Роберт ван Гулик - Убийство по-китайски: Золото
Мальчик насупился.
— Не больше, чем ей, господин. Ей не очень-то нравился этот Ку, но она сама мне говорила: замуж-то выйти когда-нибудь да за кого-нибудь все равно придется, и отец настаивает, — так почему бы и не за господина Ку? Она всегда такая была, господин, немного легкомысленная, но всегда ужасно веселая! А на днях приехала, и не казалась очень-то счастливой, и про свою новую жизнь со мной вовсе не разговаривала. Что с ней могло случиться, господин?
— Я сделаю все, чтобы найти ее, — заверил судья. И, достав из рукава платок, найденный в хижине, спросил: — Это платок твоей сестры?
— Ой, господин, откуда же мне знать, — улыбнулся парнишка. — Эти девчачьи штучки по мне все одинаковы.
— Понятно. А Фан Чун часто бывал здесь?
— Один раз, — ответил мальчик, — приехал зачем-то к отцу. А в полях мы часто встречаемся. Он мне нравится, он очень сильный и меткий. Недавно научил меня, как сделать настоящий самострел! Он мне нравится больше, чем тот, другой, тоже из управы, старик Тан. Он часто бывает у Фана. Он чудной какой-то!
— Хорошо, — сказал судья. — Как только узнаю что-нибудь о твоей сестре, сообщу отцу. До свидания.
Вернувшись в управу, судья Ди велел Хуну поместить крестьянскую дочь в караульню и присмотреть за ней до открытия судебного заседания.
Ма Жун и Цзяо Дай поджидали судью в его кабинете.
— На сеновале найден тюфяк, а в нем одежа, вся в кровище, и серп, — стал докладывать Ма Жун. — Женское платье в точь-в-точь такое же, какое описано господином Ку. Послан пристав в Храм Белого Облака, чтобы оттуда кто-нибудь пришел опознать бритоголового. Судебный лекарь занимается трупами. А этого дуболома Пэя мы посадили под замок.
Судья Ди кивнул.
— Тана вызвали? — спросил он.
— Мы послали слугу с вестью о смерти Фана, — ответил Цзяо Дай. — Уж теперь-то, я думаю, Тан явится. А что вам удалось узнать у толстяка магистра?
Судья был приятно удивлен. Впервые один из этих молодцев задал ему вопрос. Похоже, работа начинает их увлекать.
— Очень немногое, — ответил он. — Выяснилось только, что магистр Цао — напыщенный дурак и к тому же лжец. Весьма возможно, что его дочь была знакома с Фан Чуном до замужества, а ее брат полагает, что она не обрела счастья с господином Ку. Во всем этом деле для меня остается еще много неясного. Может быть, допрос Пэя и его дочери даст что-нибудь новое. А пока что я разошлю во все управы и гарнизоны письмо с просьбой схватить этого By как подозреваемого в совершении преступления.
— Ну да, и поймают его на попытке продать тех двух лошадок, — заметил Ма Жун. — У барышников все налажено — и между собой у них связи крепкие, и с властями. И лошади у них все клейменые, меченые. Не умеючи, продать краденую лошадь не так-то просто. Правда, все это мне известно только понаслышке! — добавил он, изобразив полную невинность.
Судья Ди улыбнулся. Взявшись за кисть, он быстро начертал распоряжение, вызвал писаря и приказал размножить и немедленно разослать.
Ударил гонг. На этот раз облачаться в судейское платье судье помогал Ма Жун.
Новость об убийстве Фана уже разлетелась по всему городу — зал суда до отказа был забит любопытными.
Судья Ди, как должно, заполнил и отправил требование начальнику тюрьмы, и Пэй Чиу предстал пред его столом. Судья потребовал от него повторить показания, затем писец вновь огласил их. Затем Пэй в подтвержденье того, что с его слов все записано правильно, припечатал бумагу оттиском своего пальца. И только после этого судья объявил:
— Даже если все сказанное крестьянином Пэй Чиу соответствует истине, он виновен в недонесении и попытке сокрыть убийство и будет содержаться под стражей впредь до вынесения мною окончательного приговора. А теперь пригласите судебного врача.
Пэй Чиу увели, а доктор Шен, приблизившись к судейскому столу, преклонил колени.
— Ваш покорный слуга, — начал он, — со всем тщанием исследовал труп человека, опознанного как Фан Чун, старший письмоводитель данной управы. Мной обнаружено, что смерть наступила в результате однократного удара острым орудием, рассекшим горло. Мною также исследован труп монаха, который был опознан Хой-пеном, предстоятелем Храма Белого Облака, как монах Цу-хэй, сборщик пожертвований оного же храма. На теле коего не обнаружено никаких ран, ушибов или других признаков насилия, ни также каких-либо признаков отравления ядом. Ваш покорный слуга смеет предположить, что смерть наступила в результате внезапной остановки сердца.
