Дональд Уэстлейк - Не спрашивай
— Я могу объяснить!
— Давайте, посол.
Краловц смотрел, думал, начал, застонал, закрыл глаза и уронил голову на ладони рук.
Пирли припер его к стенке, и он знал это.
— Кроме этого, я предполагаю, — продолжил Жак и указал негнущимся пальцем на голову Краловца, — что Гарри Хочмен сказал вам, что хочет реликвию Санкт Ферганы, а также инкрустированный камнями саркофаг, в котором…
— Реликварий, — исправил Гай Клаверацк.
— Прошу прощения. Вы совершенно правы, я увлекся. Реликварий. Он действительно хотел его, не так ли? И угрожал поведать всем о вашем романе с доктором Зорном, если он не получит ее? Откуда он узнал об этом романе? Потому что одолжил вам свой замок в Вермонте в качестве безопасного любовного гнездышка для вас и вашего друга доктора!
Хочмен вскочил на ноги:
— Это возмутительно! Сидеть здесь, в моем собственном отеле и выслушивать абсурдные вещи смешного…
— Вы считаете, что это смешно, мистер Хочмен? — Пирли махнул в сторону Билли, полицейского из отдела расследования мошенничеств. — После нашей встречи, вы сможете обсудить эту нелепую историю с детективом Карнитцом.
Хочмен побледнел:
— Я не знаю, почему вы пытаетесь подставить меня, Пирли, — сказал он, — но я никогда не знал, что Градец Краловц был педиком…
— Я не педик! Я не педик!
— Я никогда бы не позволил ему жить в моем замке! Он взломал его! Возможно он в сговоре с ворами; я бы не стал сбрасывать его со счетов. Допросите его.
Билл Карнитц сухо сказал из своего угла:
— Мы сделаем это, мистер Хочмен. Мы допросим каждого.
— И если вам нечего скрывать, — добавил Пирли с легкой усмешкой, — все будет в порядке.
Хочмен осознал, сколько вещей ему придется скрыть. Тихо, без прежнего бахвальства, он сел.
Пирли обратился ко всем присутствующим:
— Подведем итоги. Посол Краловц имитирует кражу реликвии, но не сообщает об этом в полицию, поскольку та сразу же раскроет мошенничество. Однако сохранились записи в детективном агентстве Continental и могли возникнуть вопросы о том, что стало с реликвией. Провернув этот сфабрикованный грабеж, посол закрыл посольство, передал реликвию и реликварий Гарри Хочмену, получил откуда-то поддельную кость и вновь открыл посольство. Все шло хорошо. Пока однажды во время любовной встречи посла и доктора Зорна в резиденцию, в их любовное гнездышко, предоставленное Гарри Хочменом не проникли воры. Они выкрали всю коллекцию произведений искусства, включая реликвию и реликварий. Даже тогда, никто, скорее всего не искал бы правду, ведь Гарри Хочмен, в панике, отрицал, что владеет реликвией и реликварием. Но теперь мы знаем, почему он солгал. Ведь мы знаем, что посол, который должен был охранять святыню в Нью-Йорке, вместо этого спал в Вермонте, когда такую же реликвию украли прямо «из-под» него… в Вермонте.
— Удивительный вывод, — пробормотал архиепископ.
Пирли улыбнулся довольный собой. — Хитроумное дельце, но я думаю, что оно закончено.
Гай Клаверацк сбитый с толку спросил:
— Жак? Я думал, мы занимаемся кражей. Что случилось с украденными произведениями искусства?
Пирли взглянул удивленно:
— Украденное имущество? Я полагаю, что оно до сих пор у воров, пока страховая компания не заплатит им. Ведь дело не в похищенных предметах, Гай. Случаев хищения произведений искусства пруд пруди. А здесь мы имеем дело с осиротевшим реликварием.
60
На протяжении нескольких недель жители пригорода жаловались на нестерпимую вонь. Государственные и федеральные учреждения, окружные отделения, даже городские службы захлестнула волна звонков. Детей по дороге в школу тошнило, домохозяйки в некоторых кварталах теряли сознание, особенно в теплые, солнечные дни. «Как будто вся рыба, которая только есть в мире сдохла в одном месте», — говорили люди.
Ничего не помогало. Прибыли фургоны Управления по охране окружающей среды и взяли пробы воздуха. Инспекторы из Федерального Агентства по Охране Труда и Здоровья закрыли две химчистки и боулинг. Полиция штата оштрафовала рекордное число автомобилистов. Но зловоние по-прежнему витало в воздухе, заклятье которое нужно было снять.
Не выдержав это, несколько мужчин из этого района собрались и провели уик-энд, обследуя некоторые блоки во всех направлениях, пока не нашли, наконец-то, эпицентр вони, зловонную сердцевину. Запах шел из грузовика, припаркованного в центре квартала по соседству с коммерческими зданиями. На нем было даже написано, что он перевозит рыбу.
