Ирина Потанина - Блондинки моего мужа
— Высиживал наследство, — не сдержалась от комментариев я.
— Что вы! — возмутился Лихогон, — Там и близко такого не было. Леонид искренне любил дядю. Мне кажется, что решение о разделе наследства дядя принял не без совета племянника. Поначалу Роберт собирался вообще все передать верному Леониду.
Все это меня несколько смутило. Получалось, что Пёсов-младший сначала сам убедил дядю выписать наследство на имя Марии, потом утаил от Лихогона появление сестры, а потом, еще хуже, всячески решил воспрепятствовать вступлению сестры в права наследства и даже подделал завещание. Попутно сняв фильм про автокатастрофу с Марией и про похищение с Георгием. Да еще и позаботившись о том, чтобы Мария, якобы проживающая в другом городе, числилась среди студентов Академии Культуры, позванивая периодически братцу на трубу. Зато эта версия объясняла, почему Леонид убегал от Горы. Потому что Гора, наблюдавший за Марией по поручению Лихогона, еще не знал, что Мария уже найдена, и что она — искомая наследница. Почему же Леонид скрывал от Лихогона, что Мария нашлась? Господи, все снова путается…
— Простите, что перебила, — я испугалась, что Лихогон прекратит рассказ из-за моего ехидства, — Продолжайте, прошу вас…
— На чем я остановился? Что? А! Да. Мы говорили о завещании. Вы имели неосторожность не поверить в то, что интерес моего работника к вашей даче вызван исключительно пребыванием там потенциального наследника. Понимаю. В списке хранящихся в сейфе бумаг, завещание действительно появляется совсем недавно, а слежка ведется уже давно… Говорю же, дело в конверте. Завещанию положен конверт. Причем, в случае с Пёсовыми, не простой, а с гербовой печатью. Он же ж на старости лет восстановил родовые титулы… Для экземпляра завещания, которое нотариус хранит у себя, конверт нашелся, а для Пёсовского экземпляра — нет. Леонид, когда мне дело перепоручал, вручил это завещание, и говорит: “Вы уж простите, конвертика на него нету”. Я сдвигаю брови. Грозно так, но в шутку… “Как же”, — говорю, — “Я без конверта не возьму! Нотариусу конверт дали, а мне — нет. Дискриминация!” Леонид — человек серьезный, пальцами щелкнул, секретаря вызвал: “Передадите”, — говорит, — “С посыльным конверт этому господину”. Отказываться мне уже неудобно было. Я решил тоже мордой в салат не падать: “Правильно. Не могу же я в официальном перечне документов, хранящихся в сейфе, написать, что завещание без конверта. Лучше уж поставлю поступление завещания датой позже, но напишу правильно: оригинал в конверте”. “Вы записываете даты поступления документов в сейф?!” — воскликнула секретарь, и тут же сникла, под строгим взглядом нового шефа. При покойном Пёсове сотрудникам позволялось довольно многое… В общем, секретарь эта, говорят, уволилась, про конвертик в суматохе забыли и передали только на прошлой неделе. Я, как и обещал, сделал соответствующую запись и отдал Лизоньке в набор перечень. Там-то вы его и подглядели.
— Она не подглядывала! — снова вступилась за меня Лиза, — Она мне диктовала.
— Лизонька, твоя безалаберность просто поражает, — на этот раз Лихогон решил отчитать Лизу, — Как можно набирать тайные документы под диктовку посторонних людей? Ладно, ещё Катерины. Ты была подвержена с её стороны такой обработке, что вряд ли могла устоять… Но ведь кто угодно мог оказаться под окнами, подслушать текст. Я ведь не зря ставлю на бумаги гриф “Секретно”!
И тут я вспомнила, что кое-кто действительно ошивался в окрестностях лихогоновского офиса в тот день. Интересно, подслушал, не подслушал?
— Между прочим, в тот день у нас под окнами расхаживал г-н Леонид Пёсов собственной персоной. Мог подслушать, что вы храните завещание, как и обещали, под именем “Оригинал в конверте”, и возрадоваться.
— Он, подслушать?! — Лихогон зафыркал, смеясь, и губы его от этого забились в лошадиной вибрации одна о другую, — Человек его роста не может подслушать что-либо под моими окнами!
Нехорошее подозрение защекотало у меня под ложечкой.
