Сумерки Эдинбурга - Лоуренс Кэрол

— Вообще-то да. Последний наш разговор был весьма странным. Мы говорили про письмо, которое он получил.

Речь Кэтрин прервало появление сияющей Бернадетты, водрузившей на стол полное свежих пирожных блюдо с торжеством художника, являющего миру свой шедевр. Служанка выжидающе замерла над ними, пока Иэн не взял пирожное и, откусив, не кивнул в знак одобрения. После этого Бернадетта с широкой ухмылкой развернулась и церемонно покинула комнату.

— Так вы говорите… — напомнил Иэн.

— Речь шла о полученном им письме, — сказала Кэтрин, наполняя чашку горячим чаем.

— Вы его читали?

— Нет, но я была рядом, когда Стивен его открыл. Это было в среду, — сказала Кэтрин, протягивая инспектору чашку чая. — Стивен сильно побледнел. Я увидела у него в руке письмо и решила, что это и есть причина его тревоги.

— А вы не заметили имени отправителя?

— Конверта я даже и не видела. Стивен сложил его вместе с самим письмом и спрятал в карман жилета. Чуть погодя он спросил меня, что бы я стала делать, если бы кто-то взялся меня шантажировать. Я, конечно, сразу подумала о письме, но так и не смогла добиться от него никаких подробностей.

— А что же вы ответили?

— Надеюсь, что мне не придется унижаться, выполняя требования шантажиста. Потом, правда, добавила, что в некоторых обстоятельствах выбора может просто не оказаться.

— Полагаете, его это удовлетворило?

— Кажется, да — по крайней мере, в тот момент. Но все равно он выглядел весьма встревоженным. А потом его не стало.

— А ваш дядя знал про это письмо?

— Он тоже был в конторе, когда Стивен получил письмо, но, конечно, и понятия не имел, что в нем. И Стивен попросил меня ничего не говорить дяде. О, инспектор Гамильтон, — воскликнула Кэтрин, нервно крутя свой серебряный перстенек, — думаете, это письмо может быть связано с тем, что случилось?

— Вполне возможно, мисс Харли.

После нескольких чашек чая и еще трех пирожных Иэн выспросил у племянницы Юджина Харли все, что она знала. Он решил вернуться сюда спустя некоторое время, чтобы побеседовать с вездесущей Бернадеттой, а пока в его планах была другая встреча. Сердечно поблагодарив Кэтрин Харли, инспектор вышел под пасмурное утреннее небо и направился к бывшей хозяйке покойного Стивена Вайчерли.

Итак, в истории смерти клерка появилась новая глава, но пробелов по-прежнему было слишком много. Кто-то шантажировал Стивена Вайчерли — но кто именно и чем? В какой-то момент их с Бобби Тирни сюжетные линии пересеклись, однако Иэн по-прежнему не мог понять, что же связывало две эти судьбы. Стало проявляться начало истории Стивена Вайчерли, ее печальный конец он и без того знал — середина же этого сюжета по-прежнему была скрыта покровом тайны.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Когда Иэн позвонил в дверь дома 22 по Лейт-уок, распахнувшая ее квартирная хозяйка покойного Стивена Вайчерли сразу узнала инспектора и расплылась в широкой улыбке. Миссис Сазерленд была из тех женщин, что всю жизнь кажутся уже не то чтобы молодыми, но отнюдь еще не старыми. Она застыла где-то посередине, в бодрой и деятельной зрелости. Ее мышиного цвета волосы были прорежены редкими, слегка побелевшими прядями, а крепкая, раздавшаяся в талии фигура напоминала несгибаемый дубовый ствол. Тыльную сторону ладоней миссис Сазерленд усеивали веснушки вперемешку со старыми порезами, но ее живые ореховые глаза и румяные щечки производили впечатление живости, усугубляемое по-молодому стремительными движениями женщины.

— А, инспектор Гамильтон! Здрасте-здрасте! — воскликнула она, впуская гостя. Прежде чем закрыть дверь, миссис Сазерленд деловито потрясла в морозном воздухе метелкой, которую держала в руке, стряхнув с нее комки кошачьей шерсти. Потом провела инспектора в гостиную рядом с кухней и, спрятав метелку в чулан, обернулась к нему: — Чем могу помочь?

