Артуро Перес-Реверте - Фламандская доска
– Абсолютно. – Хулия, склонившись над доской, следила за объяснениями шахматиста. – Это доказывает, что шесть из десяти черных фигур не могли сделать интересующего нас хода…
– Даже больше, чем шесть. Прибавьте к ним еще и ладью, стоящую на c1: она ходит только по прямой, а все соседние с ней поля заняты… В общей сложности мы имеем семь черных фигур, которые не могли сделать последнего хода. Но мы можем исключить еще и черного коня, стоящего на d1.
– А его почему? – поинтересовался Сесар. – Ведь он мог попасть туда с клеток b2 или е3…
– Нет. Находясь на любом из этих полей, этот конь угрожал бы шахом белому королю, стоящему на с4: в нашей ретроспективной игре мы можем назвать это воображаемым шахом… А ни один конь или другая фигура, державшая короля под угрозой шаха, никогда не покидает этой позиции добровольно, это просто невозможный ход. Вместо того чтобы отойти, эта фигура возьмет короля, и на этом партия закончится. Подобной ситуации просто не может быть, поэтому мы можем сделать вывод, что и конь d1 также не делал искомого хода.
Хулия подняла глаза от доски.
– Это сводит все возможные варианты к двум фигурам, не так ли?.. – И она по очереди коснулась их пальцем: – К королю или ферзю.
– Совершенно верно. Тот последний ход мог быть сделан королем либо ферзем, которого мы, шахматисты, часто именуем королевой, или дамой. – Муньос присмотрелся к расположению фигур на своей доске и протянул руку к черному королю, но, однако, так и не коснулся его. – Проанализируем сперва позицию короля, который перемещается на одну клетку в любом направлении. Это значит, что он мог попасть туда, где сейчас находится, то есть на поле а4, только с клеток b4, bЗ или аЗ… теоретически.
– Что касается b4 и bЗ, это ясно даже мне, – заметил Сесар. – Король никогда не может находиться рядом с клеткой, занятой другим королем. Так?
– Точно так. Находясь на b4, черный король оказался бы под угрозой шаха со стороны белых ладьи, слона и пешки. А на bЗ – со стороны ладьи и короля. Невозможные позиции.
– А он не мог прийти снизу, с аЗ?
– Никоим образом. Он получил бы шах от белого коня, стоящего на b1, который оказался там не только что, а находился на этой клетке на протяжении нескольких ходов. – Муньос поочередно взглянул на собеседников.
– Таким образом, речь идет об еще одном случае предвидимой угрозы шаха, которая доказывает, что не король сделал интересующий нас ход.
– Следовательно, последний ход, – принялась рассуждать вслух Хулия, – сделал черный ферзь… прошу прощения, черная королева. Или дама…
Шахматист неопределенно пожал плечами.
– Именно это мы, в принципе, и предполагаем. Если руководствоваться чистой логикой, то после исключения всего того, что не является возможным, то, что осталось, сколь бы невозможным оно ни казалось и сколь бы ни было трудно нам его принять, просто не может не оказаться верным… Только в нашем случае мы можем еще и доказать это.
Хулия взглянула на шахматиста с еще большим уважением.
– Это невероятно. Это просто как в детективном романе.
Сесар чуть скривил губы.
– Боюсь, дорогая, что ты попала в самую точку. – Он поднял глаза на Муньоса. – Продолжайте, Холмс, – добавил он с любезной улыбкой. – Должен сознаться, что вы нас заинтриговали до глубины души.
Уголок рта Муньоса едва заметно изогнулся: это была не столько попытка изобразить улыбку, сколько рефлекторное проявление учтивости. Было очевидно, что все внимание шахматиста поглощено доской. Его глаза казались еще более запавшими, в них появился лихорадочный блеск: выражение лица человека, пребывающего в неких воображаемых абстрактных пространствах, видимых только ему.
– Давайте исследуем, – снова заговорил он, – возможные передвижения черной королевы, расположенной в клетке с2… Не знаю, известно ли вам, Хулия, что ферзь является самой могущественной фигурой в игре, он может перемещаться на любое число клеток, в любом направлении и теми же ходами, что и любая другая фигура, за исключением коня… Как мы видим, черная королева могла попасть туда, где она сейчас находится, с четырех клеток: а2, b2, bЗ и d3. Думаю, теперь вы уже и сами понимаете, почему она не могла прийти с bЗ, правда?
– Думаю, что да. – Хулия сосредоточенно сдвинула брови. – Думаю, она ни за что не ушла бы оттуда, где держала белого короля под угрозой шаха.
