Ирина Потанина - Дети Деточкина или Заговор Бывших мужей
– А я нет! И меня это безмерно расстраивает…
– Опять? Ты ж уже отпереживала эту тему… Мы ж уже вчера помирились. Катерина, у тебя, похоже, дежавю.
Ну, о чем можно разговаривать с таким человеком?!?! Я пожелала Георгию приятных сновидений и отключилась. Лучше уж погибнуть от когтистых лап ночного визитёра, чем признаться этому эгоисту, что я чего-то боюсь….
«А ведь ночной гость явно не был грабителем,» – рассуждала я по дороге к Юлии Георгиевне, – «Он ведь ничего не взял… Что же ему могло быть у нас нужно? Может ли это быть связано с Шурикиным делом?»
Добравшись до банка, я уже накрутила себя до твердой уверенности, что таинственный Некто подслушал наш с Шуриком разговор и решил, во что бы то ни стало, помешать мне разобраться в делах фирмы «ОПА». В моем воображении Некто был одним из секьюрити Ожигова, этаким изощренным злодеем, поражающим физической силой и беспринципностью. На миг я представила себя в блистательном вечернем платье под ручку с ужасным Нектой. Б-р-р-р! Ужас какой. Раз он по чужим квартирам ночами лазит, так от него вообще любой гадости ожидать можно. Нет, с подобным персонажем мне было бы не по себе. Никакой Некто для моей великой мести явно не подходил.
Итак, под покровом тьмы он пробрался ко мне в квартиру, дабы просмотреть содержимое папки с собранной на Ожигова информацией. Я даже припомнила вдруг, что завязала вчера тесемки папки на бантик, а не на узел, как они были завязаны сегодня утром. Впрочем, на такие мелочи, как узел на тесемках папки, моя память вряд ли могла всерьез обратить внимание. Скорее всего, тесемки были придуманы мной.
«Шурик! Во что ты меня втравил?!» – мысленно выругалась я, решив пока в истерику не впадать и в ближайшее же время потребовать от второго бывшего мужа объяснений и защиты.
– Здравствуйте, – робко сообщила я банковскому охраннику, который восседал в одной и той же позе и на одном и том же месте уже целую вечность. По крайней мере, ребенком, приходя к матери на работу, я всегда имела удовольствие лицезреть его пышные усы.
– Пропускать не положено. Скажите внутренний номер, я её вызову, – на удивление сурово буркнул охранник, и сразу же, не дожидаясь ответа, принялся накручивать диск на старинного вида черном телефоном аппарате, – Охрана беспокоит. Тут к Кроль девочка пришла. Ага, хорошо.
– Я не к маме, я к Юлии Георгиевне, – перебила его я.
– Так бы сразу и говорили, гражданочка, – охранник нахмурился еще более сурово.
Юлия Георгиевна спустилась ко мне через пятнадцать минут. Это была маленькая подвижная женщина лет сорока, с почти черными юркими глазками, обрамленными модной оправой причудливо затемненных очков.
– Отпросилась у начальства на двадцать минут, – Юлия Георгиевна располагающе улыбнулась, – Ближайшая кофейня здесь за углом. Там и поговорим.
– Что-то охрана у вас заметно посуровела, – сообщила я, едва мы вышли из банка, – Раньше меня пропускали вообще без вопросов, лицо ведь знакомое, а теперь вот, блюдут порядок.
– Это у них с зимы. После несостоявшегося по каким-то мистическим причинам ограбления.
– ???
– Как, ваша матушка не рассказывала вам? – Юлия Георгиевна невероятно оживилась. «Ну не говорить же ей, что я за всеми делами-заботами со своей матушкой практически и не общаюсь,» – подумала я, решив не отвечать на вопрос.
– Дело в том, – оказывается, Юлия Георгиевна ждала от меня вовсе не ответа, а вопроса. Не дождавшись, она решила сама начать рассказывать мне события полугодичной давности, – Дело в том, что была зима. Помните, страшные морозы стояли? Люди кутались, кто как мог. И вот именно в это время наш Юра-охранник видит, как в банк заходит худощавый парень в вязаной шапочке. Лицо у этого парня плотно шарфом замотано, одни глаза торчат. Ну, прямо как в фильмах про гангстеров.
– А, помню, помню, – я действительно вспомнила, – Мама рассказывала мне…
– Да, да, – Юлия Георгиевна явно любила поговорить и не могла остановиться, – И идет этот парень, значит, мимо проходной. Кивает в знак приветствия и дальше идет. Юрка его тормозит, конечно. Мол, «куда прёшь? А ну документы предъяви, бандит!».
– А потом этот бандит оказался директором банка, у которого замерзла машина, и который, добираясь общественным транспортом, так замерз с непривычки, что обмотался шарфом с ног до головы. Да?
– Да. Но у этой истории есть еще и продолжение. Только никому не говорите, это подрывает престиж нашего банка. Знаете?
