Сандра Лессманн - Тайна старой знахарки
Аморе продолжала прижимать его к себе, ласково, будто ребенка, успокаивая, до тех пор пока сковавшие тело Алена судороги не миновали. В тот момент, когда она отстранилась, двери лечебницы распахнулись. Ален испуганно вздрогнул, а Уильям взял оружие на изготовку. Но это оказался Иеремия, возвратившийся от своих подопечных. Остановившись на пороге, он обвел недоуменным взглядом вооруженного слугу леди Сен-Клер, стонавшего подмастерье и пару в глубине помещения лечебницы.
— Что здесь произошло? — встревоженно спросил иезуит.
Аморе повернулась к нему, и теперь Иеремия различил кровоподтеки на лице друга. Священник бросился к нему.
— Пресвятая Матерь Божья! Кто это вас так отделал, Ален? — Осторожно взяв лекаря за подбородок, он повернул его голову. — Глаз внушает опасения. Надо немедленно заняться им! Немедленно!
Иеремия опустил взор на превращенные в лохмотья штаны Алена, которые тот тщетно пытался кое-как удержать. У пастора достало такта воздержаться от вопросов и комментариев. Сейчас требовалось в первую очередь оказать медицинскую помощь. Отыскав в тигле нужную мазь, он осторожно стал наносить ее на веко пострадавшего глаза Алена. Тот покорно молчал, лишь изредка морщась от боли. Когда же иезуит повторно поинтересовался причиной произошедшего, за Риджуэя ответила леди Сен-Клер:
— Когда я пришла, три каких-то типа повалили мастера Риджуэя на операционный стол. У одного из них в руке я заметила нож. Но мой лакей прогнал их, пригрозив оружием.
— Кто были эти трое? — повернулся Иеремия к Алену.
Судорожно сглотнув, хирург нехотя ответил:
— Заводилой был Мартин Лэкстон.
— Лэкстон? С какой стати ему набрасываться на вас с ножом?
— Он обвинил меня в том, что я, мол, изнасиловал и обесчестил его сестру. Но ничего подобного не было! Клянусь вам, Иеремия, не было!
— Я бы в подобное никогда не поверил, друг мой, — заверил его пастор. — Но все-таки, что послужило поводом для обвинения?
— Этого я не знаю.
— Может быть лишь одно объяснение, — констатировал Иеремия. — Энн Лэкстон отчего-то понадобилось оклеветать вас. Одному Богу известно, отчего она так поступила. Но, боюсь, дело этим не исчерпается. Следует рассчитывать, что и ее отец предъявит вам счет. И я отнюдь не удивлюсь, если он с минуты на минуту явится сюда в сопровождении констебля и вас потащат в мэрию. Так что нам сейчас необходимо как можно скорее обзавестись солидным законником. И лучше всего обратиться к судье Трелони.
— Нет! — выкрикнул Ален. — Только не к его сиятельству.
— Поймите, никто не справится с данной ситуацией лучше сэра Орландо.
Лекарь понурил голову.
— Не знаю, как я посмотрю ему в глаза.
— Да поймите же, Ален, он, как и я, не заподозрит вас ни в чем подобном, — стараясь говорить как можно убедительнее, произнес Иеремия. — И прошу вас, отнеситесь ко всему как можно серьезнее — насильников ждет виселица.
Ужас исказил лицо Алена.
— Боже, я об этом и не подумал. Да-да, вы правы.
— Идемте, нам нельзя терять времени. Необходимо опередить мастера Лэкстона. Я отнюдь не жажду лицезреть вас за решеткой.
Пока Ален поднимался в свою комнату за новыми сапогами, Иеремия извинился перед леди Сен-Клер, присутствия которой он, занимаясь Аленом, просто-напросто не замечал. Но она не спешила и готова была дождаться возвращения обоих.
На пути к дому судьи на Чэнсери-лейн мысли вихрем неслись в голове Алена. Как это могло произойти? Что побудило Энн обвинить его в изнасиловании? Ведь она сама пришла к нему. Или он каким-то образом ошибается? Ален вообще с трудом мог восстановить в памяти события второй половины того дня. Но в том, что девушка сама предложила подняться к нему в комнату, он ни на йоту не сомневался, а вот все произошедшее после было скрыто пеленой стыда и неуверенности. Ему казалось, что уже непосредственно во время акта Энн повела себя как-то странно, словно Ален был ей отвратителен. И внутренний голос укорял Риджуэя в том, что ему следовало заметить это тогда и остановиться, пока не поздно. Но он не остановился. Страсть оказалась сильнее, она переборола все сдерживающие факторы. А теперь? Разве он так уж и невиновен? Стыд не дал сформироваться этой мысли. Нет, такого не могло быть! Уже сама мысль о том, чтобы насильственным путем добиваться чего бы то ни было, не важно чего, была неприемлема для Алена. Это было нечто совершенно чужеродное его натуре. И он пытался убедить себя, что и Энн Лэкстон ничуть не меньше его хотела этого, но подавить сомнение не мог.