– Точно так. Еще один случай возможного шаха, исключающий вероятность того, что ферзь пришел с клетки bЗ… А что вы скажете насчет d3? He кажется ли вам, что черная королева могла прийти оттуда, – скажем, чтобы избежать угрозы со стороны белого слона, находящегося на f1?
Хулия довольно долго мысленно анализировала эту возможность. Наконец лицо ее озарилось.
– Нет, не могла! – воскликнула она, пораженная тем, что сумела прийти к такому выводу без посторонней помощи. – Не могла, по той же самой причине. Стоя на d3, она угрожала бы белому королю шахом, правда?.. Поэтому не может быть, чтобы она пришла оттуда. – Она обернулась к Сесару. – Вот здорово! Ведь я в жизни не играла в шахматы…
Теперь Муньос указал концом карандаша на клетку а2.
– Точно такая же ситуация с угрозой шаха сложилась бы, находись королева тут. Поэтому эту клетку мы также исключаем.
– То есть становится очевидным, – подхватил Сесар, – что она могла попасть на свое нынешнее место только с b2.
– Возможно.
– Как это «возможно»? – Антиквар выглядел одновременно недоумевающим и заинтересованным. – Я бы сказал, что это просто бросается в глаза.
– В шахматах, – отвечал Муньос, – весьма немного таких ситуаций, которые можно было бы назвать совершенно ясными. Взгляните на белые фигуры, расположенные на вертикали b. Что произошло бы, находись королева на b2?
Сесар в раздумье поглаживал подбородок.
– Она оказалась бы под угрозой со стороны белой ладьи, стоящей на b5. Без сомнения, именно поэтому она и перешла на с2: чтобы спастись от ладьи.
– Неплохо, – согласился шахматист. – Но это лишь одна из возможностей. Впрочем, причина, по которой она сделала этот ход, пока не важна для нас… Помните, что я говорил вам раньше? Когда исключишь все то, что не является возможным, то, что осталось, волей-неволей должно оказаться верным. А посему давайте подведем итоги: если, во-первых, последний ход был сделан черными; во-вторых, девять из десяти черных фигур, находящихся на доске, не могли его сделать; в-третьих, единственная фигура, которая могла его сделать, – это королева; и, в-четвертых, три из четырех гипотетических перемещений королевы невозможны… Получается, что черная королева сделала единственно возможный ход: с b2 на с2 и, вероятно, сделала его, чтобы уйти от угрозы со стороны белых ладей, занимающих клетки b5 и b6… Это вам ясно?
– Как день, – ответила Хулия, и Сесар кивком подтвердил ее слова.
– Это значит, – продолжал Муньос, – что нам удалось сделать первый шаг в ретроспективном анализе этой партии, который мы с вами проводим. Следующая позиция – то есть предыдущая в партии, поскольку мы идем в обратном направлении, – наверное, будет такова:
– Видите?.. Черная королева еще находится на b2, она еще не перешла на с2. Так что теперь предстоит выяснить, какой именно ход белых вынудил королеву так поступить.
– Ясно, что это был ход белой ладьи, – сказал Сесар. – Той, что стоит на b5… Она могла прийти с любой клетки пятой горизонтали… Коварная тварь.
– Может быть, – ответил шахматист. – Но это не оправдывает в полной мере бегство черной королевы.
Сесар удивленно заморгал.
– Почему? – Он смотрел то на Муньоса, то на доску. – Ведь ясно, что королева постаралась скрыться от угрозы белой ладьи. Вы же сами сказали это минуту назад.
– Я сказал: вероятно. Вероятно, она сбежала от угрожавших ей белых ладей. Но я не говорил, что ее вынудил к этому переход белой ладьи на b5.
– Я совсем запутался, – сознался антиквар.
– Присмотритесь хорошенько к доске… Не имеет значения, каким был ход белой ладьи, находящейся сейчас на b5, потому что другая белая ладья, стоящая на b6, к этому моменту уже держала под угрозой черную королеву, понимаете?
Сесар еще раз всмотрелся в расположение фигур, на сей раз он молчал несколько долгих минут.
– Повторяю: я сдаюсь, – сказал он наконец, полностью обескураженный. За время объяснений и размышлений он успел выпить до последней капли свой джин с лимоном, а сидевшая рядом с ним Хулия тем временем курила сигарету за сигаретой. – Если это не белая ладья b5, тогда рушатся все наши построения… Где бы ни находилась эта ладья, эта малосимпатичная королева сделала свой ход раньше, потому что шах был раньше…
– Нет, – возразил Муньос. – Не обязательно. Ладья, к примеру, могла съесть какую-то черную фигуру, стоявшую на b5.
Приободренные этой перспективой, Сесар и Хулия снова склонились над доской. Через пару минут антиквар поднял голову и с уважением взглянул на Муньоса.
