Дарья Донцова - Рваные валенки мадам Помпадур
– Любка больна, поэтому ты о ней заботишься, а Руфина прилипла, словно жвачка, но ее нельзя послать, она в тебя втюрилась А мне что делать? – хмыкнула Лена.
– Ты моя любовь, – ответил Иван, – а они ошибки молодости, за которые я расплачиваюсь! Обещаю, скоро мы будем вместе навсегда.
– А они куда денутся? – зачастила Лена. – Не хочу быть третьей, жить в компании!
– Ты первая, – заверил Иван, – и единственная. А они никто, поверь, я люблю исключительно тебя. Подожди немного. О черт!
– Солнышко, все в порядке? – защебетала Лена.
– Знак повесили, – с досадой воскликнул Добров, – поворот налево запрещен. Вчера его тут не было, а сегодня – получите. Ну, конечно, здесь же гаишник торчит. Собирает таких, как я. Перезвоню чуть позднее.
– Ваши права, документы на машину, страховку, – послышался фоном командный мужской голос. – Почему нарушаем?
– Сейчас, – буркнул Иван, и связь прервалась.
Руфина закрыла глаза. Я обрадовалась, что она не заорала, не бросилась отнимать у Димона ноутбук. Сидит тихо. Лично мне не нравятся такие приемы. Коробок – мастер технических разводов, он способен подстроить при помощи компьютера что угодно. Будете слушать свой разговор, который никогда не вели, впав в глубочайшее изумление: когда это было? Голос стопроцентно ваш. Спустя короткое время вы решите, что просто забыли о беседе.
Справедливости ради надо отметить, что шокирующую запись Коробок с Приходько приберегли на крайний случай. Вы, наверное, уже сообразили, что никакой Лены в природе не существует, Иван о ней даже не слышал. Это компьютерный фокус. Не спрашивайте, каким образом Димон его проделал, я не знаю. Зато вижу результат. Руфина в шоке. Конечно, никто из членов бригады и предположить не мог, что Иван позвонит безоглядно влюбленной в него женщине и предложит ей «остаться друзьями». Беседа с Леной – последняя капля. Сейчас Руфина выложит все. Она сохнет по Ивану и ни за что не сдаст его, но ревность – страшная сила. Еще страшнее, когда приправлена горькой обидой.
– Только женщина способна на самоотверженные чувства, – проникновенно произнес Приходько. – Вы отдали Ивану всю себя, а он?
Я посмотрела на Руфину:
– Идея воплотить в жизнь дневник Любы принадлежит Ивану? Супруг обнаружил тайник с тетрадями и решил действовать? Но не хотел пачкать свои чистые руки! Добров предпочел использовать для грязной работы любящую его женщину. Не могу назвать его поведение джентльменским. А теперь оценим, что получилось. Вы до того, как экспедиция приехала в Ведьмино, договорились с Назаром о спектакле. Он получил деньги, исполнил свою роль, а потом решил, что продешевил, и принялся вас шантажировать. Как он узнал, кто вы?
– Он за мной проследил, – неожиданно прошептала Руфа, – шел тайком до моего дома, по адресу выяснил имя, фамилию.
– Ай да Назар, ай да молодец, – потер руки Димон.
– Ну и что вышло? – спросила я. – Вам пришлось избавиться от деда! Вы приехали тайком в деревню, обменяли банку с его любимым кофе на такую же, но с наполнителем – ядом. Вы были осторожны, небось уговорились с Назаром о встрече в Москве, а сами рванули в село, пришли в его дом не по Центральной улице, прокрались из леса, надели толстовку, надвинули капюшон на голову. Вот только вы не знали, что у Назара есть соседка Варя, которая через секретную дверь в сарае подглядывает за стариком. А еще она слышала ваш голос. Дальше просто: одеваем вас в ту толстовку, просим произвести тот же текст – и Варя вас опознает. Повторю. Вас! Руфину! Получается, вы одна виноваты. Ивана в Ведьмине никогда не было, на него Варвара не укажет. Добров молодец, подставил под удар вас.
Потом вы увольняетесь из музея. На первый взгляд невероятно глупый поступок: лишаетесь поддержки Алексея Николаевича, стопорите научную карьеру, устраиваетесь в аналогичный музей, где придется заново завоевывать авторитет и подыскивать покровителя среди начальства. Но идиотским ваше поведение кажется тем, кто не знает истинного положения вещей. Вам плевать на научную деятельность, вы хотите стать женой Ивана, а для этого надо доиграть пьесу до финальной сцены. Вас нет в отделе Бутрова, Галина, Майя и Владимир умирают после вашего увольнения, вы вне подозрений. Но кто мешал вам встретиться с жертвами вне стен хранилища? Вы отлично всех знали! Никто из обреченных не заподозрил ничего плохого, когда милейшая Руфина звонила им и предлагала выпить кофе. Думаю, вы находили очень важный повод для встреч.
