Увидеть огромную кошку - Мертц Барбара

Мы поспешили по дороге через джебель; даже лошади не могли так быстро ехать в темноте, да ещё по неровной поверхности Долины. Когда мы начали спуск по крутой тропе, луна зашла, и в небе показались первые полосы рассвета. Внизу нас приветствовало зарево огня; гаффиры, охранявшие Долину, собрались вокруг костра и варили утренний кофе. Нас встретили с удовольствием, но без удивления. Ничто из действий Эмерсона не могло их удивить. Когда он спросил, видели ли они незнакомцев, они переглянулись и пожали плечами.

– Мы спали, Отец Проклятий. На джебеле были охотники, но никто не проходил этим путём.

Мы поспешили дальше. Рамзес с Эмерсоном опередили всех нас; когда мы их догнали, они стояли у входа в гробницу и смотрели на что-то, лежавшее на земле.

Рамзес поднял предмет – тяжёлую трость с золотой рукояткой. Взявшись за оба конца палки, он покрутил и потянул. В бледном свете заблестела сталь.

– Трость-меч [244], – выдохнула я. – Следовало догадаться, правда? Он был здесь. Как он попал сюда незамеченным?

Рамзес махнул рукой.

– Козья тропа. Мы сами показали ему, как! Верёвка, вероятно, всё ещё там. Он пришёл ещё до рассвета, ждал. Может, и не мёртв. Но…

И удалился, с головокружительной скоростью спустившись по ступенькам в гробницу.

– Оставайся здесь, – рявкнул Эмерсон и последовал за ним.

Он не мог предположить, что кто-то из нас выполнит этот приказ. Тем, кого мы искали, некуда было скрыться. Я тоже заметила, как мелкая песчаная пыль колышется на ступенях, как если бы по этим ступеням стащили что-то большое и тяжёлое.

Войдя в жаркий тёмный коридор, я с радостью заметила: Эмерсону хватило ума задержаться достаточно надолго, чтобы зажечь свечу. Она мерцала, как блуждающий огонёк, впереди и внизу. Я споткнулась о трубу и упала на Эмерсона.

– Проклятье, Пибоди, – буркнул он.

– Неважно, – выдохнула я. – Где Рамзес?

– Дайте свет, – раздался голос сына. Я едва могла разглядеть его, скорчившегося на наклонном полу. Позади Рамзеса было тёмное отверстие – вход в комнату, которую Эмерсон обнаружил накануне. Над сыном и рядом с ним виднелись тусклые очертания балок, поддерживавших потолок, а неподалёку – другая фигура, похожая на ворох тряпок.

Эмерсон двинулся вперёд, высоко держа свечу. Рамзес не поднял глаз. Схватив бесформенную фигуру рядом с собой, он потянул её, пока она не улеглась ровно — настолько ровно, насколько было возможно на такой наклонной поверхности. Свет отражался от глазных яблок, потускневших, как матовое стекло. Рот был широко раскрыт, а кривой нос отбрасывал гротескную тень на щеку. Даттон Скаддер нашёл своё последнее пристанище в гробнице, которую приготовил для любимой женщины.

Рамзес взял у отца свечу и отвёл в сторону разодранную галабею. Тусклый свет оставил нижнюю часть туловища в милосердной тени; плоть и ткань, кости и мышцы превратились в тёмную ужасную массу. Указательный палец Рамзеса коснулся старого шрама, примерно в дюйм длиной, чуть ниже ключицы.

– Если бы он прицелился на несколько дюймов выше, то шрама бы не осталось, – пробормотал Рамзес. – Хотя при таком освещении выстрел весьма неплох.

– Благодарю. – Из темноты вперёд выступил полковник. Твидовый охотничий костюм был испачкан и порван, но на лице застыла обычная учтивая маска. На сгибе локтя он держал двуствольное ружьё.

Рамзес выпрямился, и Беллингем вежливо произнёс:

– Как жаль, что сегодня вы пришли так рано. Если бы вы появились в обычное время, то обнаружили бы, что меня уже нет, а улики погребены под несколькими тоннами упавшего камня. Нет, профессор, оставайтесь на месте. Сейчас мне нечего терять, и я не испытываю угрызений совести, препятствующих мне расправиться с теми, кто довёл меня до нынешнего состояния. За исключением... Возвращайтесь обратно, мисс Форт. У меня нет желания причинять вам вред.

Естественно, Нефрет никуда не ушла; только вытянутая рука Эмерсона удерживала её от шагов вперёд.