Доктор Шен поднялся и положил запись освидетельствования на стол. Судья отпустил его, затем объявил, что желает допросить девицу Пэй Су-ньян.
Ее привел старшина Хун. Умытая и причесанная девушка выглядела не такой уж дурнушкой.
— Что я тебе говорил, девка-то ничего себе, а? — шепнул Ма Жун на ухо Цзяо Даю. — Я-то знаю: обмакни деревенскую в речку, станет не хуже любой городской потаскухи!
Девушка страшно волновалась, но, терпеливо задавая вопрос за вопросом, судья Ди сумел вытянуть из нее все, что касалось Фана и бывшей с ним женщины. Наконец он спросил:
— Вы когда-либо прежде видели госпожу Фан?
Девушка отрицательно покачала головой.
— В таком случае откуда вам известно, что женщина, которую вы видели, была действительно госпожа Фан?
— А кто же еще? Ведь она с ним спала в одной постели, чего тут не понятно? — ответила девушка.
Зал разразился хохотом. Судья Ди яростно застучал молоточком по столу, требуя тишины.
Девушка совсем смутилась и опустила голову.
И тут взгляд судьи Ди зацепился за гребенку, которой были заколоты ее волосы. Он вынул из рукава другую, найденную в спальне Фана, и оказалось, что обе гребенки удивительно похожи одна на другую.
— Взгляните, Су-ньян. Я нашел это на дороге возле усадьбы. Это не ваше?
Круглое лицо девушки озарилось широкой улыбкой.
— Ага, он все-таки добыл ее! — радостно воскликнула она. И тут же в испуге прикрыла рот рукавом.
— Кто же добыл ее для вас? — вкрадчиво спросил судья.
Слезы выступили на глазах девушки. Она закричала:
— Да ведь отец меня излупит!
— Слушайте меня внимательно, Су-ньян, — стал увещевать ее судья. — Сейчас вы находитесь в суде и должны отвечать на мои вопросы. Ваш отец попал в неприятное положение; если вы расскажете мне всю правду, это может облегчить его участь.
Девушка упрямо замотала головой.
— Это не касается ни моего отца, ни вас. Ничего я вам не скажу!
— Говори! Или я тебя угощу! — зашипел старший пристав, поднимая плетку. Девушка вскрикнула от страха и разразилась душераздирающими рыданиями.
— Не распускайте руки! — рявкнул судья на пристава. И оглянулся на своих помощников. Взгляд у него был совершенно несчастный. Ма Жун ответил ему взглядом вопрошающим и ткнул пальцем себе в грудь. Судья Ди некоторое время колебался, затем согласно кивнул.
Ма Жун спустился с помоста, подошел к девушке и начал что-то тихо говорить. Скоро она перестала рыдать; потом тряхнула головой. Ма Жун прошептал ей еще несколько слов, ободряюще похлопал по спине и вернулся на свое место на помосте, по дороге подмигнув судье.
Су-ньян утерла лицо рукавом. Потом посмотрела на судью и заговорила:
— Как-то мы работали вместе в поле, с месяц назад было. Тут мне А Кван и сказал: глаза у тебя, говорит, красивые, а когда мы пришли к сараю пополдничать кашей, он сказал: и волосы у тебя красивые. Отец тогда на рынок был уехамши, вот я и полезла с А Кваном на чердак. Ну… — Она примолкла, а закончила с вызовом: — Ну и что? Ну, была я с ним на чердаке!
— Понятно, — сказал судья Ди. — А кто это А Кван?
— Неужто не знаете? — удивилась девушка. — Да его ж все знают! Поденщик он, на каком дворе рук не хватает, он туда и нанимается.
— Он просил вас выйти за него?
— А как же! Целых два раза, — гордо отвечала Су-ньян. — А я ему сказала: никогда! Я, говорю, пойду за того, у кого земля своя, — вот что я ему сказала. А на прошлой неделе я ему сказала, чтоб он больше ко мне ночью не лазал. Девушка должна думать о будущем, а мне осенью уже двадцать исполнится. А он, А Кван-то, говорит: ежели, говорит, ты замуж пойдешь, я не возражаю, но ежели какого полюбовника заведешь, тут я тебе глотку-то перережу. И болтайте, сколько влезет, будто вор он и бродяга, а меня он очень любил, вот что я вам скажу!
— При чем тут гребенка? — спросил судья Ди.
— Так это тоже он. — Су-ньян мечтательно улыбнулась. — Как я видела его в последний раз, он сказал мне: хочу, мол, подарить тебе что-нибудь этакое особенное на память. А я ему говорю: хочу гребенку, чтобы точно такая же, как моя. А он говорит: для тебя все, что хочешь, добуду, весь городской рынок пройду, а добуду!
Судья Ди кивнул.
— Вот и все, Су-ньян. У вас есть где остановиться в городе?
— Тетка живет у причалов, — ответила девушка.
