Джон Карр - Ньюгейтская невеста
После ухода официанта и до появления майора Шарпа никто не произнес ни слова. Все трое приняли беспечные позы, однако ненависть витала в воздухе. Казалось, если молчание затянется, Бакстоун и Даруэнт вцепятся друг другу в глотку.
– Нет! – беззвучно молил Джемми. – Нет!
Дверь открылась. Майор Энтони Шарп из 7-го гусарского полка только что покинул стол с зеленым сукном и хмурился, глядя на карты, которые все еще держал в руке веером. Войдя в комнату, он закрыл карты, посмотрел на лицо Бакстоуна так же бесстрастно, как официант, и нетерпеливо осведомился:
– В чем дело?
Глаза майора, пятидесятилетнего мужчины с безупречной военной выправкой, холодно смотрели из-под рыжеватых бровей. Он выглядел аккуратным и педантичным в гусарском кителе с горизонтальными золотыми галунами, голубых бриджах в обтяжку и ботфортах с позолоченным верхом. С левого плеча свисал короткий, отороченный мехом ментик, хотя саблю и алый кивер с белым султаном он успел снять.
– Лорд Даруэнт. – Майор кивнул, когда Джемми представил их друг другу. – Чем могу служить?
– У нас вышел маленький спор, – скучающим тоном сообщил Бакстоун. – Надеюсь, вы согласитесь представлять мои интересы?
Майор Шарп провел большим пальцем по картам в другой руке.
– Неужели вас заставили выйти из себя? – спросил он, забыв о манерах. – Господи, я и не думал, что такое возможно.
Бакстоун слегка побледнел.
– Так вы согласны или нет?
Даруэнт повернулся к Джемми:
– А вы, мистер Флетчер, будете представлять мои интересы?
Казалось, Бакстоун вот-вот разразится хохотом. Но Джемми доказал, что у него имеется кое-что помимо крылышек и пыльцы мотылька.
– Да, – просто ответил он. – У меня нет выбора.
– Отлично! – Майор Шарп посмотрел на Джемми. – Пожалуйста, будьте в игорном зале через полчаса, чтобы мы могли обо всем договориться. – Глаза под рыжеватыми бровями насмешливо блеснули. – Конечно, мне не следовало приносить с собой карты, но едва ли кто-нибудь в них заглядывал… Значит, Джек Бакстоун, наконец, бросил вызов? Ну и ну! Прошу извинить меня, джентльмены.
И он вышел из комнаты.
Даруэнт посмотрел на Бакстоуна, бросил удовлетворенный взгляд на хлыст, спрятал его в карман накидки и последовал за майором пружинистой походкой.
Вернув Бакстоуну два удара плетью, он ощутил, что напряжение, стоившее ему чувства юмора и душевного покоя, значительно уменьшилось. После встречи с Бакстоуном с оружием в руках ему станет еще легче.
Испытывая эту несколько извращенную безмятежность, Даруэнт не заметил, как оказался у парадной двери. Он застыл, услышав скрип колес экипажей на улице. Джемми Флетчер догнал его.
– Вы сделали это намеренно! – сердито набросился он на Даруэнта. – Втянули меня в такую историю, черт бы вас побрал! – Однако изумление пересилило гнев. – В какую игру вы играете, Дик? Вы спятили? Почему вы это сделали?
– А почему бы и нет?
– Потому что он вас убьет.
– Я не уверен, – с веселой улыбкой отозвался Даруэнт, еще сильнее удивив собеседника. В отношении Бакстоуна у него имелось два плана. – Если я понадоблюсь вам в ближайшие два часа, – а так оно и будет, поскольку вы через полчаса встречаетесь с майором Шарпом, – вы найдете меня дома.
– Вы имеете в виду, в отеле «Стивене»?
– Нет, я имею в виду дом 38 на Сент-Джеймс-сквер, принадлежащий мне и моей верной супруге. Я собираюсь приветствовать ее там. А пока что позвольте дать вам указания.
– Какие указания, старина?
– Надеюсь, вы не забыли, Джемми, что согласились быть моим секундантом на дуэли? Давайте убедимся, что игра будет честной. Полагаю, Бакстоун умеет обращаться со шпагой?
Джемми заморгал и приподнял висящий на шнуре монокль.
– В фехтовальном зале Джек отлично управляется с рапирой.
– А как насчет сабли?
– Саблей он владеет еще лучше. Джек едва не раскроил череп одному нахальному австрияку деревянной саблей. Мы все чуть не померли со смеху.
– Превосходно! – кивнул Даруэнт. – Думаю, будучи вызванным, я имею право выбирать оружие?
– Естественно, старина. Но вы, разумеется, выберете…
Джемми умолк. На его лице мелькнул испуг.
– Место назначьте по своему усмотрению, – продолжал Даруэнт. – Время тоже, но как можно скорее. Оружие – сабли. Желаю доброго вечера, мой мальчик.
