Дворцовый переполох - Боуэн Риз

Оставшись в одиночестве, я улеглась на постель, но напряжение не отпускало. В конце концов я вскочила и заходила по комнате. Потом увидела в окно, как Уиффи Физерстонхоу шагает куда-то прочь от дома. Он оглянулся, потом прибавил шаг. Я смотрела на него, и в голове у меня мутилось. Я ведь знаю его большую часть своей жизни, он офицер гвардии, ну, задирает нос, ну, чопорный немножко, но никак не убийца. Однако он часто бывал в «Крокфордсе» тогда же, когда и де Мовиль. И… тут я вспомнила кое-что еще — оттиск записи на бюваре в гостиничном номере де Мовиля: «Р. - половина одиннадцатого». Уиффи зовут Родерик. За эти дни надо вывести его на чистую воду. Узнать правду. Хватит с меня жизни как под прицелом.

Отмахнувшись от мучительных размышлений, я принялась переодеваться к обеду. В кои-то веки нужно выглядеть прилично. Я привезла с собой кремовое платье с рукавами цвета бургунди. Платье шло к моим волосам и глазам и скроено было удачно — в нем я не выглядела как шест. На скулы я наложила немножко румян, подкрасила губы, надела жемчужное ожерелье, полученное в подарок на совершеннолетие. И очень гордилась тем, что обошлась без помощи прислуги. Итак, я была готова отправляться навстречу светским удовольствиям.

В том конце коридора, где располагалась моя комната, свет не горел, и по винтовой лестнице я спускалась очень осторожно. Ступенька. Еще ступенька. Внезапно я потеряла равновесие, качнулась вперед и кубарем покатилась вниз. Перил не было, и моя рука заскользила по гладким стенам. Наверно, все произошло очень быстро, но мне казалось, будто я лечу вниз страшно медленно. Надо мной нависли рыцарские доспехи, мгновение — и я в них врезалась. Успела заметить, что рыцарь воздел топор, и заслонилась руками. Грохот, лязг — и вот я уже сижу на полу, а вокруг меня с грохотом падают фрагменты доспехов.

С первого этажа на шум подоспела помощь.

— Джорджи, ты цела?

Надо мной склонились встревоженные лица. Мне помогли подняться. Я отряхнулась и выяснила, что почти не пострадала, если не считать поцарапанной руки и спущенной петли на чулке.

— Мне следовало предупредить вас насчет этой лестницы, — говорила между тем леди Маунтджой. — Там не хватает света. Я уже сказала об этом Уильяму.

— Честное слово, Джорджи, — сказала Белинда, пытаясь обратить все в шутку, — тебя выведи на середину пустого зала, ты и там найдешь, обо что споткнуться. Ох, бедная, руку поцарапала. Повезло еще, что ты не в длинных перчатках, иначе порвала бы их. Давай вернемся к тебе, приведем тебя в порядок. Вон и на чулке петля спустилась. Дать тебе другую пару?

Все держались очень участливо. Я позволила им ухаживать за мной и обратила внимание, как заботливо меня повели вниз по лестнице.

— Вот она, цела и невредима, — с облегчением объявила леди Маунтджой. — Ступайте поздоровайтесь с его королевским высочеством. — И она подвела меня туда, где стоял мой кузен Дэвид в компании лорда Маунтджоя и двух чопорных молодых людей, несомненно, конюших принца.

— Приветик, Джорджи! — воскликнул Дэвид, прежде чем леди Маунтджой успела представить нас официально. — Мне сказали, ты успела сразиться с рыцарскими доспехами?

— Просто оступилась, — опередила меня с ответом леди Маунтджой. — Но все обошлось. Бокал шампанского? Или вы предпочтете коктейль, Джорджиана?

— После такого потрясения лучше всего бренди, — вмешался лорд Маунтджой, и мне принесли бренди.

Не хотелось признаваться, что бренди я терпеть не могу, но в тот момент я была рада любой выпивке, потому что нервы у меня были на пределе, и я знала, что успокоюсь не скоро. Когда меня повели наверх, я снова отряхнула юбку — ив руке у меня очутился обрывок крепкой черной нитки. Откуда она там взялась? И вдруг меня осенило: кто-то мог натянуть ее поперек площадки на винтовой лестнице. Кто-то знавший, что, кроме меня, сегодня никто этой лестницей не воспользуется.

