Фиделис Морган - Тщеславная мачеха
Вердикту доктора Стикуорта она не поверила. И если по замку свободно бродит отравитель, она не намерена стать случайной жертвой. Леди Уиппингем права: яд – весьма непредсказуемое оружие. Отравитель никогда не может быть вполне уверен, что поразит нужную цель, если только не вольет яд в рот своей жертве. Поэтому, хотя сегодняшний ужин мог на какое-то время стать ее последней трапезой, графиня решила обойтись без него.
Она надеялась, что Элпью стащит на кухне сырых овощей или фруктов и они съедят их по дороге. Леди Анастасия знала, что денег у них ни гроша, но что с того? У них по паре ног и головы еще работают. Они с Элпью уж как-нибудь доберутся до Парижа, оттуда же найдут способ вернуться домой. Ступив на землю Англии, придумают, как доказать, что они верные подданные, а не шпионы.
– Куда-то собираетесь?
Вздрогнув, графиня обернулась. В дверях стояла герцогиня де Шарм.
– Ой, вы напугали меня. – Графиня положила пухлую ладонь на вздымающуюся грудь. – Я искала румяна.
– Мне все до смерти надоело. Не хотите ли сыграть партию-другую в ландскнехт [34]? Изабелла и мой муж внизу, в комнате для игр.
– Простите, герцогиня, как вы знаете, у меня нет денег. Этим вечером игрок из меня никакой.
– Не волнуйтесь, – ответила герцогиня. – Мы берем долговые расписки. Если угодно, напишите долговое обязательство под свои средства в Англии. – Она рассмеялась. – Но как глупо. Зачем сразу предполагать проигрыш? Изабелла говорит, что вы хорошо играете. Возможно, вы выиграете достаточно, чтобы покинуть этот чердак.
Графиня улыбнулась. Ну конечно! Как же это не пришло ей в голову? Если она выиграет, они с Элпью сядут в Париже в почтовую карету и вернутся домой с комфортом.
– Я иду с вами, герцогиня. – Графиня сунула сумку под подушку. – Начнем же нашу игру.
Графиня постаралась не улыбаться, ставя ливр на королеву червей.
– Открываюсь.
Своим голосом леди Анастасия владела лучше, чем собой.
Сидевшая напротив Изабелла прищурилась, выставляя столбик монет.
– Поднимаю ставку до десяти ливров. – Схватив ручку, она черкнула расписку и подвинула ее к монетам. – И ставлю свой замок и земли в Бордерсе.
– Кто-нибудь видел Уиппи? – В дверь просунула голову Люси Уиппингем. – Он все время куда-то исчезает, и одному Богу известно, в какие еще неприятности ввяжется.
Графиня с трепетом взирала на долговое обязательство. Она помнила, какие карты вышли, и понимала, что у нее по-прежнему великолепные шансы. Что, если она выиграет? Но выиграть она может, только сделав равную ставку. Она посмотрела на свою расписку: «Мой дом на Джермен-стрит, в Сент-Джеймсе, с синей дверью». Погладила пальцами край бумажки с наспех нацарапанными словами.
– Я видела его с доктором, – сказала Изабелла. – Они поднимались наверх.
– Ох уж этот Стикуорт, такой пройдоха. – Люси Уиппингем вошла и налила себе вина. – Всегда уводит Уиппи, когда он мне нужен. – Она одним махом выпила вино и удалилась, хлопнув дверью.
– Вы слышали? Королева немного выиграла во французскую лотерею, – сообщила герцогиня. – Немного денег – ливров пятьдесят или около того. Лучше, чем ничего… Она жертвует деньги бедным.
– Вот бы она пожертвовала их мне, бедняжке, – рассмеялась Изабелла.
Графиня обмакнула перо в чернила и, подняв над бумагой, заколебалась.
– Это всего лишь чернила на бумаге, дорогая, – прошептала герцогиня де Шарм графине. – Вряд ли кто-то из нас когда-нибудь вернется домой. Но даже если и вернется… кто знает, что к сегодняшнему дню осталось от наших поместий?
Сердце графини неистово стучало. Она-то собиралась попасть домой всеми правдами и неправдами и была уверена, что, достигнув Дувра, сумеет доказать свою непричастность к шпионам-католикам. И если она действительно пройдет дознание на границе, а затем в Лондоне, Боже, как же чудесно будет стать обладательницей обширных земельных угодий в Шотландии. И замка в придачу! А если нет, то, как заметила герцогиня, какая разница? Кто из сидящих за этим столом когда-либо возбудит против нее иск?
– Удваиваю ставку! – воскликнула она, вызывающе подталкивая вперед свою расписку и ставя тем самым свой лондонский дом против короля треф. – Чему быть, того не миновать!
Герцог, сидевший за банкомета, вынул очередную карту.
– Ах, Гектор, то есть бубновый валет. Графиня, вы проиграли.
Он придвинул к себе деньги и долговые расписки и стасовал карты, готовый к новой игре.
– Прошу вас, делайте ваши ставки.
