Дарья Донцова - Бермудский треугольник черной вдовы
Увы, за деньги можно купить любую информацию, даже медицинскую, вопрос, сколько придется заплатить, а Мила не стеснена в средствах, и она врач. Получив историю болезни Виноградова, Волкова поняла, как надо действовать. Давайте вспомним циркулирующую в свое время по Гуськову сплетню. Деревенские болтуны, заметив внешнее сходство между Милой и Верой, считают, что Франциска Яновна изменяет мужу с Петром Лазаревым. Девочки действительно смахивают друг на друга, и, став взрослыми женщинами, они сходства не потеряли, у них одинаковый рост, фигуры, овал лица, форма носа, разрез глаз, однако за близнецов Веру с Милой никак нельзя принять. Но Волкова, задумывая преступление, делает гениальный ход, она надевает рыжий парик, имитирующий волосы подруги детства. Копна огненных кудрей притягивает взгляд, и, как верно заметил Михаил Иванович, «за кучеряшками лица никто не замечает». Полагаю, Волкова выждала момент, когда Вера с мужем отправились куда-то вместе, нацепила фальшивые волосы и вошла в квартиру Лазаревой…
Я посмотрела на Дениса:
– Надеюсь, ты не хочешь спросить, где она ключи взяла?
– Нет, – буркнул Жданов, – у самого в кармане электронная отмычка.
– Отлично, – кивнула я, – гомеопат смешала свои капли с лекарством, которое больным после шунтирования велят принимать пожизненно, и ушла, а вскоре Борис умер. Все получилось по плану, Вера осталась безутешной вдовой. Но потом выясняется, что у Лазаревой все не так плохо. Вдовушка не плачет, не рыдает, не ходит в черном, она вполне весела. Ей по наследству достается огромная квартира на Арбате, Лазарева быстро выходит на работу и… находит нового мужа, Степана Щипачева.
Волкова скрипит зубами от злости, опять берет парик из рыжих кудрей, и что? Не успевает земля на могиле Степана осесть, как у Лазаревой появился новый женишок. Да что же это такое!
– Однако Волкова маниакально упорна, – удивился Жданов, – столько лет убивать мужей Лазаревой. У Людмилы определенно проблемы с психикой.
– Конечно, – согласился Глеб Валерьянович, – стресс, который она испытала в подростковом возрасте, не прошел даром. Люди думают, что реакция на ужасное событие наступает сразу. Например, вы стали жертвой землетрясения, и на следующий день после благополучной эвакуации у вас открывается понос, поднимается температура, из глаз льются слезы, возникает желание скандалить, начинается бессонница… Да, так бывает часто. Но врачи хорошо знают об отсроченных реакциях на стресс, когда солдата, вернувшегося с войны, он догоняет спустя годы, и он идет убивать соседей, потому что они кажутся ему врагами, с которыми он дрался десять лет назад. Что же касается маниакального упорства Волковой, то история криминалистики знает много подобных примеров. Диана Вестмюллер десять лет подряд убивала новорожденных детей своей бывшей подруги, которая увела у нее мужа. Лариса Ковалева на протяжении пятнадцати лет поджигала избы родного брата, мстила ему за то, что отец лишил ее наследства, отдал свой дом не ей, а сыну. Франсуа Каркат методично отправлял к праотцам в течение девяти лет всех любовников бывшей жены. И что примечательно, этих преступников никто не заподозрил в дурном, они попались случайно. Больше я имен не помню, но, если Роб пороется в Интернете, список продолжится. То, как повела себя Людмила, не ново. Просто для совершения таких преступлений нужен особый тип психики плюс сильный стресс. Понятно теперь, почему соседка Веры говорила о ее провалах в памяти. Из квартиры тогда вышла не Лазарева, а Волкова в рыжем парике. Людмила увидела Катанину и молча побежала по лестнице, голос мог ее выдать, и, присмотрись Лидия Ефимовна к ней повнимательней, она бы точно поняла: это не Вера. Вот только Катанина не успела изучить лицо женщины, ей в глаза бросились огненно-рыжие волосы. Далее понятно.
– Похоронив четырех супругов, – подхватила я, – Лазарева решает, что она аннулировала грехи, и слегка успокаивается. А у Волковой не утихает жажда мщения.
– В прошлом году Людмила Игоревна обратилась в медцентр «Кромо», – перебил меня Троянов, – я влез в ее карточку. Гомеопат не смогла сама себя вылечить, обратилась к невропатологу. Ей прописали «Гимозепам», потом «Метозепам», затем «Гутоквел». Никак не могли подобрать нужный препарат. Через пару месяцев Волкову перевели на «Валиозепам». Это лекарство прекрасно помогало ей, но она стала жаловаться, что из-за приема таблеток от нее дурно пахнет. Сильные антидепрессанты могут давать подобный эффект. Некоторое время Волкова боролась с неприятностью. В октябре этого года ей выписали только появившееся на рынке и пока отсутствующее в России средство…
– «Дронозепам»! – воскликнула я, вспомнив блистер, из которого Людмила во время нашего разговора выщелкнула таблетку. – Вера пока не спешит обзавестись новым мужем. А у Волковой в душе кипит месть, которая не теряет своего градуса. И тогда Мила обращает внимание на приехавшего в Москву из США Сачкова. Настал его черед. Людмила Игоревна решает довести артиста до самоубийства, но не под своим же именем это делать! Намного забавнее получится, если звезду станет шантажировать Вера Лазарева. Думаю, Людмила Волкова получала истинное наслаждение, устраивая спектакли с переодеванием, наслаждалась испугом Сачкова.
