Фиделис Морган - Неестественный свет
Сыщицы припустили по улице, подобрав юбки и уворачиваясь от развеселых юнцов. В это время суток район Ковент-Гарден был наводнен людьми. Мужчины шли в таверны, публичные дома, парильни и к проституткам; женщины — либо на работу, либо с работы: актрисы, служанки из кофеен, владелицы таверн, работницы парилен и проститутки всех сортов — от тех, что оказывают услуги наскоро, стоя в дверях, до изощренных садомазохисток и содержанок.
— Фу! — пропыхтела графиня. — Посмотри на этих двух… — она указала на очень высоких, сильно накрашенных дам, — они похожи на мужчин в женской одежде.
— Так и есть, — задыхаясь, ответила Элпью. — Мне говорили, что они пользуются большим спросом.
— Тьфу! — возмутилась графиня. — Возможно, Годфри и прав. Мы погрязли в разврате.
Элпью свернула на площадь, протолкнувшись сквозь толпу мужчин, пожиравших глазами какую-то дверь.
— Что здесь происходит? — спросила графиня, двигаясь за Элпью раком, чтобы разглядеть происходящее внутри.
— Это Райский дом порки миссис Бирч. Они собираются с духом: войти — не войти…
— Порки? — Графиня остановилась. — Надо как-нибудь посетить его для нашей странички. Может, лучше послать туда Годфри, чтобы он присмотрел нам клиентуру…
Подбежав к графине, Элпью рывком привела ее в движение.
— Миледи, мы уже на три минуты опаздываем на свидание. Я слышала бой часов, когда мы высаживались из экипажа.
Ее светлость подобрала юбки и, спотыкаясь, стала продираться сквозь пьяные компании на площади.
Толпа буйной молодежи плясала вокруг центральной колонны, подбрасывая парики и безуспешно пытаясь увенчать ими шар наверху.
— Троекратное «ура» в честь Титира! — прокричали они.
В толпе шныряли, предлагая свои услуги, факельщики.
Проститутки всех видов и мастей прохаживались по площади, некоторые сидели на коновязях, другие стояли, прислонясь к огромным колоннам церкви Святого Павла.
— Фу! — наморщила нос графиня и, пробравшись мимо размалеванных девиц, рядами сидевших на ступенях церкви, спросила: — Чем это пахнет? Циветтой?
— Нет. Духами. — Элпью уже трясла ручку двери, которая проворачивалась в ее ладони.
— Это ложная дверь, дорогуша, — объяснила высокая проститутка в зеленом. Лицо ее густо покрывали весьма зловещие пятна, будто она была больна чумой в последней стадии. — За ней как раз алтарь.
— Так как же туда войти? — Элпью в нетерпении потерла пальцы.
— А никак, — отрезала проститутка. — На ночь церковь закрывается. Слишком уж удобно для нашего дела. А священнику это не нравится.
Топнув ногой, Элпью воскликнула:
— Тогда скажите, куда пойдет человек, если у него свидание у Святого Павла?
— Эй ты! Кошка драная! — Из пляшущих теней появилась еще одна проститутка. — Ты на нашей территории. Проваливай отсюда вместе со своей чумной дыркой. Ты нам все дело портишь.
Графиня выпрямилась во все свои пять футов два дюйма.
— Прошу прощения! Я леди Анастасия Эшби де ла Зуш.
— Мне плевать, что ты там подцепила, дорогуша, — проворчала девица. — Катись отсюда. И прихвати с собой эту драную кошку.
— Это моя камеристка, Элпью. Мы договорились встретиться здесь с другом моего покойного мужа…
Элпью уже засучивала рукава, готовая как следует врезать оскорбившей ее женщине. Графиня оттащила ее.
— Пойдем, Элпью, мы можем поспрашивать где-нибудь в другом месте…
Они вышли из-под портика и стали вглядываться сквозь ограду.
— Ваша светлость, — чуть не задохнулась Элпью. — Вон он! Смотрите. На церковном кладбище.
В нескольких ярдах от них, сбоку от церкви сидел на могиле, подпирая голову руками, Бо Уилсон. Один.
Пригнувшись, графиня и Элпью пробрались вдоль ограды к воротам, ведущим на кладбище с площади.
— Заперто. — Графиня покачала головой. — Что же нам делать? Смотреть отсюда? Как он туда попал?
— С другой стороны тоже есть ворота. На Бедфорд-стрит. Их не видно из-за церкви.
Сыщицы припали к воротам, прижавшись лицом к ледяным прутьям решетки и вглядываясь в темноту.
— Обдуй меня, ветерок, — с одышкой прошептала графиня. — Вот наш хлеба кусок!
Из тени в дальнем углу кладбища появилась женщина, смотревшая в сторону Бо. Высокая, стройная и грациозная, она была одета элегантно… только…
— Почему на ней маска? — прошептала графиня. — Она же не ковент-гарденская проститутка. Обрати внимание на покрой ее платья. Она благородная леди или я — голландец! — При одной этой мысли ее светлость плюнула.
