Павел Горьковский - Германская готика
Зигфрид отрешенно посмотрел сперва на раздосадованного библиотекаря, потом на туфлю в руках Кольбаха, наконец, с видом обреченного, поднял за лямку и понюхал кружевной бюстгальтер:
— Она вылетела в каминную трубу… Это была ведьма…
— На чем основан такой радикальный вывод — штандартенфюрер? — скептически поинтересовался Кольбах.
— Мы в Замке… А у Замка своя логика… Это место силы. Другой силы. Понимаете?
Сейчас Пауль высказался против обыкновения единодушно с бароном фон Клейстом:
— И мой дедуша Клаус — отец матушки — так говорит, мол, Замок место темной силы. А еще говорит, что ведьмы всегда вылетают в каминную трубу! Их полно сожгли в городской ратуше, в те времена, когда Римский Папа воевал с протестантами. Для этого в ратуше даже специальный камин устроили — просто громадный — ведьм и прочих колдунов жечь. Вот они в трубу и вылетали — вместе с дымом!
— Надо же, сколько достопримечательностей в таком скромном городишке! Пауль — надеюсь, доктор Лютер не принадлежит к вашей многочисленной родне? — иронично ухмыльнулся Кольбах.
— Нет, ну что вы — вся моя родня — добрые католики! — запротестовал Пауль.
Шеф потер переносицу, отобрал у Зиги белый носовой платок, которым тот осторожно прикасался к мокрым щекам, направился к камину, заглянул в трубу, провел по ее внутренней стороне, затем продемонстрировал присутствующим безупречно чистый лоскут:
— Никогда не видел такого чистого дымохода… Пауль, дружище, попробуйте пролезть по нему наверх. А я поднимусь на крышу и подам вам руку. Штурмбанфюрер — извольте засечь по часам — сколько все это займет времени! — скомандовал Кольбах.
Путешествие по просторному и короткому дымоходу заняло у Пауля около минуты.
Гораздо больше времени отняли поиски лестницы, по которой шеф Кольбах смог взобраться на крышу. Наконец лестница отыскалась — в дальнем углу у парковой ограды. И следственный эксперимент был успешно произведен.
— Должно быть, у бедной фройлян такое упражнение заняло больше времени. Лезть через трубу голышом не слишком-то комфортно, — философски заметил Пауль, располагаясь рядом с Шефом на разогретой весенним солнышком черепице. Герр Кольбах любовался открывшейся сверху панорамой парка, но его острый ум не терял не секунды:
— Полагаю, дружище, вы напрасно сочувствуете фройлян. Конечно, толстушке сложно было бы выбраться из трубы самостоятельно. Поэтому на крыше ее ждали помощники. Они просто вытащили девчонку за руки — как пробку из бутылки с вином! Кроме того, фройлян не была голой — она успела нацепить халат старой библиотечной ветоши! И теперь занудный сморчок без остановки бубнит, что его обокрали!
У Шефа такой богатый словарный запас! — восхитился Пауль и бесхитростно спросил:
— Но зачем фройлян понадобилось сбегать из Замка через дымоход?
— Что ей вообще понадобилось в клятом Замке? — Шеф погрузился в размышления.
Увы, Паулю не дано было наслаждаться, наблюдая дальнейшие логические построения герр Кольбаха — на крыльце Замка, подобно злому року в античных театральных действах, появился Зигфрид фон Клейст и призывно воздел руки:
— Штандартенфюрер Кольбах — вы просили доложить без промедления — из Берлина прибыл нарочный с документами!
Удивительно как легко и быстро разрешаются некоторые загадки — особенно когда за разгадку принимается такой мастер своего дела как шеф Кольбах!
— Агата Шталь, 1891 года рождения. Это значит что… — Кольбах страница за страницей просматривал полученные дела.
— Значит, что фрау Шталь сорок восемь лет! Больше, чем моей матушке! — мгновенно сосчитал в уме Пауль.
— Тссс… — герр Кольбах с притворным ужасом приложил палец к губам, — Пауль, дружище, не стоит так громко возвещать о возрасте вашей любезной мамы! Полагаю, она сильно огорчится, если ее года станут известны широкой публике, — и продолжил своим всегдашним устало — ироничным тоном, — Уверен, почтенная коллега — фрау Шталь — всего лишь хотела сохранить в тайне свой возраст. А отдельные недостаточно дисциплинированные коллеги, — мне печально — но я вынужден констатировать, что таковые существуют, содействовали фрау Шталь и устроили эту непростительную проволочку с отправкой дел…
— Что вредней и разрушительней для цивилизации, чем женское кокетство? — задал риторический вопрос фон Клейст и брезгливо поморщился.
