Елена Логунова - Любовные игры по Интернету
– Моржику я сказала, что спросонья не вписалась в дверной проем и ударилась о косяк, – сказала Ирка.
– Расхожая версия, – заметила я. – И он поверил?
– Больше не расспрашивал. – Ирка пожала плечами и болезненно поморщилась.
– Определенно тебе нельзя больше торчать на солнцепеке! – заметив ее гримасу, забеспокоилась я.
– Но я хочу загорать и купаться в море! – уперлась она.
– Мы с тобой сюда не загорать приехали, а расследование заканчивать! – рассердилась я.
– Я помню об этом, – согласилась подруга. – Думаешь, почему у меня в новой пляжной сумке вместо флакона с солнцезащитным кремом бинокль болтается?
– Почему? – и в самом деле заинтересовалась я.
– Потому, что шоколадный король Колупанченко поселился в самом лучшем номере с видом на море, – объяснила Ирка. – Я уже выяснила, что в президентских апартаментах огромные окна и с пляжа мы, наверное, сможем в них заглянуть. Тебе ведь интересно узнать, чем сейчас занимается Руслан Петрович?
– Подозреваю, что сексом, – пробормотала я, вспомнив слова профессорши о том, что ее подопечная Алиночка предпочла обеду отдых. Активный, надо полагать.
– Это тоже интересно, – заявила подруга, останавливаясь на нижней ступеньке лестницы, чтобы достать бинокль.
– Ты вот так сразу начнешь таращиться в президентские окна со шпионской оптикой? – шокировалась я.
– Нет, сначала я высмотрю наших с тобой любимых мужчин.
Колян с Масяней и Моржик уже плескались в голубых волнах. Ирка в бинокль убедилась, что с ними все в порядке, все трое резвятся в воде не хуже настоящих ластоногих, а потом высмотрела на берегу кучку небрежно сброшенных пловцами одежд. Беззлобно ворча, мы собрали раскиданные шмотки и перенесли их под свободный зонт. Потом стащили туда же полдюжины пластмассовых шезлонгов, дождались появления Лазарчука с Ларочкой и выхода из воды наших купальщиков и только тогда сами побежали в море.
– Жаль, но номер с биноклем не пройдет, – сидя по горло в воде и снизу вверх глядя на высящийся на берегу трехэтажный корпус, сказала Ирка. – Окна этого чертова президентского номера слишком высоко, с пляжа мы в них не заглянем!
– А если подальше отойти? – задумалась я.
Ирка оглянулась:
– Куда, в море? Ты же знаешь, как я плаваю!
– Как силикатный кирпич, – кивнула я. – Но мы можем использовать плавсредство.
Подруга ехидно скривилась:
– Круизных лайнеров и яхт я тут что-то не вижу, да и причалы для них существуют пока только в проекте!
– В проекте много чего имеется, – согласилась я. – Но кое-что есть и в прокате! Посмотри во-он туда! Что ты видишь?
– Вижу, как Моржик вдумчиво щупает резиновые ласты, – ответила Ирка, послушно посмотрев в указанном направлении. – Здоровается он с ними, что ли?
Иркин супруг с самым глубокомысленным видом изучал снаряжение, грудой вываленное на изъеденный ржавчиной железный прилавок маленького ангара под большой вывеской «Дайвинг для всех». Переполненный, но не достаточно благоустроенный пляж базы отдыха кондитеров-шоколадников не радовал посетителей обилием водных аттракционов и развлечений. Кроме потрепанных аквалангов, которые идеально подошли бы для постепенной адаптации к водной среде нерешительных самоубийц, в наличии имелись чебуречная, киоск «Пиво—воды», ларек, торгующий резиновыми надувными изделиями в диапазоне от мячика до двуспального матраса, провисший, как больничная койка, батут и пункт проката спортивного инвентаря и водных велосипедов-катамаранов. На них-то и устремила я свой жаждущий взор.
– Нет! – испугалась Ирка, проследив направление моего взгляда. – Неужели ты хочешь выйти в море на этой плавучей этажерке?! Я против!
– Катамаран – это очень устойчивая конструкция, – заверила ее я. – Ты можешь быть совершенно спокойна, он не утонет, даже если перевернется, а он не перевернется, потому что мы будем осторожны и не допустим катастрофического крена.
– Без крена не обойдется, ты на сорок кило легче, чем я! – напомнила подруга.
– Мы что-нибудь придумаем, – пообещала я. – Давай же соглашайся! Когда у тебя будет другая возможность полюбоваться панорамой берега с моря!
Ирка активных возражений на это не высказала, но начала занудно бубнить, что она легко обошлась бы без созерцания какой-то там панорамы, мол, очень ей нужно любоваться затрапезным «зефировским» берегом, словно это экзотический Берег Слоновой Кости! Я молча тащила ее к катамаранам.
