Татьяна Луганцева - Террариум для Царевны-лягушки
Выбирать еду для Геры она не рискнула, так как не знала, что он любит. В ожидании заказа Меланья осмотрелась.
В кафе было не густо, не пусто, то есть заполнено оно было примерно наполовину, в основном дальнобойщиками. Кто-то ел, кто-то пил кофе и курил, шурша газетой. Меланья даже увидела их водителя, увлеченно болтающего по телефону в ожидании своего заказа.
Внимание Меланьи привлекла молодая пара, сидящая прямо напротив нее. Парню было лет тридцать, его спутнице столько же или немногим меньше. Он словно сошел с полотна Возрождения. Изящный, с красивыми длинными пальцами, волнистыми светлыми волосами. Глаза у него были большими и выразительными, с загнутыми вверх ресницами, лицо привлекало красотой и открытостью. Молодая женщина – яркая брюнетка – смотрела на него во все глаза, почти не мигая. Они пили кофе, держась за руки, словно дети в песочнице. Меланья, нарушая нормы приличия, засмотрелась на них. От молодой парочки как будто шла сексуальная энергия. Они были словно два пазла из одной картонной коробки, соединенных в яркую, гармоничную картинку.
Легкий ветерок долетел до ее столика вместе с обрывком разговора молодых людей. Меланья удивилась, что они разговаривали на русском языке. «Соотечественники», – подумала она.
Внезапно на Меланью пала тень. Это над ней склонился незнакомый польский водитель. Обтягивающая мощную грудь, буквально трещавшая по швам футболка с призывным язычком-аппликацией, вываливающимся из раскрытых пухлых губ, потрепанные, испачканные в машинном масле джинсы и наглый взгляд. То, что он говорил, Меланья не понимала, но когда он показал ей весьма неприличный жест, все стало предельно ясно. А чего еще можно было ждать от такого субъекта? Его прогнал Гера, вовремя появившийся с пакетом каких-то вещей, купленных в магазине. Поляк что-то процедил сквозь зубы и недовольно удалился.
Гера, удивленно приподняв брови, посмотрел на Меланью, а ей от того взгляда стало ужасно неприятно.
– Я не виновата...
– Да это я уже понял, – вздохнул Георгий.
– Я тебе ничего не заказывала, я не знала...
Меланью прервала официантка, поставившая перед ней тарелку с большой порцией еще шкворчащей яичницы-глазуньи с ярко-желтыми аппетитными желтками и завернувшимися в колечки зажаренными полосочками бекона. Рядом с тарелкой появились запотевшая кружечка с холодным пивом и плетеная корзиночка со свежим хлебом.
Официантка вопросительно посмотрела на Георгия, он заказал кофе, и та ушла. Спросив у Меланьи разрешения закурить, он жадно затянулся сигаретным дымом.
– А завтракать? – спросила Меланья.
– У меня в первой половине дня совсем нет аппетита, – пояснил он.
– Ешь на ночь?
– Ага.
– А ты не толстый.
– Такой, видимо, обмен веществ. Ты кушай, кушай, не торопись. С водителем я уже рассчитался.
– Как рассчитался? – удивилась Меланья. – А как же мы дальше?
– Сейчас приедет моя жена и заберет нас отсюда, – ответил он, небрежно откинувшись на спинку стула и глядя на Меланью совершенно спокойно и как-то даже безразлично.
Меланья закашлялась, подавившись весьма вкусной яичницей.
– Ты что? – постучал ее по спине Георгий.
– Жена? Прости, я как-то не думала, что ты женат... То есть, ты можешь конечно же быть женатым. Просто это идет вразрез с моими первоначальными представлениями о нашей поездке.
– А... Ты о сексуальных домогательствах? – засмеялся Гера, поблагодарив официантку за кофе. – Я тебе сказал, что это исключено. Это моя бывшая жена, мы расстались пять лет назад, и это правда. Ой, какой горячий и ароматный кофе...
– И завтрак вкусный, зря не ешь... – расслабилась Меланья. – А дети у тебя есть?
– Нет.
– Интересно, у меня тоже было три брака, а детей нет...
– Настя... – сказал Георгий, глядя куда-то поверх головы Меланьи.
– Что? Я – Меланья.
– Я имею в виду мою бывшую жену. – Гера поднялся со стула и повернулся к Меланье: – Познакомьтесь. Это – Анастасия Плотникова. Это – Меланья Соколова.
Меланья от смущения и любопытства сама чуть не вскочила со стула и не отдала честь подошедшей женщине.
Анастасия оказалась чуть ниже ее ростом, миниатюрная блондинка с выразительными формами, умело накрашенная, она была очень привлекательна. На ней было легкое светлое платье из полупрозрачной ткани с глубоким декольте. Видимо, она хотела поразить бывшего мужа, но ее взгляд наткнулся на выдающийся бюст Меланьи, и она моментально сникла.
