Дарья Донцова - Черт из табакерки
– Куда шампанское ставить?
– На стол, конечно, – засуетилась Аня. – Давайте я вам всех покажу, тут только свои, родственники, друзья. Значит, так. Это – Петя, Митя и Тема, за инструментом Даша.
– Очень рад, – повторил Семен Андреевич, его глаза откровенно смеялись.
– У окошка Верочка, – неслась дальше Аня, – на диване Вика, а за ней Кристя. Эй, Кристина, тебя не видно, покажись…
Кристя выглянула из-за Вики и во все глаза уставилась на пришедшего.
– А здесь Виола, – завершила процесс знакомства Аня.
– Не может быть! – прошептал мужчина, меняясь в лице. – Просто невероятно.
– Вас так удивило мое имя? – изумилась я.
– Боже, – пробормотал Семен Андреевич.
– Что случилось? – испугалась Тамара.
– Папа! – заорала Кристина, вскакивая на ноги. – Папочка, папочка любимый, живой…
Она бросилась к Семену, задев ногой шахматную доску, фигурки разлетелись по комнате. Вика разинула рот. Тамарин кавалер вытянул вперед руки и уронил шампанское. Бутылка рухнула на пол и мгновенно разбилась. Осколки взлетели веером вверх, обильная пена полезла как из огнетушителя. Ничего не понимающие Петька и Митька глядели на рыдающую Кристину и обнимавшего ее Семена Андреевича. Ошалевшая кошка носилась по комнате, держа в зубах сыночка. Наконец, абсолютно потеряв голову, она взлетела на стол и положила котенка на чистую тарелку. Но нам было не до наглой киски. Тамара села в кресло, прямо на розы, Аня прижала руки к груди и совершенно не замечала, что Машка самозабвенно сосет хвост Дюшки.
– Чегой-то она ревет? – вдруг спросил Тема.
– Заткнись, – пихнула его Вика.
Верочка молча теребила грязную кисть, и гремел, гремел марш Мендельсона. Внезапно Кася села, задрала морду и громко завыла.
– Что же это делается, господи, – всхлипнула Аня и зарыдала в голос.
Вика захлюпала носом, и через секунду плакали все, кроме меня.
ГЛАВА 30
Успокоились примерно через полчаса. Я собрала с пола осколки безвременно погибшей бутылки, Аня притащила слегка подгоревшие пироги, и все дружно уселись за стол.
– Начинайте с салата, – приказала Аня, щедро зачерпывая “Оливье”.
Семен Андреевич глянул на свою тарелку и спросил:
– А этого куда девать?
Клеопатрин сыночек преспокойно дрых на тарелке между ножом и вилкой.
– Отнесите в кресло, – посоветовала я, с любопытством наблюдая за Тамариным женихом.
Интересно, как он выдержит это испытание? Не всякий мужчина способен есть на тарелке, где только что лежал котенок, и уж совершенно точно, что семьдесят пять из ста мигом бы удрали, увидев нашу “семью”.
Но Семен Андреевич как ни в чем не бывало взял сыночка, устроил на подушке и, походя погладив Касю по голове, принялся абсолютно спокойно накладывать угощение. Так, значит, он любит животных, и это хорошо. Мы из-за Тамариной аллергии никогда не держали собак и кошек, но я всегда настороженно относилась к людям, считающим четвероногих друзей грязными. Конечно, у братьев меньших случаются глисты, блохи… Но скажите, разве у людей их не бывает? И потом, вы видели когда-нибудь собаку, которая напилась бы пьяной; кошку, выбрасывающую своих новорожденных детей в мусорный бак; или хомячка, избивающего до смерти хомячиху? Нет? Я тоже. А теперь купите в ближайшем ларьке газету “Криминальная хроника”, и сразу поймете, что самое отвратительное, грязное, гадкое животное, способное на мерзкие поступки, – это человек.
– Как же получилось, что Кристина ваша дочь? – не выдержала любопытная Аня.
Семен Андреевич обвел взглядом детей, сидевших с горящими глазами, и неожиданно сказал:
– Вот что, ребятки, хотите в “Макдоналдс”?
– Ура! – завопили Петька и Митька.
– И меня возьмут? – спросил Тема.
– Обязательно, – пообещал Семен Андреевич. Потом вытащил из кармана телефон и велел:
– Петя, поднимись.
Через пару минут раздался стук, и в квартиру вошел мужчина лет сорока.
– Чего стучишь? – удивился отец Кристины.
– Так там звонка нет, – ответил пришедший.
– Хорошо, бери всех детей и свези в “Макдоналдс”. По полной программе, все, что захотят: чизбургеры, гамбургеры, биг-маки, картошка, вода, мороженое… Игрушки вроде там продают, шарики воздушные…
– Понял, – кивнул Петя, – пошли, ребята. Кто со мной?
Петька, Митька, Вика, Даша и Тема с визгом бросились за ним.