Они позвонили. И еще раз позвонили. «Приезжайте и уберите этот вонючий грузовик!» Шли недели; запах стал попросту невыносим; стоимость жилья в этом квартале начала падать.
И тогда, в конце концов, приехали полицейские машины. И что вы думаете? Забрали не тот грузовик.
Оторвёмся от книги. Здравствуйте поклонники Дортмундера. Хочу вам рассказать о своих дальнейших планах. Как многие из вас знают я перевёл уже 3 романа о Нём (включая этот) и также с помощью FOTINI ещё и сборник рассказов (если у кого-то чего-то нет — пишите, я вышлю). Собираюсь перевести ещё в этом году 3.Jimmy the Kid(1974), а также нашёл человечка который взялся за произведение 10.Bad News (2001) (может тоже появиться в этом году или к февралю 2015). Перевод — приятнее, чем мой (на сегодняшний день есть уже 1/3 книги). Но и не безвозмездно конечно. Спонсором выступаю я. Что будет с дальнейшими книгами (я переводы в своём исполнении останавливаю) — будет зависеть от нашей сплочённости. Поэтому, если среди вас кто-то может и хочет поучаствовать — пишите мне на почту [email protected] Вся «помощь» будет идти на следующие книги о Дортмундере (не в моём переводе). Пока цель данного обращения — узнать есть ли такие заинтересованные люди и если да, то сколько нас. Участникам я лично вышлю на почту 10.Bad News (2001). Может кто-нибудь хочет подредактировать первые переведённые книжки, или до выкладывания подредактировать новую 3.Jimmy the Kid (1974). Спасибо. 07.11.2014
61
В понедельник утром, Гаю позвонил Жак Пирли.
— Когда ты собираешься разговаривать со своими людьми?
— Вероятно сегодня. Почему ты спрашиваешь? Что я могу им сказать? Я не слышал пока никаких конкретных цифр.
— Скажи им, что нам нужно больше снимков, — ответил Пирли. — Одна страховая компания настаивает на этом; они хотят убедиться, что коллекция еще здесь, не ушла в оффшор. Ты понимаешь, заплатить выкуп, не имея никаких доказательств.
— Жак, о чем ты говоришь? Конечно, она до сих пор у них.
— Я лишь передал тебе слова представителя страховой компании. Снимки коллекции или, по крайней мере, нескольких предметов из нее со свежим выпуском газеты, чтобы они поняли, что это новые фотографии.
— А если они не согласятся.
— Тогда эта страховая компания не заплатить и они потеряют «большой» кусок.
— Жак, это бессмысленно, но я сделаю все от меня зависящее.
— Я уверен в тебе, Гай. Как ты мне говорил, ты на мели.
— И с каждой секундой мне это дело все меньше нравится.
— Мы еще будем смеяться, когда все закончится.
— Рад слышать это.
В понедельник днем сразу же после непринужденного обеда в столовой, Гаю позвонили плотники. Сначала он объяснил им, что переговоры все еще находятся на ранней стадии, а затем он сказал:
— Они хотят еще фотографий.
Пауза. Мрачный голос столяра ответил:
— О, да?
— Они просто тянут время, если ты хочешь знать мое мнение, но с этим я ничего поделать не могу. Одна из страховых компаний настаивает на доказательствах, что вы еще не избавились от коллекции. Они хотят снимки всех предметов или нескольких из них вместе со свежим выпуском газеты.
— Угу. А про то, какая именно газета им нужна, не говорили?
— Не понял?
— Неважно.
— Ты о чем-то важном спрашивал?
— Кто знает, что важно, а что нет, мистер Клаверацк?
Когда Гай повесил трубку, то услышал в своих ушах шелест многих долларовых купюр улетающих от него.
В понедельник вечером Грийку Крагнку позвонил друг и сказал:
— Без имен.
— О, привет, Чон.
— Я же сказал никаких имен!
— О. Почему?
— На случай прослушки.
— Твоей линии или моей?
— Любой линии. Слушай, сделай одолжение.
— Конечно, Чо-ох. Узвини.
— Не важно. Утром я пойду туда, где мы оставили грузовик со всем товаром; ты знаешь, о каком товаре я говорю. Не произноси это слово вслух!
— О, нет, не буду.
— У нас пока нет машины, может ли ты меня подвезти?
— Чту, ты отдаешь его?
— Нет, им нужно больше снимков, не спрашивай меня почему.
— Ах. Окей.
— Это на Лонг-Айленде, в Фэрпорте, на Меррик-авеню, большой серый грузовик с буквами j & l на дверях.