Офицеры сидели у плетеного летнего столика на лужайке перед Замком и запивали неприятности сегодняшнего дня кофе с сахарными крендельками. Почти летний ветерок торопливо шевелил изысканную гобеленовую скатерть, казалось, что сам ее таинственный шорох объединяет их — всех троих — маленьким секретом довольно неприятного свойства…
Некоторое время назад представители организационного комитета фестиваля пришли к солидарному выводу — обременять руководство упоминанием о белокурой толстушке в официальных документах не стоит. Ведь молодую даму видели только они трое…
Существовал, разумеется, еще библиотекарь фон Штерн — но ученый старец знал фройлян под совсем другим именем! Тем более никакого материального подтверждения своего существования, кроме груды одежды в кабинете герр Библиотекаря, девушка по себе не оставила — постель в предназначенной ей комнате была не тронута, в ванной не витало запаха духов или мыла, водитель с трудом вспомнил, как высадила фройлян у входа в парк. Даже объемистый клетчатый чемодан испарился вместе с хозяйкой.
— ПОКА не стоит, — подчеркнул шеф Кольбах. Зигфрид меланхолически взглянул на собственные, безукоризненным образом отполированные ногти — и промурлыкал:
— А о чем собственно упоминать? Что какая-то упитанная молодая женщина — по наивности — просто ошиблась дверью и случайно вошла в здание гестапо? — Пауль не выдержал и засмеялся. Вероятно, способность представлять реальные события таким парадоксальным образом и сделала Зиги любимцем Рейхсфюрера. Шеф утвердительно кивнул:
— Штурмбанфюрер — прошу вас, как известного интеллектуала — поговорите с уважаемым профессором Меркаевым об этом старом пне… О библиотекаре фон Штерне… Мне хочется уяснить — что он так усердно изучает в ВАШЕМ чертовом Замке? А офицер Ратт примет на себя приятную обязанность встретить нашу дорогую гостью — мадам Шталь на железнодорожном вокзале…
5
— Пауль, дружище, — шеф Кольбах осторожно поправил воротник белоснежной рубашки Пауля как заботливая мать перед первым причастием — офицеру Ратту пришлось отдать пыльную форму в чистку, а самому принарядится в парадный комплект — и проникновенно заглянул Паулю в глаза, — Надеюсь, в вашей вихрастой голове не зародилась прогрессивная мысль, доставить далеко не юную фрау Шталь от вокзала в гостиницу на мотоцикле?
Признаться, такая мысль не просто родилась в голове у Пауля, а взросла и достигла достаточной зрелости, чтобы заставить его, весело насвистывая марш, идти в гараж за мотоциклетной коляской, когда Карл Кольбах выглянул из кабинета и поманил его пальцем. Теперь Пауль был вынужден убить эту нежно взлелеянную мысль собственными руками:
— Как можно — штандартенфюрер! — Пауль возмущенно округлил синие глаза, — в нашей семье все вменяемые! Я как раз шел в гараж — за ключами от машины…
— Чудесно! Не забудьте купить для любезной Агаты цветы. Бордовые розы. Семь штук. Получите в бухгалтерии деньги на представительские нужды и выберите самые темные и загадочные — потому что вас ждет встреча с доктором астрологии! — Шеф улыбнулся, словно речь шла о Бог весть какой радости для Пауля, и продолжил инструктаж, — Вам следует обращаться к фрау Шталь — «Медам» — последнее слово Кольбах произнес с бесподобным французским прононсом, — Пожалуй, я напишу ей записку… По-французски… — Левой рукой! — подумал Пауль — Шеф всегда пишет по-французски левой рукой, впрочем, как и на всех других языках, кроме немецкого, — Хотя… это слишком навязчиво — просто положите в букет мою визитную карточку… — Кольбах протянул ему визитку выполненную на роскошного качества бумаге с золотым обрезом, — И вот еще что… Пауль, прошу вас — поберегите слух нашей гостьи…
— В каком смысле? Я не понял… — честно признался Пауль.
— Не нужно кричать «Хай Гитлер!» с таким первозданным энтузиазмом и пугающей громкостью! Сейчас не двадцать третий год и мы не в Мюнхене… Фюреру нужны наши реальные дела, а не крики!
— Зиг Хайль! — Пауль произнес эти привычные слова как можно более сдержанно и торжественно — как тайный пароль.
Шеф удовлетворенно кивнул:
— Ступайте, возьмите МОЮ машину, и проследите, чтобы ее как следует вымыли, — он легким движением перебросил Паулю ключи от автомобиля, и с деланной суровостью добавил, — Вымыли, как если бы она была вашей собственной!
