха от умиления аж прослезилась и со смаком выпила. Потом еще и еще подымал рюмку и говорил облыжные льстивые слова этот злодей и мошенник. Старушку изрядно развезло. Вздохнула она:

— Эх, такой вы душевный человек! Как бы мне да такого сыночка. Все б ему по наследию оставила. А то горбишься, горбишься, а чего ради — и понять не умею.

Тюкель решил: пора действовать!

Он сказал:

— Такое печенье вкусное, если б к нему чайку горячего!

— Это я могу, сердечный ты мой! — отозвалась старуха. Она явно потеряла осторожность. Пошатываясь, отправилась в сени, чтобы вынести самовар на крыльцо, залить водой и растопить.

Только старуха из горенки, Тюкель вскочил со стула и стремительно подбежал к подоконнику, схватил свои золотые часы. Краткое мгновение поколебавшись, нырнул под кровать, где лежал толстенный слой пыли и стояло ночное судно. Тюкель, не разглядев, попал рукой в судно и разлил его. Увидал он и скрыню, которую выволок. Судорожно отодрал маленький замок — вместе с петлями, откинул крышку. На донышке скрыни, застеленном кусочком выгоревшего ситца, лежали заклады: три бедных золотых колечка, карманные серебряные часы-луковица, с полдюжины гнутых столовых серебряных ложек, нательный золотой крестик.

Тюкель, стоя на коленях, стал торопливо набивать этим добром карманы.

Когда он уже задвигал обратно скрыню и наивно полагал, что старуха еще не скоро чухнется, вдруг услыхал злой крик:

— Ты что, гниль болотная, вытворяешь?

В двери стояла с топориком старуха. Она вернулась, чтобы попросить любезного гостя настругать из сухого березового поленца щепок для растопки.

Старуха, видать, была отважная. Она с топориком бросилась на Тюкеля, залпом выпуская ругательства:

— Змей гремучий, ехидна зловредная! Почто под кровать ползал, яко аспид ядовитый? Украл уже чего, пес шелудивый, язва гнойная, червь гробовой? Сейчас городового крикну!

Тюкель выхватил вдруг из слабых старушечьих рук топорик да ка-ак хряснет ее по очкам промеж глаз, так топорик в лобной кости и застрял. Убийца и выдернуть его не пожелал.

Процентщица упала навзничь и с топором в голове.

Кровь хлещет фонтаном — жуть! А убийцу хоть и трясет всего, а все ж собирает что поценнее. Две тысячи ассигнациями нашел, которые старуха в старом чулке среди грязного белья прятала. Тетрадку с фамилиями закладчиков мелко порвал и в печку швырнул. (Скажу, что полиция не догадалась в печь заглянуть, позже сам убийца указал на бумажные обрывки, лежавшие среди золы.)

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*