Кэндис Робб - Аптекарская роза
— Я о тех двух пилигримах, что умерли в лазарете.
— Ах, об этом. — Она пожала плечами. — Думаю, можно и так сказать, что брату Вульфстану не повезло. Разговоров в то время ходило немало. Народ боялся чумы. Все происходит очень быстро: живешь себе, ни о чем не тужишь, глядь, а на следующий день все твои соседи больны. — Бесс вздохнула. — Даже думать об этом не хочу.
— Вы знали кого-нибудь из умерших?
— Второй был Фицуильям, о нем ходила дурная слава. Он останавливался здесь раз или два. Мне приходилось присматривать за ним в четыре глаза. Уж чересчур прыток был до женщин этот юноша.
— На юге он тоже этим отличался.
— Вот именно. Наверняка ты его знал.
— Я слышал о нем, но ни разу наши пути не пересекались.
Бесс покачала головой.
— У такого, как он, было столько возможностей, он все упустил. — Она встряхнулась. — Что это со мной — обсуждаю покойного, а ведь при жизни я едва его знала. Ну так что ты будешь делать дальше?
Оуэн не представлял, как ему вернуть разговор к Фицуильяму.
— Надеюсь переговорить кое с кем из гильдмейстеров. Посмотрю, что они предложат. Секретарь архиепископа разослал несколько писем.
Бесс закивала.
— Такой предприимчивый парень, как ты, наверняка скоро что-то найдет. — Она осушила кружку и поднялась, отряхивая фартук. — Спасибо за компанию. Пора возвращаться к работе.
Оуэн улыбнулся, наблюдая за хозяйкой таверны, которая, пока шла по залу, на ходу собирала пустые кружки и протирала пустые столики. Она разузнала все, что хотела, под видом приятной беседы. Профессиональная добытчица сведений. Нужно будет изучить ее метод.
* * *Когда на следующее утро Оуэн спустился вниз, Бесс вручила ему записку.
— Доставили из собора с утра пораньше. — Женщина заговорщицки подмигнула. — Архидиакону это не понравится.
Оуэн читал записку, пока Кит расставляла перед ним завтрак — хлеб с сыром и кружку эля. Оказалось, что Йоханнесу срочно понадобилось его увидеть. Арчер быстро поел и направился в собор.
Йоханнес поприветствовал его, начав с извинений за краткость записки.
— Я должен был удостовериться, что вы сразу придете. Хочу предупредить вас, Арчер, будьте поосторожнее со своими расспросами.
— Кто-то уже успел пожаловаться?
— Аббат Кампиан. Он хочет знать, не за тем ли вас прислал его светлость, чтобы расследовать смерть Фицуильяма.
Левый глаз Оуэна пронзила острая боль.
— Я не предназначен для такого рода работы.
— А кто из нас предназначен для той работы, что делает?
— Не хотелось бы разочаровывать архиепископа.
— Я объяснил аббату, что вы наводите справки в обмен на помощь архиепископа, пообещавшего найти вам средства к существованию.
— Умно. Благодарю вас.
Йоханнес кивнул.
— Он очень сердит?
Йоханнес призадумался.
— Это скорее вопрос уязвленной чести. Нам с самого начала следовало бы ему довериться. Он говорит, что вы вольны вернуться и обсудить свое дело с ним.
— Так и поступлю.
— А для затравки он хочет поделиться с вами тем, что знает о Фицуильяме. Речь идет о каком-то деле, которое тот провернул с Магдой Дигби.
Оуэн оживился.
— Я отправлюсь немедленно. — Он поднялся.
— Вы уже виделись с матерью пристава?
Оуэн кивнул.
— Она себе на уме, эта Магда Дигби. Я ушел от нее, чувствуя себя полным дураком.
Йоханнес заулыбался.
— Желаю вам удачи. И еще одно. Днем вас ждет гильдмейстер Торп. Он хочет поговорить с вами о месте ученика в аптеке Уилтона.
Оуэну предстояло в то утро много дел. Если беседа с аббатом даст хоть какие-то результаты, то он навестит Магду Дигби еще до полудня. Нужно покончить хотя бы с одним делом, прежде чем вновь встретиться с миссис Уилтон.
* * *Аббат Кампиан предложил ему кружку эля.
— Подкрепитесь. Надо полагать, вы не станете медлить с визитом к Магде Дигби. Нужно было сразу мне довериться, знаете ли.
Он смахнул со стола невидимую соринку, аккуратно сложил руки перед собой и только потом взглянул на гостя.
— Прошу прощения, — сказал Оуэн. — Я не очень ловок в этих делах.
— Вы взвалили на себя неблагодарную задачу. Но, полагаю, интересы Джона Торсби стоят того.
Пальцы аббата слегка затрепетали. Таких чистых рук Оуэн до сих пор ни у кого не видел.