— Если не возражаете, я хотел бы задать вам еще несколько вопросов касательно смерти Стивена Вайчерли, — сказал Иэн, и в этот момент в комнату вошел и тут же улегся на низкий пуфик огромный черно-белый кот. Видно, решил Иэн, эдакая туша не в состоянии преодолеть земное притяжение, чтобы запрыгнуть на стоявший тут же диван.

— Брысь, Бахус! Иди отсюда! — Миссис Сазерленд замахала на кота рукой, но тот не обратил на это ни малейшего внимания, а тут же свернулся в здоровенный шар, закрыл глаза и громко замурчал. Хозяйка вздохнула и уселась на диван: — Всегда так — сколько ни говори, все по-своему делает.

— Я и людей таких знаю.

Миссис Сазерленд засмеялась, обнажив крепкие ровные зубы.

— Садитесь, прошу вас, — сказала она, указывая на объемное кресло напротив себя.

Иэн присел, и от мягкости подушек вкупе с царившим в комнате теплом его сразу же стало клонить в сон.

— Чашку чая? — спросила хозяйка, очевидно заметив его смыкающиеся веки.

— Нет, спасибо, — тут инспектор широко зевнул, — свои несколько литров я за сегодня уже выпил.

— Бессонная ночь? — сочувственно поинтересовалась миссис Сазерленд.

— Да, спал я сегодня и правда скверно, — признался Иэн, хотя мучившие его ночью тревожные образы уже покидали память, уступая место хлопотам расследования.

— Ну так говорите скорее, зачем приехали, а потом поедете домой и хорошенько отдохнете, — сказала миссис Сазерленд, рассеянно оглаживая спину Бахуса, который от этого замурчал еще громче. Что-то в хозяйке разительно напомнило Иэну тетушку Лиллиан, вот только та была более проницательной и заметно менее округлой.

Инспектор потянулся и потер глаза.

— Я хотел спросить, не упоминал ли мистер Вайчерли о письме, полученном незадолго до смерти?

Миссис Сазерленд наклонила голову набок:

— Каком таком письме?

— К сожалению, я понятия не имею, что в нем было.

Она задумчиво кивнула:

— Оно имеет отношение к его смерти?

— Есть вероятность, что в нем было что-то связанное с шантажом.

— Бог мой! — воскликнула женщина, выпрямляясь в кресле.

— Ваш жилец не проявлял какого-то особого беспокойства в последние дни?

— Да нет вроде — хотя я-то с ним в те последние пару дней редко сталкивалась. Он почти все время обедал в городе, а домой возвращался уже поздно.

— Это был его обычный распорядок?

— Ну, если в конторе случалось много работы, он мог досидеться там и до первых петухов. Я ж до последнего думала, что он просто задержался в конторе, а потом… — Женщина осеклась, и по ее щекам скатились две больших слезы. — Простите, — она вытерла щеки фартуком, — просто он был таким молодым, совсем как мой Майкл.

— Ваш сын?

Миссис Сазерленд застенчиво улыбнулась:

— Да, он сейчас в Лондоне, учится в университете на юриста, благослови его Господь.

— Гордитесь им, да?

— Если бы только отец, царствие ему небесное, мог видеть Майкла. — Женщина вытерла еще одну слезу и снова принялась гладить Бахуса, перевернувшегося на свою широкую спину и опасно балансирующего на самом краю пуфика.

— Так значит, мистер Вайчерли не упоминал никаких писем?

— Нет. А оно пришло сюда?

— Его отправили на адрес конторы мистера Харли.

— Понятно. — Миссис Сазерленд рассеянно уставилась на свои широкие крепкие ладони. — В газетах пишут, что его задушили. Неужели правда?

— Не надо верить всему, что пишут в газетах. Может, кто-нибудь из его знакомых показался вам странным?

— Некоторые из них были… ну, не совсем как все, пожалуй, но выглядели вполне безобидно.

— Не совсем как все — это как?

— Я, может, и не права, — женщина прикусила губу, — да только вряд ли стоит копаться в личной жизни парня.

— Говорите смело, миссис Сазерленд, — я сохраню в тайне все, что услышу.

— Друзья мистера Вайчерли, они… Ну, словом, барышнями они прям совсем не интересовались, — тут она одарила Иэна многозначительным взглядом, — если вы понимаете, о чем я.

— О! — сказал он. — Понимаю.

— Кое-кто это грехом считает, да только всех нас Бог сотворил, и если кого-то чуть-чуть другим сделал, то, видать, была на то причина.