Враг был со мной под одной крышей.

ГЛАВА 26

Фарлоуз

Пятница, 6 мая 1932 года

Однако поразмыслить мне не удалось, потому что вскоре меня повели знакомиться с Той Женщиной. Миссис Симпсон я увидела среди гостей сразу. Она была в брючном наряде, очень напоминавшем тот, который я столь неудачно демонстрировала в ателье у Белинды. Гостья обосновалась на самом удобном диване и, когда я приблизилась, судя по голосу, передразнивала заикание герцога Йоркского. Нас официально представили друг другу.

— По-моему, я вас уже где-то видела, или нет? — растягивая слова на американский манер, громко спросила миссис Симпсон.

— Возможно, — сказала я, притворяясь безразличной и в то же время вспоминая грубости, которые она мне наговорила.

— Та-ак, дайте-ка подумать. Вы та самая особа, чья мать бывшая актриса, которая подцепила герцога? — слово «актриса» миссис Симпсон произнесла с нажимом, будто подразумевая нечто непристойное.

— Она, в самом деле, была актрисой, — ответила я. — Если бы вам выпала удача с ней познакомиться, она научила бы вас держаться в свете, и вы были бы как настоящая принцесса, — я премило улыбнулась.

Вокруг приглушенно захихикали, а миссис Симпсон едва не испепелила меня взглядом. Я извинилась и отошла в сторону, но успела услышать, как американка пробубнила мне вслед: «Бедная девочка, такая рослая и до сих пор такая неуклюжая. Ей придется довольствоваться браком с каким-нибудь простым фермером, если вообще удастся пристроиться замуж».

— Даже фермер в постели лучше, чем тот, с кем эта мадам спит сейчас, — сказал кто-то мне на ухо, и рядом очутилась моя мать, ослепительная в переливчато-синем платье, украшенном оторочкой из павлиньих перьев.

— Что там за чепуха с Бинки? Если уж он кого и убил бы, то разве что свою женушку.

— Мама, это не смешно. Его могут повесить.

— Милочка, герцогов не вешают. Объявят сумасшедшим и отпустят. Всем известно, что аристократы все чокнутые.

— Но он не убийца.

— Разумеется, нет. Он не из тех, кто на такое способен. На охоте его всегда тошнило, когда гончие хватали лису.

— А что ты здесь делаешь, кстати? — спросила я, в кои-то веки радуясь появлению матери.

— У Макса дела с лордом Маунтджоем. Они вместе занимаются поставками оружия, а с его королевским высочеством Макс охотится, вот мы и приехали, — объяснила мать. — Пойдем, познакомишься с Максом. Предупреждаю, по-английски он говорит чудовищно.

— Ты ведь не знаешь немецкого? Как же вы объясняетесь?

Мама рассмеялась — тем самым обворожительным журчащим смехом, который покорял публику.

— Душенька, не всегда же нужно разговаривать.

Она взяла меня под руку и повела к плотному, но импозантному белокурому господину, занятому беседой с принцем и лордом Маунтджоем.

— Йа, такой капан! — услышали мы. — Пиф-паф, капут.

— Ну вот, изволь убедиться, — прошептала мне мать. — В беседе определенные трудности. Но как мужчина — потрясающий.

Упоминание о мужчинах заставило меня задаться важным вопросом.

— Интересно, кто меня поведет к столу? Надеюсь, не лорд Маунтджой. Терпеть не могу поддерживать беседу о политике со старшим поколением.

— Думаю, лорд Маунтджой будет при этой кошмарной американке, — шепотом ответила мама. — Все равно, что она официально сама знаешь с кем. Бедный мистер С., который, как видишь, скромно топчется на заднем плане, вынужден будет идти к столу в одиночку. Чертовски неловкое положение, вот что.

— В таком случае мне остается или Уиффи Физерстонхоу, или Тристан. Да уж, занимательной беседы ждать нечего.

— Бедняжка Тристан. Как он держится?

— По-моему, неплохо. Звал меня замуж. …

Мама засмеялась.

— Какой ужас. Это же почти кровосмешение. У вас и няня была общая. Но, если бедный старый Хьюби умрет, Тристан — выгодная партия.

— Мама, он очень милый, но ты себе представляешь брак с ним?

— Откровенно говоря, нет. Впрочем, по-моему, лорд Маунтджой говорил, что кавалера для тебя пригласили.