Он приподнял шляпу и быстро вышел на улицу.
Джемми пролепетал ему вслед несколько слов, но Даруэнт не расслышал. Черно-белая карета с желтыми колесами, украшенная геральдическими знаками, свернула с Пикадилли на Сент-Джеймс-стрит, возвращаясь из Гайд-парка.
Даруэнт отскочил, чтобы избежать столкновения. В карете сидели две хорошенькие молодые леди в шляпах с перьями. Хотя Даруэнт не имел понятия, кто они, он отвесил поклон. Леди ответили двумя томными улыбками, прежде чем карета свернула на Пэлл-Мэлл. Двинувшись в том же направлении, Даруэнт зашагал на восток по левой стороне Пэлл-Мэлл. Теперь ему предстояло иметь дело с еще одной красивой леди – Кэролайн Росс.
Ему казалось, что он в какой-то мере вернул себе способность видеть вещи в их истинном свете. Не следует воспринимать Кэролайн Росс слишком серьезно, иначе он рискует оказаться в проигрыше.
Спустя месяц после первой встречи с Кэролайн Даруэнт уже не презирал ее за то, что она вышла замуж за приговоренного к смерти с целью получить состояние. В конце концов, что являет собой мир, если не рынок, где матери идут на все, чтобы выдать дочерей замуж за человека с деньгами? Да и сами дочери в большинстве случаев, хотя краснеют и опускают глаза, действуют подобно римскому ретиарию[60], набрасывающему сеть на противника и пригвождающего его трезубцем к арене.
Нет, он не порицал Кэролайн за ее нечистоплотные методы, но ненавидел за то, что она была холодна, как змея, а также за свойственное ее классу высокомерие.
Перед его мысленным взором предстал образ Кэролайн Росс, с ее голубыми волосами и каштановыми локонами. Даруэнт признал, что, если бы встретил девушку при других обстоятельствах, она могла бы показаться ему привлекательной. К тому же…
Со времени своего ареста утром 6 мая Даруэнту пришлось вести целомудренную жизнь, и это доводило его до исступления. Будь Долли здорова (хотя, слава Богу, которому поклоняется падре, ее болезнь не серьезна), она бы скоренько уладила проблему.
Прочь амурные мысли! А, собственно говоря, почему? Когда нервы напряжены, они приносят утешение. Тем не менее Даруэнт задумался о ситуации, в которой оказался из-за своей импульсивности.
Кэролайн Росс и Долли Спенсер оказались – или окажутся вскоре – под одной крышей.
Это должно взбесить Кэролайн, что совсем не плохо. Но заодно взбесится Долли, невероятно ревнивая, любительница устраивать сцены, о которых он предпочитал не вспоминать.
– Что я наделал, черт возьми? – ругнулся Даруэнт вслух, прямо в лицо епископу, который в полном облачении шел ему навстречу и застыл как вкопанный. – Прошу прощения, милорд епископ, но я задумался об одной проблеме.
– Какова бы ни была проблема, сэр, – глубоким басом отозвался епископ, – это дело вашей совести.
– А каково ваше мнение о браке, милорд епископ?
– Сэр, это единственное состояние, способное принести человеку счастье.
Когда епископ затерялся среди прохожих, Даруэнт, пробудившийся от размышлений, осознал, что пропустил поворот к Сент-Джеймс-сквер и идет в сторону Хеймаркета.
К югу от Пэлл-Мэлл возвышались круглые колонны Карлтон-Хаус – резиденции принца-регента, выглядящей, как всегда, неряшливой и нуждающейся в краске и штукатурке.
Что касается ремонта, его было вполне достаточно с другой стороны, ибо на север от Пэлл-Мэлл уже два года прорубали новую широкую улицу, которую собирались назвать Риджент-стрит[61].
Но тогда это был всего лишь крытый проход, где располагались игорные дома и бордели более высокого класса, чем на Лестер-сквер.
Резко повернувшись, Даруэнт зашагал в обратном направлении.
Через несколько минут он стоял на Сент-Джеймс-сквер, глядя на три этажа кирпичного дома номер 38, увенчанные мансардой. Даруэнт опять улыбнулся – его план близился к завершению.
Дверь открыл Элфред – первый лакей, которого Даруэнт уже встречал во время краткого визита днем.
Лакей взял у него шляпу и накидку, всем видом и голосом выражая глубокое почтение.
Хотя Даруэнт еще не привык, что его называют «милорд», он чувствовал себя вполне непринужденно.
– Моя жена вернулась из Брайтона?
– Да, милорд. Ее милость вернулась менее часа назад.
– Прекрасно! Насчет нашего соглашения… – Даруэнт имел в виду финансовое соглашение. – Надеюсь, моя жена еще не знает, что я намерен посетить ее?
Элфред в душе ликовал. Как и остальные девять слуг, он пребывал почти в полном неведении относительно фактов и считал, что внезапный брак «ледышки» имел чисто романтические причины.