Графиня подалась вперед, но поняла, что слишком поздно. Выход был только один – поднять ставку и отыграть дом. Она поспешно написала еще одну долговую расписку.
Изабелла Мердо-Мактавиш взяла ее и, щурясь, зачитала вслух:
«Мой слуга Годфри и моя служанка Элпью».
– Вот это ставка! – улыбнулась она. – Что бы такое поставить против нее? Сотню голов хайлендского скота?
После того как подали ужин и убрали на кухне, Элпью отпустили спать. Она вышла из задней двери и направилась к конюшне. Но прежде чем якобы устраиваться на ночлег, Элпью решила произвести рекогносцировку.
– Я слишком разгорячилась, чтобы сейчас идти спать, Пайп, – крикнула она, пересекая главный двор. – Пойду пройдусь. Скоро увидимся.
Пайп помахала ей рукой и пошла на конюшню.
Элпью шла по главной улице, ища дорожный указатель на Париж. Через несколько минут она нашла его. Вернувшись в замок, Элпью решила прогуляться по круговой террасе и полюбоваться рекой.
Не успела она свернуть в парковый партер, как увидела доктора, который стремительно шагал в ее сторону. Элпью спряталась за апельсиновое дерево в кадке. Доктор прошел мимо с таким решительным видом, что было ясно – он в гневе. Каблуки его сапог с хрустом вдавливались в гравий.
Прежде чем двинуться дальше, Элпью подождала, пока он скроется в замке, но, поднявшись, увидела что-то распростертое на траве. Тело?
С замирающим сердцем Элпью подкралась поближе.
Это оказалась женщина. Элпью видела тонкую ткань платья, неловко вывернутую руку, ступни в туфельках, задранную юбку.
Элпью приблизилась и, затаив дыхание, наклонилась. Это была Люси Уиппингем. Элпью ахнула. Что делать? Бежать за помощью? В тот момент, когда она нагнулась, чтобы пощупать пульс, кто-то схватил ее за лодыжку.
– Стики? – От неожиданности Элпью потеряла равновесие и упала на траву. – Не уходи, негодяй. Мы могли быть так счастливы. Ты говорил, что могли. Сейчас самый удачный момент, чтобы удрать из этого гнезда соглядатаев и отравителей.
– Вы хорошо себя чувствуете, мадам? – спросила Элпью. – Я увидела вас из партера и подумала, что вы упали. – Когда же она снова нагнулась к леди Уиппингем, то почувствовала, что от той пахнет перегаром. – Проводить вас?
– Убирайся к черту! – Люси Уиппингем застонала и повернулась на спину. – Оставь меня в покое. Я буду здесь всю ночь, пока меня не унесут дикие звери. – Она помахала рукой. – Ты что, не слышала, дерзкая девчонка? Убирайся.
Элпью поднялась и побрела прочь. Если эта женщина желает спать на лугу, это ее дело. Элпью несказанно радовалась, что завтра в это же время будет далеко от Сен-Жермена и всех его обитателей.
Только в полночь графине наконец удалось добраться до своей комнаты. Леди Анастасия опустилась на постель. Что она скажет Элпью? Что выставила себя полной дурой? Что проиграла все, включая свой дом, Годфри и саму Элпью? Протяжно вздохнув, графиня взяла ночную сорочку. Герцогиня права. Это всего лишь игра. Через час или два они с Элпью покинут этот кошмарный замок и никогда уже не увидят этих неприятных людей. Скоро пробьет час ночи, и тогда она спустится вниз по главной лестнице, встретится там с Элпью и вместе они сбегут отсюда. Графиня попыталась сглотнуть, но в горле пересохло. Она легла на спину, посмотрела на скошенный потолок и снова вздохнула.
Из-под кровати донесся слабый звук, шуршание, царапание.
Крысы!
Графиня не шевелилась, стараясь не дышать. Тишина.
Потом она явственно различила дыхание, слишком тяжелое для любой крысы. Графиня, якобы ни о чем не подозревая, кашлянула и повернулась на бок. Потом быстро заглянула под кровать.
Когда ее взгляд встретился со взглядом других глаз, с головы графини слетел парик, и оба – она и незнакомец под кроватью – приглушенно вскрикнули.
– Кто ты, дитя мое? – шепотом спросила графиня у мальчика. – И что ты делаешь у меня под кроватью?
– Не поднимайте тревогу, прошу вас, – взмолился ребенок лет одиннадцати, медленно выползая по начищенному полу из-под кровати. – Я правда не знал, что в этих жалких комнатах кто-то живет. – Он поднял парик графини и деликатно положил его ей на колени.
– Я не скажу, Богом клянусь. – Напяливая на свою почти лысую голову парик, графиня смотрела на мальчика и не верила своим глазам. Хотя она никогда не видела этого ребенка, стоявшего перед ней в ночной сорочке и камзольчике, он был так похож на своих родителей, что леди Анастасия сразу догадалась, кто это. – Но почему ты прячешься наверху, в моей комнате? Это какая-то игра?
