Дональд Уэстлейк - Не спрашивай
— Я уверен, что у тебя все получиться. Ты очень изобретательный парень, — произнес Гай кисло и икнул.
После того как Жак сказал «прощай», тот положил трубку.
Ровно в три ноль одну, когда позвонили плотники, Гай чувствовал себя намного лучше, в основном из-за других дел, которыми он занимался. Поэтому услышав мрачный голос главного столяра, он уверенно и радостно ответил:
— Новостей пока нет, к сожалению.
— Все в порядке, — ответил мужчина. — Пока все хорошо. Но довольно скоро уже не будет хорошо.
— Я понимаю.
— Мы сильно рискуем.
— Прекрасно понимаю.
— Чем дольше все затягивается, тем больше шансов, что что-то пойдет не так, кого-нибудь арестуют и дело уйдет на юг.
— Не могу не согласиться.
— У нас есть и другие варианты, как поступить с коллекцией.
— Уверяю тебя, мы все понимаем.
— Значит, мы должны установить крайний срок, а после этого мы пойдем другим путем. Своим путём.
Наступил критический момент. Сжав трубку телефона, Гай осторожно сказал:
— Я не знаю, насколько я смогу ускорить процесс. Мы имеем дело, в конце концов, со страховыми компаниями и так далее.
— Хорошо. Просто назови им крайний срок, если они хотят когда-нибудь увидеть этот товар снова. Или, может они хотят заплатить сто долларов за доллар парню из Вермонта.
— Уверен, что не захотят.
— Значит должны уложиться в срок.
— Я даже не знаю, как быстро мы могли бы…
— Две недели.
…
— Ты еще там?
— Ах, да, — ответил Гай.
— Ты меня слышишь?
— Слышу. Ты сказал две недели.
— И ни минутой больше.
На лице Гая появилась широкая улыбка.
— Мой друг, — начал он, — я думаю, я уверен, что справимся даже на несколько минут раньше.
58
Шторм появился, откуда ни возьмись, хлынул с северного побережья Атлантического океана, затопил маленькие лодки, размыл пляжи, обнажил бешеные океанские волны ударам мертвенно-бледных молний. Ветер таранил дождь, проносясь по опустошенным палубам паромов Статен-Айленд, которые барахтались в бурлящем порту и медленно плыли к берегу. Дождевые потоки ударялись о Бродвей, барабанили по крышам такси, театральным куполам, закрывали газетные киоски. Небоскребы покрыли крупные слезы воды; сточные канавы вскипали; деревья в парках погнулись и дрожали перед яростью шторма. Далеко, в Бронксе, буря бушевала и завывала вокруг черной колокольни Санкт Криспиниана, в которой бледный электрический свет отзывался на каждый удар молнии сверху, где слышался слабый голос Градеца Краловца, уносимый порывами ветра:
— Мы не можем сдаться! Не теперь!
По крайней мере, электроэнергия не отключилась. Круглые лампы с круглыми тонкими рефлекторами свисали на длинных черных проводах с темного каменного потолка лаборатории доктора Зорна. Шары качались в воздухе. Искривленные пальцы ветра, что проникали через трещины в церковных стенах, заставляли тени кружиться и изгибаться. Однако огни не погасли. Эксперимент продолжается.
Это не поражение. Они выиграют, они победят! Разве Градецу не удалось незамеченным ускользнуть с «Гордость Вотскоэк», с помощью униформы охранника из детективного агентства Континенталь и смены «с-восьми-до-четырех»? Разве не он принес сотовый телефон и не воспользовался им прямо здесь, в бывшей церкви вчера днем и убедил архиепископа Минококуса, этого злодея из ада, что ему потребуются двадцать четыре часа, прежде чем он сможет доставить реликвию в его офис в ООН? Разве это не он твердил, что не может перемещать реликвию без разрешения своего президента в Нови Гладе, которое еще не поступило, но, несомненно, должно прийти с минуты на минуту? И разве не это склонило архиепископа сказать «Очень хорошо. Пятница. К полудню»?
Пятница, к полудню. До этого времени оставались считанные часы. Градец бодрствовал уже больше суток и подстегивал доктора Зорна к очередным экспериментам, требовал положительного результата. У них в запасе еще есть около одиннадцати часов. Конечно, наверняка, безусловно, к этому времени они создадут фальшивую кость!
— Мы не должны обманывать! — наставал Зорн, этот пораженец, эта убогая хныкающая свинья. — Она даже не похожа на кость! — кричал он, показывая на предмет, с которым они работали.
Ее принес сюда Градец из свиной лавки, которую нашел в китайском квартале. Она больше всего напоминала ему украденную реликвию.
