Эд Данилюк - Пожар Саниры
– За что? Что он сделал?
Нимата не слушал. Он подпрыгивал среди вихря гневных криков, пытаясь протиснуться, просочиться туда, где происходило основное действо.
– За что? – повторил свой вопрос Санира. Приходилось кричать, потому что голос тонул в рокочущем гуле толпы.
– Говорят, – Нимата на мгновение обернулся, – это он сжёг Город.
– Город сожгли сёстры-богини, – пробормотал Санира и вытянул шею, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть.
Тут из толпы вытолкнули, в сущности, выкинули, молодого мужчину. Он не удержался на ногах и повалился спиной на землю. Над ним на мгновение нависло несколько разгневанных горожан. Он стал отползать в сторону, и его оставили в покое.
Это был Кивана, старший брат Радиги.
– Что происходит? – подбежал к нему Санира.
Молодой мужчина лишь махнул рукой и бросился вверх по улице.
Юноша попытался было проникнуть в толпу, но стена людей его вновь не пустила.
Повсюду мелькали тяжёлые палки. Не было никаких сомнений, что стоит кому-то нанести первый удар, и все без жалости накинутся на Радигу. Жажда крови проникла внутрь, заставляя испытывать странное волнение, желание увидеть, почувствовать, примерить на себя умерщвление человека. Каждый здесь уже представил себе ломающиеся кости, рвущуюся плоть и угасающую жизнь в глазах того, с кем ещё вчера здоровались, разговаривали, совершали обряды. Кровь ещё не пролилась, но её тёплые солоноватые брызги уже стекали по лицам. Воздух дрожал, будто отвердел и приобрёл упругость.
– Туда не пробьёшься! – крикнул Санира Нимате. – Иди за мной!
Друг не слушал. Он врезался с разбегу в толпу, и какой-то мужчина не глядя двинул его локтем в лицо. Юноша свалился в грязь.
– Ах ты! – заорал Нимата, свирепея.
Санира схватил его за руку.
– Скорее, всё пропустим!
Он обхватил вырывающегося товарища обеими руками и потащил за собой.
– Здесь мы не пробьёмся, оставь! Я знаю место лучше! Слышишь? Есть место получше!
Наконец Нимата понял, что настойчиво говорит ему Санира.
– Где?
Санира потянул друга к соседнему пепелищу. Они перелезли через обуглившиеся колоды, пересекли опустевшее пожарище и перепрыгнули на участок дома, перед которым собралась толпа. Они оказались в нескольких шагах позади Радиги, отделённые от него только кучей обрушившихся брёвен. Здесь гул был громче, крики пронзительнее, ощущение близкой смерти острее. У щелей между брёвнами собралось уже довольно много людей, и найти место для себя и здесь было непросто.
– А с чего они взяли, что это Радига сжёг Город?
– Сам сказал!
Женский вопль перекрыл гул толпы, пронзил воздух, как стрела, повис в вышине и обрушился на головы озлобленных людей. С силой взбесившегося быка плотно сомкнутые ряды пробила тщедушная, уже не молодая женщина. Из её глаз струились слёзы, лицо было перекошено. Она бросилась к Радиге, чтобы прикрыть его собой, да её тут же оттащили в сторону. Несколько пар крепких мужских рук скрутили Зунати, мать Радиги, не давая шевельнуться, но как ни зажимали ей рот, она продолжала что-то кричать.
Казалось, ничего не изменилось, но какая-то неощутимая толика решимости в толпе испарилась.
– Радига? Сам сказал? Не может быть! – воскликнул Санира, когда стало понятно, что Зунати бессильна что-либо сделать.
– Сам, сам, – кивнул Нимата. – Только что они вон с тем мужиком ругались… – юноша ткнул пальцем в сторону одного из разъярённых горожан в первом ряду. – Понятия не имею, из-за чего, меня тогда ещё тут не было, – Нимата не отрываясь глядел в щель в брёвнах. – Ты знаешь Радигу, он может вывести из себя кого угодно.
– Так что же он сказал? – настойчиво спросил Санира.
– Крикнул, что во время пожара бродил по Городу и видел, кто чего стоит. Собрался народ. Тут же вспомнили, что Зунати бегала по улице и орала, что Радиги не было дома в ту ночь. Где он был, неизвестно. Когда вернулся, был безупречно чистый. На одежде и лице – ни пятнышка сажи или пепла. – Нимата уныло рассмеялся. – Даже то, что он пытался свалить вину на странников, припомнили. Так ему и надо! Большего негодяя не было под оком богини-Небо!
Санира посмотрел на друга.
– Негодяй? Это потому, что его любит Лакути?
– Да при чём тут это! – раздражённо крикнул Нимата, и несколько человек, припавших к соседним щелям между брёвнами, обернулись. – Разве ты забыл, как он…?!
– Ладно, ладно, – перебил его Санира. – Мы всё пропустим!
Нимата бросил на него взбешённый взгляд.