– Я не хочу ехать, – протянула Вера, – голова что-то болит.
– Иди ляг в спальне, – предложила Тамара, – сейчас аспирин разведу.
Минут через десять мы остались в узкой компании – Тамара, Кристина, Аня с Машкой и я.
– То, что сейчас расскажу, – вздохнул Семен Андреевич, – должно остаться между нами. Мне бы никогда не пришло в голову посвящать вас в эту тайну, но видите, как вышло. Я – Зотов Анатолий Иванович, отец Кристины…
– Но как же так? – спросила не слишком сообразительная Аня. – Только ведь представились – Семен Андреевич…
– Сейчас поясню, – спокойно ответил мужчина, – слушайте… У Анатолия Ивановича Зотова был настоящий талант. Любой бизнес, за который брался мужик, моментально становился суперуспешным. Смешно.сказать, но начал он с лотка, где лежали вперемешку дешевые конфеты и жвачки. Через полгода приобрел ларек, спустя шесть месяцев – магазин. Дальше – больше, бизнес понесся в гору, набирая обороты. Но Зотов был не только удачлив, но и умен.
Поглядев вокруг, он мигом сменил “тему”. На заре дикого российского капитализма, когда перестройка еще не успела превратиться в перестрелку, в год, когда Егор Гайдар впустил в бывшую страну строящегося коммунизма невиданное море товаров, почти все жители СССР кинулись торговать продуктами. Советскому человеку, часами простаивавшему в очереди за кусочком масла, казалось, что еда – самый лучший и выгодный бизнес. Кушать хочется всегда и всем. Магазинчики, палатки, ларьки полезли как грибы после дождя. Началась жестокая конкуренция, слабые разорялись… Закон рынка суров. Не смог выжить – умирай.
Но Зотов уже торговал тканями, занял нишу и монополизировал рынок. По меркам Екатеринбурга, он был невероятно богат. С Анатолием Ивановичем считались все – и местный мафиозо, некто Пузыревич по кличке Пузырь, и городская администрация.
Наверное, если бы Зотов полез в водочный бизнес, нефть, газ или попытался заниматься металлургией, он бы давно был покойником. Но ткани не интересовали никого. Связываться с грошовым ситцем, сатином – а дорогие бархаты и шифоны в Екатеринбурге не продавались, – не хотел никто. Братки презрительно морщились: фу, бабское дело какое-то, тряпки. А мелких торговцев, пытавшихся работать с мануфактурой, Анатолий просто разорил – снизил цену на свой товар до минимума, и торговцы выбыли из игры.
Жить бы ему да радоваться. Тем более что Зотов имел юриста, подсказавшего, как уйти от налогов. Богатый особняк, настоящий замок, был оформлен на жену Лиду, а компаньоном по бизнесу Анатолий сделал брата супруги Вадима Костылева. Парню он доверял безоговорочно: свой человек воровать не станет.
Но потом неожиданно началась цепь несчастий. Сначала погибла Лида. Приехала на бензоколонку и… взлетела на воздух вместе с парнем, заправлявшим ее автомобиль. Следов взрывчатки на месте трагедии не нашли. Следствие, потоптавшись на месте, классифицировало дело как несчастный случай. Похоже, бедная Лида была сама виновата. На бензозаправке нельзя курить, а кассирша, чудом уцелевшая в своей будке, заявила, будто видела, как женщина прикуривала сигарету.
Зотов почернел от горя. Теперь вся его жизнь сосредоточилась на Кристине. Женщин, желавших заменить девочке мать и стать хозяйкой в богатом особняке, он просто не замечал.
Теперь с ним жили Костылев, жена Вадима Света и двое их детей-погодков – очаровательная трехлетняя Майя и двухгодовалый Веня. Анатолий очень любил детей и искренно считал Костылевых своей семьей. Впрочем, жили они на зависть всем дружно, без скандалов и распрей.
Затем пропала Кристина. Посланный за девочкой шофер вернулся в полной растерянности. Дочери Зотова кто-то позвонил по мобильному, она простилась с подругой и ушла. Обезумев от горя, Зотов бросился к Пузырю и заявил с порога:
– Если нужны деньги – бери, все забирай, только верни дочь.
"Крестный отец” от неожиданности даже уронил на пол открытую бутылку пива.
– Ты че, Толян, в натуре? Чего еще за понты корявые? Растолкуй нормально, без пурги.
– Верни девочку, – прошептал Зотов.
– Вот, блин! – воскликнул Пузырь. – За фигом мне твоя девочка, своих блядей навалом, выбор-то, как на базаре. И чего ты голосишь, словно потерпевший, найдешь другую телку, этого добра хватает. Хочешь, свистну, мои парни десяток приволокут – белых, желтых, черных…
– Кристина пропала, дочка, – пояснил Зотов. Пузырь вмиг потерял всю свою дурашливость и перестал изображать “нового русского отморозка”.
– Садись, Анатолий Иванович, рассказывай, чем могу – помогу.