«Да, что есть, то есть», – удовлетворенно подумала Меланья, мелко трясясь. Она старалась сдержать кашель, возникший оттого, что еда попала не туда, куда надо.
– Здравствуйте, – произнесла Анастасия. – А что вы смеетесь? Я такая смешная?
– Очень приятно, кхе-кхе, извините... Я не смеюсь, я подавилась и кашляю...
– Гера сказал, что будет с помощницей, – окинула ее фигуру тоскливым взглядом Настя.
– А я и есть помощница! – Меланья еще сильнее выпятила грудь, любуясь, как все больше вытягивается лицо Анастасии. – Я его личный, кхе-кхе, секретарь! Мы уже подружились! – Она старалась не замечать, как Гера прячет улыбку.
– Девочки, не надо так агрессивно... Мы не враги, а союзники. Нам придется вместе работать.
– Поясни, – потребовала Меланья.
– Настя меня сюда и вызвала, – ответил он.
– Да, решила воспользоваться старыми связями, – вскинула голову Анастасия. – Тем более, что даже после развода Гера всегда мне помогал.
«Помогал мне», – про себя передразнила ее Меланья, скрючив недовольную гримасу.
– А чего мы стоим? Присаживайся с нами. Чего-нибудь поешь? Кофе? – пригласил он за стол свою Настеньку.
– Да, Гера, как всегда, – несколько жеманно ответила та.
– А как всегда? – искренне удивился он.
Меланья чуть не прыснула от смеха.
Анастасия побагровела:
– Ты забыл?! Всегда был так внимателен.
– Пять лет прошло, извини... – напомнил он ей.
– А было как вчера, – откликнулась Меланья и осеклась под его строгим взглядом.
– Мне просто большой кофе без сахара, – ответила Анастасия. – Я что-то замерзла, поехали быстрее. Здесь такой сквозняк!
– На улице градусов двадцать пять. – Меланья вернулась к своей яичнице, уже явно не торопясь.
– А я мерзну! И сквозняки мне противопоказаны! – отрезала Настя.
Меланья с интересом посмотрела на ее бледное, недовольное лицо: «Явно истеричка, способная отравить жизнь кому угодно, а теперь кусает локти. Точно! Она определенно хочет вернуть Георгия обратно. От этого и вся ее дурацкая ревность ко мне. Это же понятно! Видишь, надела такой сексуальный наряд! А тут рядом не прыщавая молоденькая секретарша, а я – видная женщина! И на моем фоне – не факт, что будешь выглядеть выигрышно. Вот она сразу и приняла меня в штыки. Ревность! Она просто съедаема этим не самым приятным и полезным чувством. А когда ревнуют, часто совершают ошибки, и этим я могу воспользоваться. Я-то не ревную, у меня нормальная голова на плечах, значит, всегда смогу ее переиграть. Стоп! Что это я? А зачем мне это надо? Я же не собираюсь бороться за этого мужчину? Вон, сидит, как султан в гареме. Рожа довольная, наглая. И чего в нем такого? Ничего! Хотя будем честными. Еще вчера вечером я была готова вцепиться в него руками и ногами. С ним не страшно. Вот! Точно! С ним не страшно – в этом дело!»
– Настя – певица, она очень трепетно относится к своему голосу, – пояснил Георгий. – Ей нельзя простужаться, пить холодные напитки, сидеть на сквозняках, кричать, нельзя говорить шепотом, напрягая связки, нельзя есть мороженое.
– Почему ты помнишь, что мне нельзя, и не помнишь, что мне можно и нужно? – призывно посмотрела на него Анастасия.
«Наверное, твои капризы врезались ему в память», – закашлялась ее соперница.
Меланья почему-то почувствовала себя очень неуютно, словно была лишней. Эти люди когда-то были очень близки, да и сейчас между ними еще что-то осталось.
«А все-таки она его явно достала», – подумала Меланья и произнесла:
– Так, наверное, тяжело жить? Столько ограничений...
– Я привыкла, если уж голос – моя профессия, – ответила Настя, не глядя на нее.
– И вы известная певица? Театр? Сопрано? – продолжала чавкать хрустящим беконом Меланья, брызгая жиром.
– Я пою в ресторанах, – побагровела Анастасия.
– А... Очень хорошо... Нужное дело... Люди хотят культурно отдохнуть, и вы их развлекаете, – не нашлась, что сказать, Меланья.
Честно говоря, она не поняла, почему так заботится о голосе обычная ресторанная певица. Ладно бы Анастасия была какой-нибудь оперной дивой.
Взаимная неприязнь между женщинами неуклонно разрасталась.
– А вы такая яркая! – обратилась к ней Анастасия.
– Спасибо. Вам нравится?
– Думаю, что это самый главный ваш талант. А вот от тебя, Георгий, не ожидала... Ты всегда говорил, что в первую очередь ценишь в женщинах ум и верность...
