Эллис Питерс - Один лишний труп
Петронилла тарахтела без умолку, но в конце концов Кадфаэлю удалось вставить словечко-другое и рассказать, как поживает ее питомица и как он собирается позаботиться о том, чтобы ей и впредь было хорошо. До сих пор монах даже не задумывался о том, как умеет эта девчушка, сама того не ведая, завоевывать сердца.
К тому времени, когда из города вернулся ходивший разведать что да как Эдрик Флешер, Петронилла уже прониклась к Кадфаэлю полным доверием и поручилась за него перед мужем, как за надежного друга. Эдрик, удобно разместив свое грузное тело в широком кресле, вздохнул с облегчением и произнес:
— Завтра я открываю лавку. Нам повезло. По-моему, Стефан раскаивается в том, что обрушил свой гнев на тех, кто не хотел ему покориться. Он запретил здесь всякие грабежи и, как ни странно, этот запрет соблюдается. Если бы его притязания были справедливы, да не будь он таким бесхребетным, я, пожалуй, встал бы на его сторону. Да только хуже нет, когда человек выглядит героем, а сам вовсе не таков.
Мясник замолчал, подобрав ноги под кресло. Взгляд его упал на жену, а затем задержался на лице Кадфаэля.
— Она говорит, что девочка тебе доверяет, и для меня этого достаточно. Скажи, что тебе нужно, и я сделаю все, что в моих силах.
— О девушке, — с живостью отозвался Кадфаэль, — я буду заботиться столько, сколько потребуется, а когда подвернется подходящий случай, доставлю ее туда, куда нужно. Что же до моих нужд — да, тут вы можете мне помочь. В церкви нашего аббатства лежит тело молодого человека, и завтра его предадут земле. Он погиб в ту самую ночь, когда, как вы знаете, были повешены и сброшены в ров защитники замка. Но он был убит в другом месте, а потом его тело бросили в ров к казненным, чтобы его захоронили с ними заодно, и все было шито-крыто. Я могу рассказать вам, как и когда он расстался с жизнью, но не знаю, где это произошло, а также кто и почему совершил это преступление. Годит сказала, что этого юношу звали Николас Фэнтри и он был сквайром Фиц Аллана.
Все это монах рассказал обстоятельно и подробно, и ответом ему было напряженное молчание. Конечно, кое-что они слышали, но о смерти Фэнтри не знали, и это известие было для них страшным ударом.
— И еще я должен сказать, — добавил Кадфаэль, — что намерен выяснить всю правду об этом злодеянии и добиться того, чтобы юноша был отомщен. Сам король обещал мне, что покарает убийцу, ему эта история понравилась не больше, чем мне.
После затянувшегося молчания Эдрик спросил:
— А что, только один человек погиб таким образом? Или двое?
— А их должно было быть двое? Разве одного недостаточно?
— Их было двое, — резко ответил Эдрик, — двое, на которых было возложено одно поручение. Но откуда стало известно, что он убит? Похоже, ты единственный человек, который все это знает.
Кадфаэль устроился поудобнее и повел неспешный рассказ. Если из-за этого он и не поспеет к вечерне — значит, так тому и быть. Он никогда не пренебрегал своими обязанностями, но коли случалось так, что одни из них мешали другим, всегда знал, какие предпочесть. Главное, что Годит без него не покинет своего убежища до вечернего урока.
— Вам бы лучше рассказать мне все, что вы знаете, — промолвил монах, — а уж я, по мере сил, постараюсь и Годит не дать в обиду, и за Фэнтри посчитаться.
Муж и жена обменялись взглядами и поняли друг друга. Рассказывать взялся Эдрик.
— За неделю до того, как пал замок и город и бежала семья Фиц Аллана, мы решили укрыть девушку в вашем аббатстве. Сам Фиц Аллан задумывался о том, что будет, если он погибнет при штурме — он ведь бежал только после того, как враг прорвался в ворота — ты слышал об этом? Он еле спасся, переплыл реку вместе с Эдни и был таков. Слава Богу! Однако за день до последнего приступа он оставил распоряжения и на тот случай, если погибнет, и на тот, если спасется. Вся его казна оставалась здесь, у нас, и он хотел, чтобы, если его убьют, сокровища попали к императрице. В тот день мы перенесли золото в мой сад во Франквилле — тогда, если бы потребовалось срочно его увезти, не пришлось бы пересекать мост. И мы условились об особом знаке. Тому, кто явился бы к нам с этим знаком, мы дали бы лошадей и все необходимое — помогли бы забрать казну и скрыться.
— Вы так и поступили? — спросил Кадфаэль.
— Да, в то утро, когда пал замок. Это произошло так быстро и неожиданно, что когда эти двое явились к нам, было слишком поздно. Нам пришлось отослать их за мост, чтобы дождаться ночи. Днем все равно ничего нельзя было предпринять.
