Лучший иронический детектив - Белова Марина

— Любовная дребедень, — разочарованно протянул Владик. Ирка же аккуратно сложила письма и положила обратно в ящик, собираясь на следующий день расспросить тетю Асю, кто была эта Иринушка, которой писал такие невыносимо нежные письма неизвестный офицер.

Ирка отобрала у Брони шкатулку из светлого дерева — из карельской березы, скорее всего, — и бережно открыла ее. В ней лежала тетрадь в кожаном переплете. Это был дневник той самой Иринушки. Дети просмотрели только первые странички, где девушка тосковала по уехавшему в офицерский корпус неведомому Алеше. Мальчикам это было совершенно неинтересно, поскольку не имело отношения к фамильным бриллиантам. Поэтому Ирка положила все обратно с тем, чтобы не спеша прочитать все самой потом.

Было уже поздно, но азарт не позволил детям улечься спать. Было решено продолжать искать ночью, пока «взрослые под ногами не путаются», как справедливо выразился Владик. Поэтому Владик с Броней проскользнули в ту комнату, где когда-то ночевал Юрка. Там стоял огромный старый сервант. Ирка чуть задержалась в своей комнате, приводя там все в порядок.

Паша этой ночью должен быть спать в Брониной спальне. Дверь в нее была приоткрыта, и он долго лежал без сна, вспоминая события минувшего дня. Он увидел, как Броня с Владиком прошли по коридору, и свернули в боковую комнату. «Поздно они спать укладываются». — подумал Паша. Спустя пять минут Паша замер под одеялом, буквально парализованный от ужаса. По коридору скользило привидение, в белом саване. Лица его не было видно, вместо него колыхалась жуткая белая занавеска. Привидение молча прошло по коридору, не производя не единого звука, как и положено привидению. Паша заорал лишь тогда, когда привидение свернуло в боковую комнату, туда, где должны были находиться мальчики. Из глотки Паши вырвался хриплый вопль, от которого содрогнулся весь дом. Захлопали двери, и сонные домочадцы побежали к нему выяснять, в чем дело. Дети тоже перепугались. Ирка стала торопливо стягивать с себя белую рубашку, чтобы одеться поприличнее. Она вытащила чьи-то вылинявшие шорты и мужскую рубашку и помчалась в комнату, где спал, вернее не спал, а сидел в кровати и трясся от ужаса заикающийся Паша.

— Оно прошло и исчезло, — шептал он побелевшими губами, вцепившись в тети Асину руку. — над полом так сантиметра два проплыло. И ни звука.

— Пашенька, успокойся. Тебе показалось, ты просто перенервничал.

Ирка сразу догадалась, что за «привидение» увидел Паша, и изо всех сил старалась хранить серьезный вид. Она скорчила страшные рожи Владику и Броне, чтобы те не вздумали выдать ее. Но им и без того хотелось поинтриговать.

— Ничего я не перенервничал, — волновался Паша. — Я же не спал. Я видел, как Броня с Владиком по коридору в боковую комнату вошли. Только что. Ведь правда? — умоляюще взглянул он на мальчиков.

— Правда, — подтвердили они.

— И почти сразу за ними — привидение. От него холодом потянуло, — убежденно сказал Паша. — Вы видели привидение? — спросил он Владика и Броню.

— Дядя Паша, что вы. Привидений не бывает, — серьезно возразил Владик.

— Так… было же, — чуть не плача доказывал Паша.

— Но… ребята же не видели, — осторожно сказал тетя Ася.

— Значит, сквозь стену прошло.

— Ну хорошо, — сдалась тетя Ася. — Скажу тебе по секрету, тут есть привидение. Но оно доброе, никому вреда не причиняет.

Все, кроме Паши, вытаращили глаза. А Паша, наоборот, успокоился. Он лег обратно на подушку и удовлетворенно сказал:

— Ну вот. А вы не верили.

— Спи, Пашенька, не бойся, — говорила ему тетя Ася, поглаживая по руке, как маленького ребенка.

Когда Паша успокоился, и все пошли досыпать, Ирка слегка обеспокоено спросила у тети Аси:

— А привидение на самом деле доброе?

— Ирка, нет никакого привидения, это я Пашу успокаивала просто. Ты же видела, как он обижался, что ему не верят.

— Точно нет?

— Ну Иришенька, ты же большая девочка!

— А как же прапрабабушки? Они же погибли?

— Ну, если бы привидения и существовали, то здесь их все равно быть не может. Дом ведь с тех пор перестраивался.