— Мы не должны обманывать, — соглашался Градец. — Единственный кто увидит эту кость это архиепископ Минококус, дряхлый, старый, ковыляющий дурак. Благодаря этому мы выиграем, Карвер, время, всего немного времени.
— Обман архиепископа, — вопил Зорн. — Они закроют нас навсегда!
— Никто не узнает! Архиепископ наполовину слеп!
— А другая половину увидит, что кость даже не человеческая!
— Откуда ты знаешь? Может человеческая! Никто не знает, что твориться в китайском квартале!
Доктор Зорн поднял кость и направил на аутопсию.
— Это не человеческая кость.
— Как может архиепископ знать такие вещи? Что он знает об внутренних органах человека?
Споры бушевали как буря снаружи. Они побрили кость, они покрасили ее, пропустили мощные лучи электричества, опускали в различные растворы, выставили на шторм, подвергли излучению, сварили, но супа не получилось, заморозили. Они работали не покладая рук, без пауз, без отдыха.
Снаружи бушевал и грохотал, но двое продолжали экспериментировать. Буря утихла, ее жестокие зубья помчались на север, чтобы исчерпать свои силы на возвышенностях, а Градец и Зорн по-прежнему трудились. Наступило утро. Взошло солнце, а они все работали.
И тут зазвонил телефон.
Градец стоял возле контейнера с сухим льдом. Дым и пар окутал его голову. Мужчина прислушался к мелодии звонка.
— Это мой, — ответил он. — Должно быть, Ласк или Термент из посольства; больше никто не знает моего номера.
— Лучше ответь, — посоветовал доктор Зорн.
Он выглядел осунувшимся из-за отсутствия сна, его покрасневшие глаза из-за толстых линз смотрели в это утро как мишени.
— О, Боже, — Градец застонал, неохотно поворачиваясь к своему кейсу, откуда доносились звуки зловещего телефона. — Что теперь? — и он вынул его.
И это, как он и догадывался, была Ласк или Термент. Ему было все равно:
— Я очень занят, — рявкнул он, его голос охрип и осип.
— Звонил мистер Пирли. Он ведет дело о краже коллекции мистера Хочмена.
— Меня это не волнует.
— Он говорит, что хочет встретиться с вами в отеле «Хозяин Дракона» сегодня в десять.
— Что? Ради Бога, зачем?
— Он не сказал. Он просто передал, что мистер Хочмен будет там, а также другие заинтересованные в этом деле. И для вас будет лучше, если вы будете присутствовать на этой встрече.
Возмущение прорвалось сквозь усталость. «От дипломатического иммунитета остались лишь клочья», — подумал Градец.
— Ты хочешь сказать, что он угрожал мне?
— Это звучало именно так, сэр. Я сказал ему, что вы приедете.
— Ты слишком много берешь на себя! — воскликнул Градец, но Ласк или Термент уже повесил трубку.
Напротив него лопнула пробирка.
59
Расхаживая по гостиной Гарри Хочмена, Пирли рассматривал ее роскошь. В комнате повисла напряженная тишина. Он собрал восемь человек, среди которых не было ни одного адвоката или сотрудника страховой компании, что так усложняли процесс; но так или иначе они были главными, важными в этой истории. Жак Пирли с их помощью — осознанно или нет — он собирался разобраться в этом деле.
Он был готов открыть заседание, когда Гарри Хочмен резко спросил:
— Ну? Мы все собрались?
Пирли задумался, прежде чем ответить. Хочмен, поскольку это ему принадлежал номер, попытался сразу же перейти к повестке заседания, но у Пирли был несколько иной план.
— Да, мистер Хочмен, — в конце концов, сказал он, — мы все собрались.
— Тогда покончим с этим, — сказал Хочмен, показывая свою не то раздражительность, не то нервозность. — Я занятой человек.
— Мы все занятые люди, мистер Хочмен, — ответил Жак. — Вопрос в том, чем заняты? Могу ли я обратиться к вам, сэр, — сказал он одному из приглашенных гостей. — Не могли бы вы назвать присутствующим ваше имя и род занятий?
Высокий стройный седовласый мужчина закинул ногу на ногу. Спокойный, уверенный в себе, он расположился поудобнее в неудобном кресле, сложил руки и произнес:
— Меня зовут Хаммонд Кэш, региональный менеджер в CDA.
— Детективное агентство Continental.
— Да, сэр.
— Вы заключили контракт на предоставление охранных услуг посольству Вотскоэк сроком на несколько месяцев, верно?
— Да, сэр.
— И какое-то время тому назад в посольстве произошло ограбление?