– Погоди, я хоть с мужем попрощаюсь! – не без трагизма вскричала подруга.
Она вырвалась и побежала к нашему коммунальному биваку под разноцветным зонтом. Мне пришлось идти за ней. Трогательно попрощаться с любимым мужем подруге не удалось.
– Моржик ушлепал за пивом! – блаженно жмурясь, шепотом сказал Колян.
Голос он понизил для того, чтобы не разбудить Масяню, который сладко уснул в тени зонта на шезлонге. Я накрыла ребенка сухим полотенцем и попросила Ларочку по-матерински заботливо присматривать за спящим малышом, пока меня не будет.
– Мы с Иришкой еще немного поплаваем! – объяснила я.
– Полюбуемся панорамой берега с моря! – обреченно вздохнула подруга и повесила себе на шею бинокль, как камень. – Прощайте, все! Не поминайте меня лихом!
Колян вопросительно поднял брови, Ларочка обеспокоенно нахмурилась, а прямолинейный Лазарчук спросил:
– Ты никак топиться идешь?
– Типун тебе на язык! – ответила на это моя подруга с таким глубоким чувством, что капитан разинул рот, словно действительно собираясь проверить, не появилась ли у него в ротовой полости нехорошая болячка.
Ирка сдернула со спинки пластмассового кресла майку мужа и, нервно размахивая ею, зашагала к воде. Я взяла шляпу, догнала ее и с интересом спросила:
– Ты зачем Моржикову футболку прихватила? На долгую память?
– Я ее надену, чтобы не обгореть окончательно, – мрачно шмыгнув носом, сообщила Ирка. – Мы же с тобой на велосипеде этом дурацком будем торчать среди моря, как две Робинзонши на островке без единой пальмы!
– Это я буду Робинзоншей, а ты Пятницей! – засмеялась я. – Ты уже вполне краснокожая, поздновато майку напялила.
– Лучше поздно, чем никогда! – пафосно ответила Ирка.
Был третий час жаркого июньского дня, самое пекло. Умные граждане прятались в тени под навесами и зонтами, менее умные плескались в море, а таких глупых, как мы с подругой, больше не нашлось: других желающих рассекать сверкающие, как расплавленное золото, воды на педальном катамаране не было.
– Дайте нам самый лучший водный велосипед! – оценив выбор, требовательно сказала Ирка юноше, стоящему на выдаче спортинвентаря и катамаранов. – Быстроходный и новый, без пробоин и заплат.
– Скорость данного транспортного средства напрямую зависит от крепости ваших икроножных мышц, – охотно объяснил загорелый до черноты юноша – типичный Пятница.
Он с нескрываемым одобрением осмотрел Иркины икры, вне всякого сомнения крепкие, и продолжил:
– А что до судоходных качеств водного велосипеда… Возьмите вот этот, розовый! В прошлом месяце один сумасшедший спортсмен на нем едва до турецкой границы не дошел, пограничники его уже в нейтральных водах перехватили!
– Нам так далеко не надо. Спасибо, – буркнула Ирка, но все же выбрала именно розовый катамаран.
– И еще дайте нам, пожалуйста, вот эту большую зеленую гирю! – попросила я.
Ирка воззрилась на меня с ужасом. Загорелый юноша заметно удивился и спросил:
– Гиря-то вам зачем?
– Да, зачем нам гиря? – слабым голосом повторила подружка.
– В чем дело, юноша? – строго спросила я. – Здесь пункт проката спортинвентаря, разве не так? Так? Прекрасно, вот мы и хотим немного прокатить этот конкретный спортинвентарь! Дайте гирю сюда, поставьте ее на сиденье.
Пожав рельефными плечами, загорелый юноша с издевательскими словами: – «В самом деле, застоялась чушка, совсем позеленела без свежего воздуха!» угнездил пудовую гирю на одном из пластиковых сидений. Я забралась туда же, максимально потеснив груз и порадовавшись, что еще не отъела себе пятую точку размером с подушку.
– Садись, дорогая! – пригласила я Ирку, похлопав по свободному месту. – Теперь ты можешь быть совершенно спокойна, шестнадцать кило балласта более или менее нас уравновешивают.
– Смотрите не утопите гирю! – заволновался юноша, сообразив, что мы и в самом деле берем спортивный снаряд с собой в плавание.
– Видала? – недовольно оглянулась на окрик подруга. – Утонем ли мы сами, его не волнует! Лишь бы гирю вернули!
Следующие пятнадцать минут, пока мы усиленно крутили педали, держа курс на выход из бухты, подруга непрестанно бубнила, критикуя пляжную систему безопасности.
– Почему спасатель на вышке не кричит в мегафон: «Женщины на водном велосипеде, немедленно вернитесь за буйки!»? – возмущалась она. – Мы плывем в открытое море, и никому до нас дела нет!
