Инна Павлова - Объявляю убийце голодовку
Обзор книги Инна Павлова - Объявляю убийце голодовку
Инна Павлова
Объявляю убийце голодовку
Все герои этого произведения являются вымышленными, любое сходство с реальными лицами и событиями может оказаться лишь случайным.
Глава 1
Все, с меня хватит. Я больше не могу! Единственный выход из положения вижу в замужестве. Причем немедленном.
Думаете, под венец собралась я? Ни в коем случае! Двух неудачных попыток выстроить семейный очаг оказалось достаточно, чтобы я зареклась от подобных экспериментов впредь. Но это совсем не означает, что я собираюсь лишить себя радости материнства, детей я люблю. Поэтому после тридцати готова обзавестись парочкой прелестных малышей. Но это будет позже и без довеска в виде беспомощного создания, по непонятной причине причисляемого к «сильному полу».
Когда-нибудь потом я расскажу, почему отношение к мужчинам у меня столь негативное, — доведись вам побывать замужем за одним из благоверных, вы бы тоже хорошо подумали, прежде чем покидать армию закоренелых холостячек.
Нет, я отнюдь не мужененавистница и не синий чулок. Просто ко мне почему-то тянутся исключительно маменькины сынки и подкаблучники. Они целиком заполоняют мою жизнь, превращая ее то в полигон, то в цирковую арену.
Мне отводится роль наставницы, кормилицы и защитницы, взамен же предлагается вечное брюзжание балованного дитяти. Может, я сейчас попираю чьи-то идеалы, в таком случае прошу меня извинить, но все равно. Лично мне эта схема кажется порочной и противоестественной. Зато сильные, самодостаточные мужики втягивают меня во многочасовые беседы о смысле жизни, а то, что со мной возможны романтические отношения, им в голову не приходит.
Кажется, я немного отвлеклась. Это потому, что затронута больная тема. А вообще-то речь шла о необходимости осчастливить брачными оковами Аллочку, которой, в отличие от меня, это просто необходимо.
Почему? Ну, во-первых, замужем она не была, хотя ей уже двадцать четыре — она всего на два года моложе меня. Во-вторых, она бесконечно влюбляется и влипает в истории, хотя к неприятностям вроде не стремится. Сказывается катастрофическая незанятость, от которой в семейной жизни она избавится раз и навсегда.
Ну и, наконец, я до смерти устала от постоянных звонков среди ночи, когда Алка припадает ко мне, как к жилетке, и грузит бесконечными переживаниями. Думаю, будет только справедливо, если эти тяготы разделит кто-нибудь еще. Иначе моя диссертация по методике преподавания бизнес-курса английского в старших классах школ с углубленным изучением иностранных языков так и останется на стадии проекта.
Выход я нашла, однако реализовать его оказалось непросто. И не потому, что Аллочка крокодил. Совсем даже наоборот. Она хорошенькая. По теперешним меркам пухловата, но это ее совсем не портит. А поскольку нестандартная половая ориентация, присущая большинству зарубежных модельеров, охватила соотечественников отнюдь не поголовно, то неудивительно, что мужчины на подружку смотрят с удовольствием. Проблема в другом, мы обе работаем в школе. И этим сказано все. У нас не просто бабский коллектив, он вопиюще бабский, и за исключением физика, которого я вообще затрудняюсь отнести к какому-либо полу вследствие его забитости и бессловесности, все остальные — полнокровные, стопроцентные женщины. И у половины те же проблемы, что и у подружки.
Разумеется, сдаваться я не собиралась и, пораскинув мозгами, повела притихшую подружку заниматься йогой. Какой-нибудь немногословный атлет с устойчивой нервной системой и спокойным отношением к женским слабостям меня вполне устроил бы в качестве Аллочкиного мужа.
Надежды, увы, не оправдались. Кроме бодрых подтянутых старушек и цветущих дам постбальзаковского возраста, обнаружилось несколько подростков, но даже наличие среди них троих допризывников меня не вдохновило. С йогой пришлось завязать, хотя подружка упиралась всеми четырьмя. Кричала, что желает оздоравливаться, что ей тут понравилось, йога, мол, ее призвание. Я и сама видела, что йогини выглядели и, похоже, себя чувствовали неплохо. Тем не менее, я осталась непреклонна. Шли мы не за этим!
Дольше пробного занятия мы не задержались ни на ушу, ни на купании в проруби. Не поверите, но помимо прекрасных дам в широчайшем возрастном диапазоне контингент зимних купальщиков разнообразили только груднички и дети младшего школьного возраста!
