Рита Мональди - Secretum
Я задержал дыхание. Мне хотелось приблизиться к ним, понять, правильно ли я все разглядел. Я попытался найти проход в изгороди, но потом передумал, вернулся и снова стал смотре сквозь нее.
Было уже слишком поздно. Даже если они и были там, то теперь исчезли.
Я не стал ждать их возвращения, зная по опыту, что это бесполезно. В последний раз я подумал об Альбикастро. Он покинул эту пустынную, полную таинственной жизни виллу, чтобы окунуться в мирскую жизнь, а вернее, в войну. Я вспомнил, что Альбикастро говорил мне два года назад: точно так же, как силены Алкивиада – уродливые статуи, скрывавшие в себе изображения богов, – то, что кажется смертью, на самом деле жизнь, и наоборот, то, что кажется жизнью, – это смерть.
Когда я покинул «Корабль», небо опять потемнело, а свет стал скудным, вечерним.
Кожа у меня покрылась мурашками. Я ощущал внутреннее беспокойство. Я уже знал, что время здесь шло по-другому и могло изменять свое направление, так почему же удивляться, что ветер и листья, облака и солнце в этом месте исполняли тот же танец?
* * *– Что с тобой произошло? Я уже несколько часов тебя ищу!
Я был бледен как мел. Клоридия, обеспокоенная и удивленная одновременно, бросилась меня обнимать, встретив по пути домой.
Я на одном дыхании рассказал все, что со мной произошло, но она лишь улыбнулась.
– Твой аббат сейчас рассказал бы о фантазиях, о веществах, вызывающих галлюцинации и даже об оптическом обмане. Может быть, он прочитал бы тебе какие-то слова из трактата о естествознании, который в последнее время пользуется большой популярностью.
– А что? – спросил я.
– Ну, в общем-то, я могла бы сказать: ты увидел или представил себе то, что произошло бы, если бы короля Франции и Марию Манчини не разлучили. Они старели бы вместе.
– Так значит, там, на «Корабле», я увидел то хорошее, что должно было случиться, но не случилось, – сказал я. – Но почему я не увидел все плохое?
– Я могла бы ответить на это. Во-первых, на этой вилле может происходить только то, что должно было бы произойти по праву но не произошло из-за… скажем так, искажения истории. Искажения естественного порядка вещей.
– А вторая причина? – спросил я, так как Клоридия замолчала.
– Я могла бы, подчеркиваю, могла бы произнести много красивых слов о том, что такое добро, то есть что хорошо и правильно, существует, и все тут. Добро – это порождение Бога, Творца и Отца всего сущего. Поэтому оно существует в высшем значении этого слова. И продолжает существовать даже в том случае, если проигрывает злым, превосходящим его силам. Ведь добро – это чистое и непреходящее понятие, и поэтому всегда должно существовать. Его нельзя уничтожить. Не бойся, можешь быть уверен, что это добро вернется в другое время и в другом облике.
– А зло?
– Ты знаешь, как я ненавижу философию. Но в данном случае я могла бы процитировать тебе слова святого Августина: зло есть отрицание. В отличие от добра, оно не существует само по себе, но возникает лишь в результате разрушения того, что хорошо и правильно. Если добро побеждает зло, то зло никуда не прячется, оно исчезает полностью, то есть исчезает его ложное существование, пустая ловушка, заманивавшая людей. Поэтому ты никогда не найдешь «Корабль», который включал бы в себя плохие помыслы и злые планы, которым не суждено было сбыться.
Я с изумлением глядел на нее: она говорила так, будто это было совершенно очевидно. Остаток пути мы прошли молча.
– Вам, женщинам, все всегда кажется само собой разумеющимся, – вздохнул я, когда мы входили во двор нашего дома. – Вы могли бы увидеть летающего осла и не удивиться.
Я снял красивые туфли, которые подарил мне Атто и переоделся в деревянные башмаки.
– Может быть, все дело в том, что, как говорите вы, мужчины, мы не настолько умны, – сказала моя супруга, снимая с меня фрак и распуская голубую ленту в моих волосах.
– Напротив, я хотел сказать, что вы намного мудрее.
– Ну да. Не зря же именно женщина, а не мужчина голой ногой раздавила змею, – согласилась Клоридия. – Но не забывай о том, что я сказала: я могла бы тебе все это рассказать…
– А вместо этого?
– Вместо этого просто скажу тебе, что ты столкнулся с оптическим обманом. Или это был плод твоей фантазии. Плод фантазии, который стоит целого романа.
* * *Дорогой Алессио,
Теперь, когда вы добрались до конца книги двух моих друзей позвольте мне с вами попрощаться.