— Я хочу начать жизнь заново, — объяснил Оуэн. — Для этого мне нужна помощь архиепископа. Вы еще кому-нибудь расскажете, что я его человек?
— Только если понадобится. — Глаза аббата Кампиана напоминали темный стоячий омут. Оуэн почему-то ему поверил. — Разумеется, все это расследование — пустая трата времени. Сэр Освальд Фицуильям был болен. Он умер, несмотря на все усилия моего лекаря и наши молитвы. Просто пришло его время.
Не согласиться с этим было бы трудно, даже неблагоразумно, но Оуэн должен был исполнить свой долг.
— Архиепископ хочет быть уверен.
Пальцы снова дрогнули.
— Никогда ни в чем нельзя быть уверенным.
— Согласен.
Они немного помолчали. Оуэн потягивал эль, ожидая, что аббат первым нарушит молчание. Наконец Кампиан заговорил.
— Фицуильям провел последние дни в лазарете под присмотром брата Вульфстана и послушника Генри. Даже не представляю, как кто-нибудь смог бы до него добраться.
— Он попал в лазарет, потому что уже был болен.
Аббат приподнял брови.
— А, так вы думаете о яде замедленного действия…
— Я здесь не для того, чтобы думать; я просто собираю факты.
— Вы пришли, чтобы послушать насчет Фицуильяма и Магды Дигби?
— Да.
— Скорее всего, это пустяки.
— Я все равно должен знать. Прошу вас.
— То, что я скажу, должно остаться между нами. Ни одна живая душа об этом не знает, кроме самих Дигби.
— Ну, а если мне придется рассказать архиепископу?
Аббат развел руки и снова их сложил.
— Это было бы весьма прискорбно. Но я хочу вам помочь.
— Я расскажу архиепископу только в случае крайней необходимости.
Аббат кивнул.
— Я вам верю. — Он уставился на потолок, собираясь с мыслями, после чего снова перевел взгляд на собеседника. — Я взял себе за правило никому не рассказывать о причинах, приводящих пилигримов каяться в аббатство. Иногда они сами делятся своими бедами с другими, но обычно я единственный, кто знает их тайну. Речь не идет об исповеди, вы понимаете. Я не нарушаю никаких священных обетов, беседуя с вами.
— Понимаю.
— Дьявол толкает людей на множество порочных деяний. Полагаю, вы уже наслышаны о подпольной торговле телами, которые выдают за мощи?
— До меня доходили слухи такого рода.
— Фицуильям побывал у нас дважды. В первый раз он попытался продать за довольно большие деньги отделенную от тела руку. Не нужно говорить, что будь он кем-то другим…
— Значит, архиепископ знает об этом.
— Он не знает, откуда взялась рука.
— А вы знаете?
— Фицуильям доверился мне во время своего последнего визита. Он сказал, что люди ошибаются насчет Магды Дигби. Она, мол, целительница и хорошая женщина. Совсем недавно она помогла ему.
— Почему он вам все это рассказывал?
— Он хотел знать, как ему искупить тот грех, который он заставил ее совершить.
— Выходит, он просто заставил ее продать ему руку?
Аббат склонил голову и прикрыл глаза. Оуэн ждал.
— Не знаю, связан ли этот случай с его смертью. Как эта женщина сумела бы до него добраться? Но вполне вероятно, что она именно та особа, которая хотела, чтобы он замолчал навеки.
— Или судебный пристав.
— Да, или ее сын.
— Вы это рассказываете мне для того, чтобы покончить с обоими Дигби?
Аббат широко раскрыл глаза.
— Нет. Боже меня упаси. Надеюсь, вы не станете передавать это архиепископу. Но если вдруг окажется, что это как-то связано со смертью Фицуильяма… — Он взглянул на свои безукоризненные руки и тихо добавил: — Очень надеюсь, что вы не забудете упомянуть архиепископу о моем вкладе в расследование.
— Зачем вам это нужно?
— Я не его человек. Я стал аббатом во времена его предшественника. Архиепископ меня не знает и не уверен в моей преданности.
— Как давно произошел этот случай с рукой?
— Шесть лет назад.
— Скорее всего, женщина даже не вспомнит об этом. Не удивлюсь, если окажется, что она даже не знала, кем был Фицуильям.
— Зато ее сын наверняка все знал. Примерно в то же время он стал судебным приставом. Уверен, он беспокоился, чтобы все осталось шито-крыто, иначе лишился бы места.
— Так что вы ответили Фицуильяму?
— Насчет чего?
— Как загладить грех с Женщиной с Реки?
— Я велел ему молиться за ее душу.
Оуэн встретил спокойный взгляд. В чем, в чем, а в этом аббат не сомневался. Молитва — вот единственный ответ на все мирские болезни. Искренняя молитва.