Короче, не попробовали мы исключительно прыжки с парашютом, и по одной-единственной причине — я совсем не хотела, рискуя собственной молодой жизнью, пополнить спаянный коллектив озверевших от рутины домохозяек или резвушек, благополучно вышедших на пенсию и пустившихся в погоню за острыми ощущениями.
Скажу честно: я отчаялась. Алла, по-видимому, тоже, потому как впала в затяжную депрессию и на попытки ее встряхнуть не реагировала. Ну, я и отстала. И накинулась на диссертацию.
Я и трех дней не просидела над первой главой, каковую уже и так шлифую не меньше года, как подружка захворала. И мое детище, закапанное слезами отчаяния, опять отправилось в нижний ящик письменного стола. Рассчитывать на скорое с ним свидание не приходилось. Аллочка угодила в больницу со смещением позвоночного диска.
Ну, как вам? Думаете, она лечила свою скорбь, разгружая товарняки? Ничего подобного! Девушка всего лишь озаботилась совершенствованием отпущенного природой и начала усиленно качаться на тренажерах! Предвижу ужас особо впечатлительных читательниц и спешу успокоить: маловероятно, что кто-нибудь другой, кроме Аллы Анатольевны, сумеет нанести себе непоправимый вред, занимаясь на высококлассном оборудовании и под присмотром опытного тренера. Это только Аллочка смогла. Причем на третий день занятий. Я потом лично валерианкой тренера отпаивала. У мужика, наверное, впервые в жизни подскочило давление, и я испугалась, как бы он не проследовал в стационар за моей недотепой.
Зря он так угрызался. Думаю, девушка все равно бы не убереглась. Судьба у нее такая, планида! Она мне сама рассказывала, как в детстве, тряхнув обычной вешалкой для одежды, выдрала себе половину волос; в другой раз упала на ровном месте и выбила два передних зуба (хорошо хоть молочных). А я лично наблюдала, как в театре, во время антракта, размечтавшись о своем, о девичьем, Алка с размаху вписалась в выступающую часть перил: при полном параде, в мини-платье и на шпильках, растянулась возле лестницы. Как вы думаете, мне в тот день удалось досмотреть спектакль до конца?
Разумеется, всю следующую неделю я после уроков неслась в больницу и оставалась там до отбоя. В итоге мне показалось, что лежать там не так уж плохо. А что? Лекарств все равно нет, так что с уколами никто не пристает; еда самая изысканная (надеюсь, вы не подумали, что свои любимые груши, осетрину горячего копчения и пирожки с капустой болящая потребляла в столовой?). Питала подружку я, замаливая свое невнимание, едва не стоившее ей жизни. Кроме того, я обеспечила ее телевизором, маленьким, но вполне пристойным, и обожаемые сериалы она могла смотреть хоть непрерывно. Делать ничего не надо. Спи себе, читай, оздоравливайся.
Я, например, когда в прошлом году попала в хирургию с аппендицитом, почувствовала, что просто родилась заново. Даже развернутый план первой диссертационной главы набросала. А ведь у меня в палате было не шестеро, как у Аллы, а девять человек! И храпели все так, что мысль положить голову на подушку казалась просто нелепой. Вот я и творила ночами. Правда, дома потом пришлось отсыпаться, но это мелочи жизни. Спать столько, сколько хочется, я все равно не смогу. Иначе жизнь, волнующе-прекрасная, пройдет мимо без моего участия.
Капризная подружка запросилась домой через пару суток.
— И как ты собираешься добираться до дому? — ехидно поинтересовалась я.
— На такси, конечно! До автобуса мне не дойти.
— Тебе и до такси не добраться. А если и доковыляешь, так тебя туда придется заносить. Причем в полный рост. И где это ты найдешь такую тачку? Тогда уж надо брать автобус!
— Так возьми! — потребовала нахалка. — Сейчас это не проблема.
— Ага, не проблема, — с готовностью подтвердила я. — Только рейсовый автобус заказать я вряд ли сумею, а похоронный может шокировать твоих соседей. Далеко не у всех крепкие нервы!
Подружка, демонстрируя паршивое состояние собственных, исступленно зарыдала, но я была непреклонна. В мои планы входило держать ее тут до победного конца. И речь, ясное дело, не о поправке здоровья. Этим я озабочусь, когда она выпишется. Покажу хорошему частнику, пусть дуреха поездит на процедурки, в общем, это как раз не горит. Куда важнее, уж вы мне поверьте, устроить Аллочкину судьбу. Вот на это времени не жалко. В таком деле поспешишь — потом все локти сгрызешь. Хотя я, конечно, не расстроюсь, если ее личное счастье мне удастся обеспечить ударными темпами — за две или три недели.