– Пожалуйста, полковник, никто не должен пострадать, – сказала она мягким успокаивающим голосом. – Давайте уйдём все вместе – и вы тоже. Идёмте со мной. Возьмите меня за руку.

Беллингем рассмеялся.

– Очень изящно, мисс Форт, но уже слишком поздно для ваших женских уловок. Вчера я узнал, что миссис Эмерсон удалось настроить вас против меня, отравив ваш разум подозрениями. Она обвинила меня в убийстве Люсинды…

– О Боже, – охнула я. – Воистину, нечестивый бежит, когда никто не гонится за ним [245]. Вы неправильно поняли, о чём я говорила, полковник.

– Но теперь-то у вас больше нет сомнений? Впрочем, возможно, осталось несколько моментов, в которых вы пока что не уверены. И это вам сильно досаждает. Подойдите ко мне, и я отвечу на ваши вопросы.

– Пибоди! – воскликнул Эмерсон. – Если вы сделаешь хоть один шаг…

– Хватит, Эмерсон, успокойся, – перебила я. Ружьё было нацелено ему в грудь, а Нефрет стояла рядом с мужем.

– Подойдите сюда, миссис Эмерсон, – повторил полковник.

Я не считала, что у меня оставался выбор. Как только я подошла достаточно близко, полковник схватил меня левой рукой. Я надеялась, что смогу отобрать у него оружие, но сразу поняла, что на это не стоит рассчитывать. Его палец твёрдо лежал на спусковом крючке, и в ограниченном пространстве даже случайный выстрел мог поразить кого-нибудь. Моя единственная надежда – слабая надежда, спору нет – заключалась в том, чтобы убедить его говорить, не умолкая. Я заметила, что убийцы любят хвастаться своим умом. И кто знает – может быть, у нас появится хоть крошечный шанс!

– Ну что ж, – с фальшивым воодушевлением начала я. – Как вам удалось выследить Скаддера и Люсинду, если полиции это оказалось не под силу?

– Я позаботился о том, чтобы полиция не нашла их, миссис Эмерсон. Это было личное дело, дело чести. Я знал, что горничная, безусловно, причастна к побегу: без её помощи Люсинда не смогла бы покинуть отель незамеченной. Когда я допросил жалкую дрянь, она призналась во всём. Люсинда надела её платье и вышла через чёрный ход, где и встретила Скаддера, который замаскировался под египтянина. С этими сведениями было несложно отследить сбежавших, особенно когда негритянка сказала мне, что Скаддер упомянул деревню недалеко от Вади Натрун.

– Очень умно, – согласилась я. Мой взгляд не отрывался от его правой руки. Палец не двигался.

– А с вашей стороны умно, – ответил Беллингем с жуткой пародией на вежливость, – что вы, как я полагаю, заметили, что смертельная рана нанесена не ножом, а чем-то более длинным и не таким тяжёлым. Я до сих пор хожу с этой тростью. Можно сказать, как с памятным сувениром. Я думал, что убил и Скаддера, но не мог задержаться, чтобы убедиться в этом; крики Люсинды привлекли внимание, и я слышал, как приближаются люди. Несколько выстрелов из пистолета разогнали толпу, и я скрылся в темноте, не будучи узнанным.

– Даже если бы жители деревни разглядели вас, они не осмелились бы обратиться в полицию, – заметил Рамзес. – Они гораздо сильнее боятся нашего так называемого правосудия, чем надеются на него.

Дуло ружья повернулось к нему.

– Ты слишком близко, молодой человек, – резко бросил Беллингем. – Я наблюдаю за тобой. Ни шагу дальше.

– Письмо от Скаддера, которое вернуло вас в Египет, угрожало разоблачением, – перебила я, пытаясь отвлечь его внимание от Рамзеса. – Вы боялись…

– Боялся? – Хватка Беллингема усилилась, болезненно сжав мои рёбра. – Меня вернула месть, а не страх, миссис Эмерсон. Я никого не боюсь. Он сообщил мне, что намеревается привлечь вас и вашего мужа, поэтому я постарался познакомиться с вами…

– И поощрил дочь сделать то же самое с Рамзесом?

– Это не планировалось, миссис Эмерсон, но могло бы сослужить мне хорошую службу, если бы судьба не вмешалась. Скаддер надеялся заставить меня признаться, угрожая Долли, а я рассчитывал, что, следя за ней, смогу добраться до него.