— А следующие родственники? Бабушка, дедушка, — они ведь здесь умерли, да?

— Ирка! Что за разговоры к ночи! Спать немедленно и не забивай себе голову всякой ерундой. И зубы почистить не забудь. — крикнула вдогонку тетя Ася. — А то привидения всей толпой так и придут.

На следующее утро Клеопатра Апполинариевна решительно собралась домой.

— Как хотите, а сад требует ухода, — говорила она. — И дома прибраться надо. Нет уж, я пойду. Надеюсь, мой убийца сегодня отдыхает. Вряд ли он придет средь бела дня.

— Когда он думал, что я — это вы, он начал убивать меня прямо средь бела дня, — напомнила Ирка.

— Пойдемте, Клеопатра Апполинариевна — позвал Саша — Я вас поохраняю.

Тетя Ася понимала, что все устали бояться и хотят вернуться к нормальной жизни. Но опасность не миновала. Сейчас опаснее всего было притупить бдительность. Поэтому она позвонила в отделение милиции и пригласила Михалыча на обед на правах старой знакомой. Бронька с Владиком не возражали против того, чтобы посвятить его в подробности о вчерашней поездке.

— Пусть Михалыч посуетится, — сказал Владик. — Может, его опять загипнотизируют, или еще что-нибудь с ним сделают. Он такой смешной, прямо умора.

— Недобрый ты, Владик, — вздохнула тетя Ася.

Паша с Витей, которые собирались уезжать на следующий день, тоже желали познакомиться с «загипнотизированным» участковым, который, по рассказам детей, казался им местной достопримечательностью. Поручив ребятам собрать всех на обед к трем часам, она с Натусей взялась за пироги.

— Хочешь, тетя Ася, мы тебе рыбы наловим? — предложил Броня.

— Хочу. Может быть, ты сразу морской наловишь, я тебе денег дам? — предложила она.

— Что вы, тетя Ася, — удивился Владик. — Как же мы вам морской рыбы в реке наловим? А денег дайте, мы минералки купим по дороге — и хлеба, рыбу подкормить.

— А минералки — рыбу подпоить? — улыбнулась тетя Ася. Но денег дала.

Пока Паша с Витей купались, Саша отбывал повинность в саду, а Бронька с Владиком рыбачили, Ирка решила продолжить поиски драгоценностей. Ей очень хотелось сделать тете Асе приятное. Может быть, она продаст их и перестанет делать эти дурацкие переводы, от которых ее с души воротит. Тетя Ася была женщиной умной и на беду свою образованной, поэтому, читая любовные романы, которые ей приходилось переводить и выводить на экран в русском варианте, она испытывала такое глубокое отвращение, что у нее на некоторое время портился характер. Ирка обыскала сервант в боковой комнате, и ничего не нашла. Потом она вспомнила про старые письма и дневник, и пошла к тете Асе.

— Кто такие были Иринушка и Алексей? — с ходу спросила она.

Тетя Ася задумалась.

— У моей бабушки Елены была племянница Ирина, насколько я помню. Она замуж не выходила, так и жила с ними в старых девах. Григорий Прокофьевич был с ней очень добр. Говорили, что ее жених погиб во время революции.

— А за кого он был — за белых или за красных? — полюбопытствовала Ирка.

— За белых. Он был при штабе Деникина, по-моему, и, когда воевал, считал, что защищает свою Иринушку от бандитов. Так оно собственно и было, — вздохнула тетя Ася, — да вот, не защитил. А почему ты, собственно, спрашиваешь? — спохватилась она.

— Мы нашли вчера у меня в комнате письма к ней этого Алексея, и дневник Ирины. Только я не дочитала его до конца.

— Боже мой. Покажи скорей. Натуся, ты меня простишь на минутку? Не терпится взглянуть, любопытно очень.

Тетя Ася сняла фартук и пошла с Иркой ее комнату. Она очень удивилась, увидев, как за красным ящичком выдвигаются другие. Осторожно вытащив первое письмо из конверта, она принялась читать. Ирка постояла рядом и, увидев, что тетя Ася полностью погрузилась в чтение и не замечает ее присутствия, она, потоптавшись возле нее, пошла на кухню помогать Натусе. Они замесили тесто, нарезали помидоры и огурцы на салат, Ирка успела сбегать к Клеопатре Апполинариевне и забрать у нее бидончик малины и вишни, которые она набрала при помощи Саши, когда тетя Ася с красным носом и заплаканными глазами вернулась на кухню.