— Скажи-ка мне еще вот что: в какое время пришли эти двое, что они говорили, от кого получили приказ? Кто еще мог знать об их поручении? И когда в последний раз ты видел их живыми?
— Они пришли на рассвете. Мы к тому времени уже слышали грохот — начался штурм. У них был лист пергамента с условным знаком — на нем была изображена голова святого. Они рассказали, что в ночь накануне приступа собрался совет, и Фиц Аллан велел им, независимо от того, останется он в живых или нет, как бы там все ни обернулось, на следующий день непременно отправляться в путь и во что бы то ни стало доставить сокровища императрице, чтобы она использовала их для защиты своих прав.
—Стало быть, каждый, кто присутствовал на совете, должен был знать, что следующей ночью, как только стемнеет, эти двое пустятся в дорогу. А знал кто-нибудь, каким путем они собираются ехать? И где были спрятаны сокровища?
— Где укрыты сокровища, знали только Фиц Аллан да я — остальным было известно лишь то, что они во Франквилле. Этим двоим сквайрам было приказано явиться ко мне.
— Выходит, что кто бы ни замыслил посягнуть на это золото, все равно он не мог забрать сокровища сам, даже если знал, когда должны явиться гонцы. А значит, ему только и оставалось, что устроить засаду на дороге. Ну, а раз в окружении Фиц Аллана все были осведомлены о том, что казну повезут из Франквилля на запад, в Уэльс, то и насчет дороги ни у кого не могло быть сомнений. Река так петляет, что в ту сторону милю с небольшим можно проехать только одним путем.
— Ты что же, думаешь, что золото решил прибрать к рукам кто-то из тех, что прознали о нем на совете? Один из приближенных Фиц Аллана? Нет, я не могу в это поверить! Да ведь они, почитай что все, остались в замке до конца и сложили головы. На двоих ночных путников могли напасть по чистой случайности — мало ли лиходеев промышляет разбоем по лесным тропам...
— Всего-то в миле от городских стен? Не забывай: тот, кто убил этого паренька, сделал это поблизости от замка, и наверняка спланировал это заранее. Ему хватило времени оттащить убитого ко рву и задолго до рассвета бросить его там среди мертвых тел. Значит, он знал, что ров будет полон мертвецами. Итак, эти парни явились к тебе, показали условный знак и рассказали, как им велено поступить, если что-то случится. Правда, все случилось быстрее, чем можно было ожидать — такой сокрушительной и яростной атаки никто не предвидел, и действовать пришлось в спешке. Ну, а как же ты поступил? Отправился с ними во Франквилль?
— Да. Там у меня есть сад, а в саду амбар. В нем-то они и прятались до темноты вместе с лошадьми. Все ценности были уложены в седельные сумы — по паре на всадника — для одной лошадки такой груз был бы тяжеловат. Сумы спрятали на дне высохшего колодца. Ну а я, убедившись, что гонцы и ценности надежно укрыты, ушел оттуда. Это было примерно в девять утра.
— А когда они собирались двинуться в путь?
— Только с наступлением темноты. А ты и вправду думаешь, что Фэнтри убили вскоре после того, как они отправились в дорогу?
— Безусловно. Если бы он успел отъехать подальше, с ним бы расправились другим способом. А это убийство было изобретательно и хитроумно спланировано. Но все же недостаточно хитроумно. Ладно, Фэнтри ты знал хорошо — так мне Годит сказала. Ну а второго? Его ты тоже знал?
Медленно и неохотно Эдрик ответил:
— Нет. Николас — тот, как мне показалось, знал его неплохо. Держались они по-дружески, как добрые товарищи. Да только Николас легко сходился с людьми — душа нараспашку. А того парня я никогда прежде не видел. Вроде бы он откуда-то из северных владений Фиц Аллана, а назвался Торольдом Бландом.
Супруги рассказали Кадфаэлю все, что знали, и даже чуть больше, чем можно было выразить словами. Хмурый, задумчивый вид Эдрика говорил сам за себя.
Молодой человек, которого они знали и которому верили, был мертв, а другой, которого они не знали, исчез, а с ним пропало и все добро Фиц Аллана — столовое серебро, монеты и драгоценности, — предназначавшееся для сундуков императрицы. На такое сокровище всякий мог позариться. Убийце, несомненно, было известно все, что необходимо было знать, чтобы завладеть казной, а кому, как не напарнику убитого, знать об этом лучше других? Конечно, засаду на дороге мог устроить и кто-то другой, однако Торольду Бланду даже в этом не было нужды. Эти двое целый день прятались в амбаре Эдрика. Быть может, Николас Фэнтри покинул его уже мертвым. Он был завернут в плащ, перекинут через седло, и ехать ему пришлось недалеко — до крепостного рва, а дальше, в Уэльс, лошади отправились лишь с одним всадником.