Я отрицательно помотала головой.
– Раз не знаю, значит, наверное, и не должна знать, – мягко заметила я. «Эх, не быть тебе, Катька, сыщиком. Неверно ты действуешь, дубина!» – завопило мое профессиональное достоинство.
Увы, работа детектива обязывала меня внимательно выслушивать подобные рассказы, дабы потом ловко использовать чужую откровенность. Выслушав, я обязана была мягко намекнуть Юлии Георгиевне, что, если она не хочет, дабы о её болтливости узнали в руководстве банка, то пусть немедленно выкладывает мне всё о фирме «ОПА». Совесть моя была категорически против таких методов расследования, поэтому я всячески пыталась не позволить разговорчивой операционистке подставить себя. Напряженную борьбу между моей щепетильностью и профессиональным долгом легко разрешила сама операционистка.
– Нет уж, послушайте. Это жутко интересно.
Похоже, получить необходимые сведения я смогу, только обретя в нагрузку массу лишних для меня банковских тайн. Эх, случись подобная беседа годика на четыре раньше. Тогда идейной журналистке Катерине Кроль всё было важно и интересно… С радостью я впитывала в себя любые тайны мира, совершенно не стесняясь хитро выуживать их у собеседников. Сейчас я относилась к чужим тайнам крайне осторожно. Чем меньше знаешь, тем меньше имеешь шансов случайно навредить кому-либо.
– Так вот, – остановить женскую потребность посплетничать не удавалось еще никому, – На следующий день директор пришел уже в нормальном виде. А вот через день – снова весь замотанный шарфом. Юрка-охранник, позавчерашним опытом уже умудрённый, без лишних вопросов пропустил замерзающего директора. Окончательно уверился в мыслях, что начальник наш немного того, со странностями. А потом, глядь, а директор в нормальном виде в банк заходит. «А кого ж я тогда пропустил?» – ошарашено спрашивает Юрка. Оказалось, бандита. Только странный это какой-то грабитель был. Он к девочкам в отдел зашел, пистолет достал, потом подумал минуту, засунул пистолет обратно во внутренний карман пальто и ушел. Девочки еще минут пять ошарашенные сидели, прежде чем визг поднимать. Так этого типа и не нашли. А Юрка тогда чуть с работы не вылетел. Теперь он – сама бдительность. Даже у нас, старых сотрудников, документы всегда проверяет. Во, дурак!
– Весело, – улыбнулась я.
К этому времени мы уже сидели за столиком в кафе, которое было отделено от улицы огромным окном. Человек, придумавший подобные кафе-аквариумы, наверняка был жутким рационалистом. Посетители эксплуатировались в таких заведениях по максимуму: они одновременно исполняли и роль клиентов, и роль рекламы кафе. Прохожие, которым сквозь стекло было прекрасно видно внутренность заведения, заглядывались на уютно пристроившихся за столиком клиентов и моментально испытывали желание быть не хуже, то есть тоже посетить это кафе. Честно говоря, я не слишком-то любила работать манекеном-зазывалой.
– Итак, – Юлия Георгиевна и не думала передавать мне инициативу в разговоре, – Ваша маменька сообщила мне, примерно, чего вы хотите…
Решив не обнажать сразу цель моего визита, я просила мамочку представить меня журналисткой, пишущей статьи об интересных людях нашего города.
– Да. Я знаю, что вы близко общаетесь с г-н Ожиговым. Знаете, хотелось бы…
– О, – операционистка расширила глаза, – Это чудный человек, сама галантность. За много лет совместной работы ни разу не приходил без шоколадки…
– За сколько лет? – оживилась я, – Но ведь фирма «ОПА» существует всего три года. Это не срок…
– Девочка моя, неужели вы думаете, что бизнесмен такого уровня, как Ожигов, открывал всего одну фирму? До «ОПА» были еще «Аметист» и «Топаз». Тоже солидные деятельные предприятия.
Я еле сдерживалась, чтобы не достать блокнот и ручку.
– Скажите, а эти предыдущие фирмы были закрыты по каким причинам?
– Я, что ли, их закрывала? – Юлия Георгиевна насупилась и подозрительно приподняла правую бровь, – Что-то вы не то, барышня, узнать пытаетесь…
– Ох, – я наигранно легко отмахнулась, – Я просто не знаю, что спросить, дабы навести вас на нужные темы… Понимаете, читателю не интересен Ожигов, как таковой. Читателю интересны приключения Ожигова. Опасности, поджидавшие его на пути к успеху, героические попытки эти опасности преодолеть… Конфиденциальность информации, естественно, гарантирую.
– Ну… – операционистка сосредоточилась, явно пытаясь вспоминать, – Не знаю… Бывали, кончено, всякие неприятности… Это я по настроению клиента определить могу. Но подробности-то мне не известны.