– Ясно, почему она у Ткач поселилась, но практически там не жила и редко ночевала, – кивнула Тоня. – Требовалось где-то костюмы для шантажа держать.
– С ее-то деньгами! – воскликнул Денис. – Чего однушку не нашла?
– Нет, ей был нужен свидетель, который при необходимости подтвердит: Вера Лазарева имела разные костюмы, уносила их с собой. Людмила маниакально хотела сделать жизнь Веры беспросветной, но поняла, что Лазарева, похоронив очередного мужа, не впадает в депрессию. Вера, словно назло Волковой, возрождается, как Феникс. Значит, надо изменить метод мести. Лазарева в детстве была крайне эгоистична, таковой она и осталась, необходимо поместить убийцу Гены в невыносимые бытовые условия, где ее будут плохо кормить, бить, унижать. Веру надо засадить за решетку. И как это сделать? А пусть Лазарева начнет шантажировать Сачкова. Вот это идея! Одним махом Люда накажет двоих убийц своих родственников. Сачков покончит с собой, а мерзкую Верку осудят за доведение артиста до суицида, – пояснила я. – Людмила старательно впутывала Лазареву, вот почему она никогда не прятала приметный парик. Волкова, прикинувшись Верой, изводила Сачкова, а тот нервничал, но держался, из жизни не уходил. Представляете, как обрадовалась Мила, увидев костюм кошки Василисы? Ей сразу вспомнилось несчастное, избитое Владимиром животное, которое носило то же имя. Волкова отсылает Ткач на несколько дней в санаторий, наряжается кошкой… Дальше могу не продолжать. Появление Василисы добивает Сачкова, он прыгает под поезд. Результат достигнут. Убийца Геннадия наказан. Но, как все преступники, Волкова совершает ошибки. Она не учитывает резкий запах дезодорирующего мыла и печатает для Ткач записку на принтере. Ольга Олеговна не подпускает к своему компьютеру жильцов, и у нее нет принтера. Возникает вопрос: зачем так старательно готовить простую записку? Куда-то идти, чтобы ее распечатать? Неужели нельзя пару слов на листке черкануть?
– Нельзя! – усмехнулся Троянов. – Почерк-то не Лазаревой.
– Ладно, пусть вы правы, – зачастил Жданов, – Волкова убивала мужей Веры, потом, прикинувшись Лазаревой, довела до смерти Владимира. Он погиб. Но Вера-то жива! Опять замуж собралась за богатого мужчину. После суицида актера прошло два месяца, почему Волкова до сих пор не подставила Лазареву? Не сообщила о ней в полицию? Чего она ждет?
Я не нашлась сразу, что ответить, ко мне на помощь пришла Тоня:
– Думаю, увлекшись преследованием Сачкова, Мила временно выпустила из зоны видимости Веру. А когда Владимир погиб, опять принялась следить за Лазаревой и поняла: ба, у мерзавки новый любовник! И изменила план действий: ладно, тюрьма Верку пока подождет, отправится она туда через годик, а я пока у нее нового мужика отниму. Значит, надо его убрать, а уж потом сдавать Веру в руки закона как преступницу, которая довела Сачкова до суицида. Волкова получает несказанное удовольствие, лишая Лазареву счастья, это как наркотик. Она решила продлить кайф.
Я кивнула:
– Алексей здоров, в больнице не лежал, операций ему не делали. Но Людмила Игоревна что-нибудь бы придумала. Вот почему после смерти Сачкова Волкова затаилась, она разрабатывала новый план. Инна Валерьевна не зря беспокоилась о сыне. Правда, Голикова полагала, что Лазарева сама отправляет мужей на тот свет, но Алексею-то точно грозила опасность. Смысл жизни Волковой заключался в том, чтобы лишать Веру счастья, приносить ей постоянное горе. Людмила не оставила бы Алексея в живых. Она тщательно что-то готовила. И тут к ней пришла я. Маниакальное желание сделать жизнь Лазаревой невыносимой не превратило Волкову в дуру, она умна, изворотлива и быстро понимает: то, что происходило у Веры с супругами, привлекло внимание особой бригады. Значит, увы, конец игре! Надо их направить по ложному следу, пусть ищейки считают Лазареву убийцей, пусть Веру осудят, отправят на много лет за решетку. Жаль, конечно, что не удалось отнять у нее Алексея, но пора завершить начатое несколько лет назад дело! И Волкова выкладывает мне историю гибели Гены и Феди. Кое-что она утаивает, не сообщает, что слышала весь разговор в чуланчике и знает, кто и как убивал Гену. Времени на подготовку к беседе у Людмилы не было, ей приходится импровизировать на ходу, поэтому она совершает большую ошибку, рассказывает мне про кошку Василису, ведь Вера не знает про избиение животного. Мила еще врет про визит к ней в кабинет Веры, про то, как она подкупила Элеонору, чтобы та украла для нее сердечные капли. Когда я ухожу, Людмила Игоревна звонит в Испанию, объясняет Элеоноре, которая на самом деле получила наследство и уехала с внуком в Аликанте, что та должна заявить детективам из Москвы, наверное, высылает ей хорошую сумму за услугу, – договорила я.