— Идемте, — сказала Элпью. — Снова придется бежать, но давайте войдем с Бедфорд-стрит. Мы обежим за пару минут.
— Нет, — ответила графиня. — Одна из нас… — она кивнула в сторону Элпью, — должна остаться здесь… Следить за развитием событий. Куда идти?
Элпью дала графине указание свернуть на улицу Единорога, пройти по улице Генриетты и, повернув, пройти вдоль третьей стороны площади и выйти на Бедфорд-стрит.
Графиня исчезла в ночи.
Элпью вернулась к наблюдению. Женщина стояла неподвижно. Бо медленно встал и повернулся к ней. Сделал два шага и споткнулся.
Элпью услышала, как он вполголоса ругнулся. Ухватившись за надгробие, он удержался на ногах и нерешительно двинулся вперед.
— Элпью, жизнь моя, радость моя, мой сладкий грех, как твои дела?
Элпью резко обернулась. Это был Саймон.
— Ты пьян, Саймон. Разве ты не должен находиться на своем месте, в таверне?
— Увы, меня выгнали, Элпью. — Сморщившись, Саймон собрался заплакать.
Элпью по-прежнему пыталась рассмотреть сквозь решетку, что происходит на темном погосте.
— На слуг в тавернах всегда спрос, Саймон. Посмотри, сколько всяких забегаловок на одной только этой площади. Обойди ее. Постучи во все двери. Тебя возьмут. Ступай.
Саймон не сдвинулся с места, но лицо его разгладилось.
— Сейчас самое подходящее время. — Элпью взмахнула руками, давая понять, что ему надо идти. — Иди давай. Ступай к мамаше Лавджой в «Голову арапа». Скажи, что от меня.
Потоптавшись, Саймон наконец ушел.
Элпью устремила взор сквозь решетку, но после пылающей огнями площади кладбище показалось еще темнее. Графиня, должно быть, уже вошла на церковный двор с противоположной стороны.
Сыщица таращилась в темноту. Внезапно она услышала глухой удар, за которым последовал вскрик, похожий на полуночный вопль кота, а затем — тишина, нарушаемая лишь шорохом одежды.
Через несколько мгновений она услышала знакомую поступь ее светлости на выложенной камнем дорожке.
— Элпью! — Голос графини донесся примерно с того места, где сидел Бо. — Ты видела, что случилось? Быстро. Беги сюда.
Подобрав юбки, Элпью помчалась так, словно за ней гнался сам дьявол.
Она свернула в задние ворота к церкви и быстро побежала по переулку, ведущему к кладбищу. Кто-то, тяжело топая, бежал ей навстречу. Очутившись перед Элпью, неизвестный толкнул ее на землю.
Приподнявшись, она постаралась получше рассмотреть удалявшегося обидчика. Но было слишком темно, а он двигался слишком быстро. Не успела Элпью опомниться, как он уже свернул за угол.
Элпью с трудом поднялась и, спотыкаясь, побежала по переулку. Ворвавшись на кладбище, она услышала громкий крик. Женский.
Сыщица выругала себя за то, что не одолжила факел у кого-нибудь из факельщиков. Кругом стояла тишина, только с соседней оживленной площади доносился шум пьяного разгула.
Дойдя до церкви, Элпью стала пробираться вперед, держась как можно ближе к стене и вглядываясь в могильные камни.
Она не видела ничего, кроме надгробий. Ни Бо, ни таинственной женщины в маске, ни графини.
Остановившись, Элпью затаила дыхание и прислушалась. До нее донесся слабый всхлип.
— Миледи? — прошептала она. — Вы целы?
— Нет, — последовал ответ. — Я упала и подвернула лодыжку. Позови на помощь.
Элпью метнулась к решетке, отделявшей кладбище от Ковент-Гардена, где она совсем недавно стояла, и просунула лицо между прутьев.
— Эй, помогите! — крикнула она. — Приведите стражу! Моя госпожа пострадала.
Понадеявшись, что хотя бы один из гуляк на площади достаточно трезв, чтобы услышать ее, Элпью полезла через могилы, держа курс на причитания графини.
— Я вся промокла, — сокрушалась графиня, — попала во что-то руками, когда упала. — Ее светлость, словно черепаха, лежала на спине. — Похоже, я споткнулась о тюк тряпья, оставленный здесь каким-то дураком. — Уцепившись за соседний камень, она пыталась подняться с прихваченной морозом травы.
Элпью поддерживала ее сзади, помогая подняться, а затем сесть на ближайшую плиту.
— Вы видели эту женщину? — спросила она.
— Она ушла, прежде чем я добралась сюда, — задыхаясь, проговорила графиня. — Неверный муж Бо, я думаю, тоже. Хотя я слышала, как убегал мужчина. Шаги такие тяжелые. — Нагнувшись, она потерла лодыжку — Я больше никогда не смогу ступать на эту ногу. Будь проклята эта тьма! Ни зги не видно.