На этот раз мне не приходилось заниматься исследованиями, чтобы проверить истинность описанных событий. Вместе с книгой я получил компакт-диск с музыкальными произведениями, о которых шла речь в манускрипте, и приложение с доказательствами. Мне повезло: там, где я нахожусь, я не смог бы провести историческое исследование, как не сумел бы и найти неизвестную, но великолепную мелодию, исполненную Альбикастро, и арию из «Pastor fido».
Предлагаю вам получить огромное удовольствие от проверки того, истинно ли все, записанное в манускрипте, который вы только что прочитали. Эта работа не столь сложна, как вы, вероятно, опасаетесь. К тому же вам помогут неизвестные исполнители музыкальных произведений на прилагаемом мною компакт-диске.
Как вы прочтете далее, Рита и Франческо наняли двух графологов, которые проверили подлинность подписи под завещанием Карла II, короля Испании. Результат был однозначен: подпись поддельная.
Этого достаточно, больше я ни о чем не прошу. Должно быть, вы ждете ответа еще на один вопрос: для чего я послал вам эту книгу? Все очень просто: в Риме, у человека, близкого к Папе, книге оставаться надежнее, чем здесь, в далеком Томи, у опустившегося до простого священника епископа. Однако вам не следует утруждать себя хождением по коридорам и тайным комнатам. Все будет тщетно. В связи с этим да будет мне позволено обратиться к вам со словами римского поэта Овидия, моего спутника в несчастье, со словами, которые цитировал Атто Мелани: «Тебе уготована судьба смертного, Фаэтон, но не к смерти ты стремишься».
Более того, я надеюсь, что вы лично сможете помочь двум моим друзьям. «Но как?» – спросите вы с иронией, но, я знаю, что и с беспокойством.
Ответ на это знает Господь, quern nullum lotet secretum.[87]
Документы
Подпись Карла II, короля Испании
Если завещание Карла было и правда подделано, то возникает вопрос: что бы произошло, не будь этого обмана?
Тогда не разразилась бы война за Испанское наследство, либо альянсы, сыгравшие немаловажную роль в войне, были бы другими, а следовательно, другим стал бы исход войны. Возможно, испанская империя была бы мирно разделена между разными сторонами, как и предусматривалось соглашением о разделении. Франция сохранила бы господствующее положение на континенте, удержавшись от этой ужасной войны, а возможно, даже революционные события 1789 года приняли бы совсем иной оборот, начались позже и не были бы столь кровавыми. Вероятнее всего, в конце этих военных столкновений Европа выглядела бы совсем другой. Да и история во все последующие столетия протекала бы совершенно иначе.
Как можно установить, что подпись подделана? Очень просто: нужно проконсультироваться у графолога, А лучше у двух.
Подлинные подписи Карла II находятся в архивах многих крупных европейских городов, где хранится дипломатическая корреспонденция испанских королей. Здесь представлены лишь пять подписей Карла II, относящихся к различным периодам его жизни:
А вот подпись на завещании, которая хранится в знаменитом Королевском центральном архиве Испании:
Даже непосвященным очевидно, что эта четкая, твердая быстрая подпись не могла принадлежать такому безнадежно больному человеку, как Карл II. В последние месяцы жизни он был на столько ослаблен болезнью, что почти не вставал с постели (в то время как последняя воля покойного была зафиксирована в за вещании всего за месяц до смерти). Другие подписи были неуверенными, неправильными, написанными дрожащей рукой. Чем ближе становился час смерти, тем более неуверенной была его подпись. Поэтому кажется невероятным тот факт, что именно последняя подпись под завещанием, сделанная незадолго до смерти Карла, выполнена с размахом и спокойной небрежностью молодого человека.
Однако неспециалисты могут ошибаться. Поэтому экспертизу провели два специалиста, которые консультировали органы юстиции: женщина, живущая на Севере Италии, и мужчина с Юга – такие разные, как это только возможно. Естественно, они ничего не знали друг о друге.
Первый ответ пришел с Севера. Доктор Марина Тонини написала следующее:
«…сравнение исследуемой подписи X, датированной 3 октября 1700 года, и подписи, датированной апрелем 1700 года, дает основание для серьезных сомнений в аутентичности первой. Кроме того, следует учитывать тот факт, что в апрельской подписи отсутствует буква I в словах Yo el Pey. Впрочем, этот феномен полностью соответствует тяжелому нарушению моторики письма у человека, поставившего подпись, что сразу же бросается в глаза в тексте A5. Итак, мы вправе задать вопрос: был ли этот человек в состоянии выполнить в целом такое мягкое и гладкое движение, каким оно предстает перед нами в подписи X?