Файфман неожиданно кивнула и шепнула:
– Да. Верно.
Я приободрилась. «Лед тронулся, господа присяжные заседатели». Сейчас Руфина во всем признается.
Глава 34
Но она замолчала и отвернулась к окну. Я спросила:
– Почему Иван вдруг возненавидел Любу? Знаю, что слишком пылкая любовь частенько переходит в ненависть. Но что послужило катализатором?
– Известие о том, что не он отец Нади, – сказал Приходько. – Добров решил отомстить.
Руфина вздернула подбородок:
– Я люблю его всю жизнь. Сколько себя помню. И один раз, очень-очень давно, когда его мать уехала отдыхать, мы… стали близки. Роман длился неделю, Анна Егоровна вернулась, Ваня сказал:
– Ты несовершеннолетняя, нехорошо получается. Давай останемся друзьями.
И потом еще было, и еще. У нас несколько раз начинался роман, и Ваня всегда его прекращал. Пунктирная линия: есть любовь – нету – есть любовь – нету.
– Амур в истерике, он потерял лук со стрелами, обзавелся топором, – определил Приходько. – Неужели вы не сообразили: Иван вас использовал в промежутках между другими романами? Вы его запасной аэродром. Сейчас он с вашей помощью отомстил неверной жене и остался в тени. Его не посадят, за решетку сядете вы.
Руфина застучала кулаком по столу:
– Вы ничегошеньки не знаете! Вообще!
– Так расскажите, – сказала я.
– Разве правильно оставить безнаказанным человека, который втянул вас в преступление? – подлил масла в огонь Приходько. – А сейчас небось пьет вино с другой бабой.
Файфман привстала, снова села и заговорила.
Анна Егоровна успела сообщить сыну о своих подозрениях насчет внучки и умерла. Ей на самом деле стало плохо, она скончалась в одночасье. Иван привык в тяжелые моменты бежать к Руфине. Возобновление любовных отношений у них случалось тогда, когда Добров попадал в непростую ситуацию. Несмотря на любовь к Любе, у Ивана не сложились с ней доверительные отношения. Супруга всегда держала его на расстоянии, Ваня переживал из-за эмоциональной холодности Любы, он знал, что она непростой человек, но и предположить не мог, что его дочь от Бутрова.
Некоторое время Иван пребывал в растерянности, потом сказал Руфине:
– Выйдешь за меня замуж?
– Ты разведешься с Любкой? – не скрыла радости Руфина.
– Нет, – решительно ответил Ваня. – У меня иной план. Как ты думаешь, если Бутров смертельно заболеет и на пороге смерти узнает, что у него есть дочь, кому он оставит свое богатство? Квартиру на Тверской? Дачу? Коллекции?
– Некому, – развела руками Файфман.
– Хорошо, – кивнул Добров, – а если Алексей узнает о дочери?
– Стопроцентно имущество отойдет Наде, – насупилась Руфина. – Эй, ты почему спрашиваешь?
– У Надьки есть неплохой шанс стать богатой, – улыбнулся Добров.
– Я рада за Любку, – обозлилась Руфина. – Деньги-то в ее распоряжении окажутся.
– А если и Люба нас покинет? – прищурился Иван. – Кто получит капитал? Надя несовершеннолетняя, я ее отец по документам, с этим не поспорить.
Руфина обомлела, а Добров продолжал:
– Люба умрет, покончив с собой из-за угрызений совести, потому что убила Галину и еще нескольких людей, которые ей не нравились. Алексей Николаевич тяжело заболеет. Деньги он завещает Наде. Но та тоже нездорова и вскоре отправится на небеса к родному папочке. Итог. Я избавляюсь от еле живого бизнеса, продаю квартиру, уезжаю с тобой на берег моря в Грецию, на Кипр. На земном шаре полно мест, где можно вполне недорого купить домик на берегу и жить счастливо на проценты от банковских вкладов. Здорово?
– Но неосуществимо, – пролепетала Руфа. – Все названные тобой люди здоровы, никто в могилу не собирается.
Иван притянул к себе любовницу:
– Если ты поможешь мне, то года через полтора мы будем сидеть в самолете, который возьмет курс на острова.
– Черт побери! – подскочила я. – Мне следовало догадаться, что Иван Сергеевич по уши увяз в этой истории! Он очень хитро вел себя! Давайте вспомним, кто попросил меня сообщить Бутрову о его отцовстве? Иван. Он настаивал, чтобы я пошла к Алексею Николаевичу и открыла ему правду, дескать, тот должен все узнать. Сам Иван не мог общаться с профессором, он использовал меня! А я, как послушная обезьянка, плясала под его дудку! Мало того что провела разговор с Бутровым, так еще потом и отчиталась перед Добровым, сообщила о приходе нотариуса. И как поступил Иван Сергеевич, узнав новость о том, что Надя теперь наследница профессора? Он деловито интересуется:
