Инна Павлова - Объявляю убийце голодовку
— Да нет, не то, что ты подумала. Наши бандиты к этому ее частному бизнесу никаким боком. Она просто снабжала желающих настойкой собственного изготовления, попив которую парень мог смело сдавать анализы. В армию его не брали даже поваром. Состояние почек подразумевало длительное лечение и полную непригодность к строевой службе. Причем, попив микстурку пару недель, потенциальный призывник ложился в больницу, и объективное обследование подтверждало первоначальные результаты. От воинской службы гражданин освобождался окончательно и бесповоротно.
— Значит, Светлана Кулькова заплатила не за смерть ненавистной свекрови, а всего лишь за микстуру для любовника?
— Вот именно, — обрадовался Игорь. — Она спуталась со студентом, и по окончании вуза ему предстояло служить. Так что в смерти свекрови мадам не виновата. Хотя, ясное дело, любви она к ней не испытывала.
В голосе Игоря я не почувствовала осуждения, да и сама не собиралась швырять камни в бедолагу, годами мучившуюся на одной жилплощади со склочной матерью нелюбимого мужа.
— Но тут не все так просто. Я имею в виду — с Иреной, — продолжил лучший в мире мужчина. — Некоторое время назад у нее произошла накладка. Один из парней, которого она пользовала своими травками, скончался. Не сразу, а как следует помучившись, и именно в этой больнице. Его мать и выплакала свое горе здешней санитарке.
— Наташе? — осенило меня.
— Ну да. И девушка, не придумав ничего лучшего, принялась шантажировать Ирену.
Наташина история оказалась банальной и не слишком красивой. Судя по тому, что о ней удалось узнать, девица особой чистоплотностью не отличалась. Выросла она в семье более чем скромного достатка и пролетарскими корнями отнюдь не гордилась. Сестра благодаря замечательной внешности и благорасположению одного, а то и нескольких богатых папиков выбилась в люди, то есть в хорошо оплачиваемые содержанки и малоперспективные манекенщицы. Наташе же с этого зыбкого благополучия не перепало ни крошки. Внешние данные оставляли желать лучшего, а удача улыбнулась один-единственный раз, хотя человеку с другим характером и другими жизненными принципами этого бы хватило для счастья. Она чудом, безо всякого блата и денежных вливаний поступила в медицинский. Впереди была пусть и не бог весть как оплачиваемая, но уважаемая профессия. Наталье этого показалось до обидного мало…
— Вот почему Ирена с ней расправилась, — догадалась я. — Но почему в своей квартире? Другого места не нашла?
— А косметичка тут ни при чем. Она исправно платила шантажистке и даже по ее требованию поселила девушку в своей квартире. Задушили ее, а потом убрали тело по приказу вездесущего Ивана Сергеевича.
Я уже перестала чему бы то ни было удивляться, зато начала все больше вникать в реальное положение дел, сложнейшее переплетение человеческих судеб, страстей и криминального бизнеса.
— Она опять полезла кого-то шантажировать? — понимающе закивала я.
— Не успела. Но сунула нос в хирургию.
— Она там что-то обнаружила?
— Трудно сказать. Скорее всего, нет. Но ей не повезло. Как раз в тот момент там находился очень большой человек. И очень известный. На него надвигались неприятности финансового характера, за которыми неизбежно должно было последовать физическое уничтожение. И вот для него как раз подобрали двойника. И не только подобрали, но и благополучно кремировали в больничном морге. Никаких накладок заказчик не терпел. Он платил за конфиденциальность, и молодые рьяные шантажистки ему были ни к чему. Как, впрочем, и самой организации.
— А мой покойник?
— Он одноклассник Орлана, дерматолога. Частный детектив. Специализировался на не слишком опасном и более чем прибыльном бизнесе. В основном его нанимали для слежки за неверными супругами. Что его дернуло влезть в такую аферу, загадка. Скорее всего, парень рассчитывал хорошо поживиться. Но не сообразил, во что вляпался. Оправившись от раны, он некоторое время скрывался, и, если бы ему не пришла блажь довести дело до конца, его бы оставили в покое. Но мужика угораздило прийти к тебе за информацией, а тебя не выпускал из поля зрения сантехник. Ни днем ни ночью. Так что во второй раз детектива пристукнули как следует. Насмерть. — Игорь помолчал, собираясь с мыслями, а потом задумчиво добавил: — Орлан что-то заподозрил. Кстати, он — чуть ли не единственный в этой истории кристально чистый человек, не искавший для себя никакой выгоды. Заподозрив неладное, он обратился к другу-детективу, твоему двойному покойнику. Тот обещал все проверить и подъехал к одной из уборщиц. Ему нужно было получить доступ в служебные помещения.
Ясно, как и я, он не знал, где искать, и тыкался во все углы. На какую уборщицу он глаз положил, тоже понятно, раз уж именно в Наташиной подсобке держал свои вещи. Студентка наверняка помочь согласилась не бесплатно. А потом предприняла и собственное расследование, стоившее ей жизни.
— Балерина ни при чем? — на всякий случай поинтересовалась я, испытывая неловкость от того, что подозревала невинную старуху. Мало ли, откуда у нее, в конце концов, деньги! Может, ей какой-нибудь давний любовник наследство оставил!
— В данной афере она действительно не замешана, — кивнул Игорь, — но к ней есть претензии у ребят из другого отдела, так что сейчас она, скорее всего, вместе со своим адвокатом пребывает в «казенном доме».
— А она-то что делала незаконного?
— Наркотики распространяла. Весьма, кстати, прибыльный бизнес, хотя и небезопасный. У плясуньи была целая сеть сбытчиков товарами то, что ты видела у нее дома, — верхушка айсберга. У нее есть и вилла в Испании на имя сына, и солидные банковские счета за рубежом. Дама давно уже могла себе позволить распрощаться с наркоторговлей и удалиться на покой. Она не просто обеспечена, она баснословно богата.
— Тогда почему?.. — Я не договорила. Ответ напрашивался сам собой. Острые ощущения! Старуха не лгала, когда рассказывала мне, как в них нуждается. Без постоянно нависшей опасности она не могла испытывать полноту жизни, за них она цеплялась и благодаря им цвела как розовый куст. Жалко. Лучше бы она выбрала что-нибудь вроде картинга или альпинизма!
— Еще вопросы есть? — Игорь потянулся ко мне губами, и я подумала, что пора опять прерваться для более важного дела.
— Один, последний, — прошептала я, тая в его сильных руках. — Твоя мама станет вмешиваться в нашу жизнь?
— Никогда, — заверил любимый. — Она редко ко мне выбирается и не любит давать советы. А у тебя, случаем, нет назойливой родни?
Я счастливо помотала головой:
— Только дед, но он прелесть. Хотя поболтать вообще-то любит.
Брови майора поползли вверх, но удивление быстро сменилось пониманием.
— Вот оно что. Так это здорово! Я могу быть спокоен за своих сыновей, в рукопашной им не будет равных.
— За дочерей тоже можешь не волноваться, — улыбнулась я и теснее прижалась к широкой груди.