На Чэнсери-лейн Иеремии и Алену сообщили, что судья Трелони отправился в Сарджентс-Инн, и им ничего не оставалось, как идти на Флит-стрит, Когда они объяснили сэру Орландо цель прихода, тот, незамедлительно отложив все дела, выслушал их в своем кабинете.
— Боже милостивый, кто это вас так изукрасил? — озабоченно воскликнул сэр Орландо, увидев покрытое кровоподтеками лицо Алена.
Иеремия в двух словах передал судье суть инцидента.
— Милорд, вы можете посоветовать мастеру Риджуэю, как дальше действовать? Ведь речь идет о заведомо ложном обвинении.
Сэр Орландо, внимательно выслушав их, некоторое время молчал, раздумывая.
— М-да… Все на самом деле весьма печально. Давайте рассмотрим юридическую сторону обстоятельств. Строго говоря, изнасилование — преступление, за которое полагается смертная казнь. — Услышав эту фразу из уст судьи, Ален невольно застонал. — И время от времени насильников действительно вешают, хотя, признаться, это происходит не столь часто. Необходимы свидетели, а преступник должен быть схвачен, как говорится, с поличным. В вашем случае ни о чем подобном речи быть не может. И даже если вы предстанете перед судом на основании одних лишь показаний девушки, вас не смогут обвинить в столь тяжком преступлении.
Ален вздохнул с облегчением.
— Но есть и другой способ привлечь вас к ответственности, — продолжал судья. — Судам довольно редко приходится рассматривать дела об изнасиловании — ну от силы, может быть, раз в год, — поскольку жертве бывает нелегко доказать состав преступления при отсутствии свидетелей. И большинство их довольствуется тем, что пытается обвинить злоумышленника в попытке изнасилования. А тут никаких доказательств не требуется — правда, и наказания за сие деяние не такое уж и строгое. К тому же суд, как правило, принимает сторону жертвы; он готов поверить скорее ей и признать подсудимого виновным. Нередко эти дела рассматриваются и мировыми судьями, а не более высокими инстанциями, по причине куда меньших расходов для истца. Так что вполне можно предположить, что семья девушки пойдет именно этим путем.
— А если меня и на самом деле признают виновным, о каком наказании может идти речь? — глухим голосом спросил Ален.
— Все будет зависеть от судьи. От нескольких месяцев тюрьмы до выставления к позорному столбу.
— К позорному столбу? — в ужасе воскликнул Иеремия. — Да ведь это равносильно смертной казни!
— Вероятно, вы правы, святой отец, — вынужден был признать Трелони. — Толпа черни удержу не знает — случается, преступника забрасывают гнилыми овощами, но иногда в ход идут и камни, которыми его забивают до полусмерти. Однако и здесь есть выход — судья волен назначить пригвожденному к позорному столбу защиту. Так что особенно не тревожьтесь, мастер Риджуэй. Если события станут развиваться по самому худшему пути, я использую весь свой авторитет, чтобы помочь вам. Это я вам обещаю.
Встреча с судьей немного успокоила обоих. Когда вернулись на Патерностер-роу, выяснилось, что их дожидается не только леди Сен-Клер. Едва они оказались на пороге, как со стула вскочил весьма воинственно настроенный мастер Лэкстон. Аморе, пока хозяев не было, любезно предложила ему присесть, а кроме того, угостила лучшим вином, какое только отыскалось в доме, и все ради того, чтобы улестить крайне раздосадованного гостя.
Завидев физиономию Алена, Лэкстон с циничной ухмылкой произнес:
— Как я вижу, мой сынок неплохо потрудился, чтобы проучить вас как подобает. Надеюсь, он не переусердствовал.
Иеремия и Ален продолжали молча смотреть на незваного гостя.
— Клянусь Богом, я всерьез намерен был привлечь вас к суду за то, что вы натворили, — продолжал мастер Лэкстон. — Но когда нам с Энн в магистрате сказали, что вас за это вздернут, девчонка призналась, что это было, строго говоря, не изнасилование, что она просто не смогла устоять перед вашим обаянием. Что ничуть не умеряет позора вашего деяния, но хотя бы избавляет вас от виселицы.
Ален почувствовал облегчение, но ненадолго.
— Я еще не закончил, мастер Риджуэй, — резко произнес Лэкстон. — Поскольку вы имели наглость обесчестить мою дочь, обрюхатив ее, я считаю, что в данной ситуации вам надлежит собрать все остатки благородства и взять ее в жены.