– Ты что, забыл все обиды? Тебя оскорбляли, били, возили в грязи! Тебя обирали! Ты постоянно ходил в синяках и ссадинах… Ты не мог ни с кем нормально дружить, потому что любого твоего нового товарища тут же избивали… Ты не мог подойти ни к одной девчонке, чтобы тебя при ней не унизили!
Санира хмыкнул. А ещё – именно он, этот негодяй и проходимец Радига, сманил Лакути. Заставил в него влюбиться по уши! Отравил её сердце! Заморочил голову…
Сказать об этом вслух Нимата, конечно, не мог. Тем более – выкрикнуть! Но и успокоиться тоже не мог и всё больше разъярялся. Ещё немного, и он стал бы бегать по пепелищу, вопя о своей ненависти к этому мерзавцу…
– Но ведь Радига всё объяснил! Он во время пожара лежал без сознания!
Нимата захлебнулся в потоке обвинений, умолк, стукнул обоими кулаками по бревну и уставился, тяжело дыша, на Саниру.
– Ну правда, – примирительно сказал тот. – Радига ведь рассказал об этом ещё позавчера!
– Да, он и сейчас говорил, что шёл за человеком в церемониальных одеждах моей тётки, – наконец ответил Нимата через сжатые зубы. – Мол, пытался понять, кто это прикидывается старшей жрицей…
Он в сердцах сделал несколько быстрых шагов вглубь пожарища и тут же вернулся.
– Радиге никто не верит! – добавил он. – Вернее всего, это он сам в одеяниях тётки и был!
– Почему? – всё так же спокойно спросил Санира.
Его спокойствие действовало на Нимату отрезвляюще. Ярость стала утихать.
– Потому что был без пятнышка грязи! Поджёг Город, а потом разгуливал между пылающими домами. Наслаждался! А когда снял наряд, наброшенный поверх собственных одежд, оказался чистеньким.
– Это не мог быть Радига… – пробормотал Санира всё так же мирно.
– Не мог? Почему?
– Он был со мной! Со мной! – донёсся истошный крик. Женский. Он был столь отчаянным, что перекрывал шум толпы. – Мы провели ту ночь вместе!
Настроение людей опять изменилось. Теперь на лицах читалось, нет, не сомнение, скорее любопытство. Кто это там кричит?
В центр полукруга прорвалась Лакути.
– Мы ходили ночью на центральную площадь! – надрывно орала она. – Когда начался пожар, мы были там. Вместе!
Её волосы растрепались, одежды пришли в беспорядок, взгляд горел, руки метались в воздухе, как встревоженные сойки.
Санира сглотнул. Сердце его затрепетало. Всё тело невольно напряглось. Как же она прекрасна! Никого в целом мире нет красивее её! Немыслимо! Как только Земля и Небо смогли породить такое совершенство! Как отважились отпустить в мир людей!
Толпа притихла.
– Врёшь! – крикнул кто-то в первых рядах.
– Что?! – лицо Ниматы побагровело, губы сжались, челюсти заходили из стороны в сторону. Он никак не мог выкрикнуть то, что бурлило у него в груди.
– Слушайте, слушайте, – Лакути металась между людьми и говорила, беспрерывно говорила. – Он был со мной в ту ночь. Ещё с вечера. Мы были вместе. На центральной площади. Вместе!
– Что она наделала! – выкрикнул наконец Нимата. Он отскочил от прогоревших брёвен и забегал по участку, размахивая руками. – Зачем? Она же себя опозорила!
Санира удивлённо смотрел на него. Похоже, то, что Лакути провела ночь с Радигой, Нимату волновало гораздо меньше, чем то, что она заявила об этом во всеуслышание.
– …Мы боялись! Мы боялись пожара! На площади казалось, что сам холм горит! – Лакути продолжала метаться между людьми, уговаривая всех и каждого. – Мы были вместе! С самого вечера. На центральной площади!
Стало ещё тише, и теперь можно было разобрать, что именно всё это время говорил Радига:
– Я за ним шёл… Узнать хотел… Только узнать… Меня оглушили… Я следил…
– О, сёстры-богини, как же она теперь жить будет! – вопил Нимата.
Даже с той стороны брёвен несколько человек услышали его крик и удивлённо подняли головы. С этой же стороны все с любопытством уставились на мечущегося юношу.
Нимата подскочил к Санире и стал трясти его за плечо.
– Что она наделала? Позор! На всю жизнь!
– Она спасает Радигу, – сказал Санира как можно безмятежнее.
– А-а-а! – застонал Нимата, отталкивая от себя товарища, и вновь стал бегать по участку.
– Я в ту ночь была с Радигой! Я с вечера с ним была… На центральной площади!
Злоба, читавшаяся на лицах людей в толпе, постепенно вытеснялась сомнениями.
Лакути дёрнула Радигу за одежды, и тот, будто очнувшись, завопил во всю глотку:
– Я увидел человека, который шёл в наряде Наистарейшей! Я проследил за ним, но лица разглядеть не успел… Меня оглушили! Ударом по голове сзади. Я почти до самого утра лежал в кустах без сознания. Когда очнулся, пожар уже заканчивался. Я не поджигал Город! Это был не я!