— А что у него с ростом?! — опередила мой вопрос Лиза, — Нормальный, вроде рост. И парень тоже нормальный. Сутулится правда слишком. Но это, видимо, от интеллигентности…
— Ты о ком говоришь? — насторожился Лихогон, — Это Леонид Пёсов — нормальный парень?! Да он мне и до груди не достает! Куда уж ему к окнам подобраться. Тем более, своей рыжей шевелюрой, он бы давно уже привлек внимание всех соседей…
“Во дела!” — я уже устала пугаться новых фактов, и только восхищалась ими, — “ЛжеКузен с ЛжеЛжеКузеном совершили рокировку. Значит, тот что в деревне — настоящий, а наш, родной, — бракованный. И что ж, неужели за годы юности Леонид так изменился, что Мария не признала подмены? Нет. Маша не могла не знать, что общается с фиктивным ЛжеКузеном. Еще и фильмы снимающим… над честными людьми… Может, стоит уже сейчас позвонить Георгию? Пусть следит за каждым шагом Марии. Впрочем, она ведь, в сущности, и так под арестом. Тёмка, охраняя её, одновременно является постоянным наблюдателем”, — несмотря на чувства Артема к Маше, я была уверена, что в случае Марииных попыток совершения какого-то преступления, Тёмка будет на стороне справедливости, — “Возможно только из-за Тёмки-надсмотрщика Мария до сих пор не натворила никакого вредительства. Хотя возможно, бедная Маша была обманом втянута ЛжеЛжеКузеном во все эти авантюры”.
Вспомнив трагическое сетование Студента на пагубное влияние хорошеньких блондинок, я усомнилась в возможности последнего предположения.
“В любом случае, поведение Марии вызывает массу подозрений. Уж по крайней мере то, что она не призналась, где на самом деле живет и учится…”, — довершила мысленную тираду я и поспешила вернуться к реальности
— Но ведь я же видела документы того парня, что приходил, — располагая меньшей информацией, чем я, Лизавета получала возможность мыслить разумно, не распыляя сознание на массу вопросов, — Тот наш гость был блондин. В очках, сутулый. Длиннющий, как гусеница … И все это соответствовало документам на имя Пёсова Леонида.
— Более того, — подключилась я, — Документам на имя Пёсова Леонида Марковича. То есть, двоюродного брата нашей наследницы, — тут я страшно перепугалась, осознав, что проговорилась, — Ну, в смысле, племянника этого вашего Роберта Пёсова, о котором вы говорили.
— Какой еще наследницы? — чутко отреагировал гениальный сыщик в Лихогоне, — У вас с Георгием есть наследница? Какое она имеет отношение к моему клиенту?
— Никакого отношения не имеет, — честно призналась я, — Потому что её еще нет. А я просто оговорилась… С кем не бывает.
— Со мной, — Лихогон воспринял последнюю фразу, как вопрос, — Я никогда не оговариваюсь. Потому что думаю, когда говорю. Теперь расскажите-ка подробнее о вашем варианте Леонида Пёсова. У него были какие-нибудь еще отличительные приметы? Скажем, розовые штаны?
Тут мы с Лизой одновременно вспомнили, что наш Леонид Пёсов действительно имел бледно-розовый цвет джинсов. За обилием других ярких примет, это факт как-то совсем не бросался в глаза.
— Да, да, да, именно розовые, — синхронно закивали мы.
— Я знаю этого типа, как посыльного, — Лихогон принялся чесать обе стороны головы. Естественно, противоположными этим сторонам руками, — Он принес мне конверт для завещания. Принес, извинился, говорит, мол, Мария уволилась, а потом вспомнила о невыполненном обязательстве и начала переживать. В результате перезвонила в офис, попросила посыльного отнести конверт мне. Вот посыльный и понес.
— Какая Мария?! — уже догадавшись, в общем, об ответе, дрожащим голосом поинтересовалась я, — Зеленоглазая блондинка. До неприличия красива, но ведет себя совсем не вызывающе. Волосы чуть длиннее плеч. Это она?
— Не знаю, — пожал плечами Лихогон, — Как-то не обращал внимания, как она выглядит. Волосы светлые, это точно… Глаза есть. Цвет не помню… Судя по разговорам, она действительно профессионал. На левой руке поперек внешней стороны кисти багровый шрам от неровного пореза. Толковая секретарша. У Пёсова она работала достаточно давно. Устроилась примерно два года назад по чьим-то рекомендациям… Больше ничего о ней не знаю.
— Это она! — многозначительно сообщила я. Теперь нужно было срочно сделать какой-то грандиозный вывод из всего этого. Я чувствовала, информации уже достаточно, чтоб немедленно разобраться во всей истории. Но мысли отказывались подчиняться мне.
— Кто? — терпеливо поинтересовался Лихогон. Лиза при этом посмотрела на Петра с откровенной обидой. Кажется, ей совершенно не нравился подобный интерес жениха к посторонним блондинкам, — Спрашиваю исключительно из служебных соображений, — тут же пояснил Лизавете детектив.
— Ну ладно, — покладисто согласилась Лизавета.
Пока свежесозданная пара переключилась сама на себя, я решила немедленно действовать. Ничего не объясняя, я вцепилась в свой сотовый. Георгий должен узнать правду. Может, он сообразит, что к чему.
