Татьяна Луганцева - Девочка на шáру
Вера все время видела, что трость ему мешает.
— Вам помочь? — спросила она.
— Отдыхайте, вы гостья, а я справлюсь сам.
Валерий подал ей высокий бокал с соломинкой.
— Попробуйте.
— Очень вкусно. Спасибо.
Вера исподтишка наблюдала за ним, отмечая про себя, насколько новый знакомый пропорционально сложен и красив.
— Извините за нескромный вопрос, но почему вы хромаете? — поинтересовалась она и тут же пожалела об этом.
Валеру словно ударили, он как-то сжался и опустил плечи. Потом молча сел на стул напротив Веры и поднял одну штанину.
— Протез… — прошептала она.
— Я не слишком вас шокирую? — спросил он, и во взгляде его темных глаз ясно читались печаль, боль и ожидание.
Вере стало нестерпимо жаль Валерия.
— Нисколько! Для человека, у которого отсутствует нога, вы прекрасно ходите.
— Вы так думаете?
— Я уверена! — воскликнула Вера и тут же спросила: — А как это получилось?
Валерий откинул с бледного лба темные густые волосы.
— Я бывший военный. В одной «горячей точке» подорвался на мине… контузия, переломы, травмы и год госпиталя… Только не жалейте меня! — предостерег он ее.
Вера отпила большой глоток мартини и осмелилась посмотреть ему в лицо.
— Все равно буду, и ничего вы со мной не сделаете! Это нормальная человеческая реакция.
Валерий усмехнулся и вдруг предложил:
— Будете кекс домашнего изготовления?
— Буду. Вы сами готовили? — удивилась Вера.
— Нет, что вы, я не очень хорошо готовлю. Раз в три дня ко мне приходит одна женщина, Варвара Тихоновна, — убирает квартиру и готовит мне.
— На три дня?
— Почти, — усмехнулся Валерий. — Собственно, каждый день я ужинаю в ресторане.
— А почему вы один? — спросила Вера. — Извините, что задаю слишком много вопросов, но мне действительно интересно.
— Во-первых, я отдаю себе отчет, что я калека, — ответил Валерий.
— Что? — Веру даже зазнобило от несправедливости. — Вы очень привлекательный мужчина! Да у вас отбоя от женщин быть не должно, а вы…
— Я был женат когда-то, очень давно, а потом жена ушла от меня, не выдержав испытания, — ответил Валерий, ставя перед Верой аппетитного вида кекс, нарезанный кусочками. Темные волосы снова упали ему на лицо.
— Позвольте, попробую угадать. Это случилось в то тяжелое для вас время, когда вы лежали в госпитале? — Вера снова отхлебнула мартини.
— Вы догадливая.
— И вы обиделись на всех женщин?
— Может быть, — пожал он мощными плечами под черным шелком рубашки. — А может быть, я не прав. Это нормальная реакция нормального человека. Врачи тогда сказали ей, что я и слышать не буду, и ходить не буду… А ей было двадцать лет, вся жизнь впереди… — Валерий задумался.
— Я не думаю, что это — нормальная реакция. — Вера откусила кекс. — Извините, очень вкусный кекс, передайте благодарность вашей домработнице. Если человека любишь, никогда не сможешь оставить его, тем более в беде, я так думаю. Знаете, Валерий, я ведь тоже обижена на своего отца… Вся жизнь моя была испорчена мыслями о том, почему он меня не любил. Я уверена, что не смогла бы не любить своего ребенка, а вот он не любил меня вполне откровенно. Я тут на досуге задумалась и пришла к выводу: не все люди умеют любить. Ну, не дано им это! Вот у вас нет ноги, а у них — этой способности. Они же просто ущербны, а мы на них обижаемся. Смешно! Надо махнуть рукой, посочувствовать им и жить дальше.
Валерий внимательно посмотрел на девушку.
— Вы сейчас как бы провели сеанс психоанализа. Вы такая молодая и уже такая мудрая. Почему я вас не встретил лет в восемнадцать?
— Сколько вам лет?
— Тридцать восемь.
— Когда вам было восемнадцать, я еще лежала с пустышкой во рту, — хохотнула Вера. — Ой, что-то меня повело, не буду больше пить. Можно я пойду в комнату?
— Конечно, чувствуйте себя как дома.
Лицо Веры раскраснелось, она несколько раскрепостилась, но продолжала смущаться Валерия, особенно если он подходил к ней поближе. Ее внимание снова привлекли красивые книги.
— Валерий, а чем вы занимаетесь?
— Когда я целый год был обездвижен, я понял, что могу заниматься изучением иностранных языков и осваивать компьютер. Затем я заочно окончил институт по специальности программирование и курсы иностранных языков. А когда заново научился ходить и мог заниматься чем угодно, решил продолжить начатое. Теперь я пишу программы — иногда серьезные, иногда детские игры — и занимаюсь профессиональным переводом с нескольких языков. У меня две свои фирмы и еще кое-какой бизнес, что приносит неплохой доход. В общем, я человек вполне обеспеченный и успешный в своей профессиональной деятельности.
— Я рада за вас, вы умный, и мне с вами интересно.
— А я рад это услышать от вас. Только почему мы говорим все время обо мне? Расскажите, Вера, о себе. У вас есть друг, жених, муж? Чем вы занимаетесь?
— Можно я посмотрю другую вашу комнату? — спросила Вера и рванула к двери, зная планировку квартиры.
Та комната по размеру была даже больше первой и больше загруженной. В углу стоял большой тренажер, возле которого лежали гантели, на стене висел большой плазменный телевизор, над ним современная аудиовидеосистема. Центральное место занимала широкая кровать под зеленым одеялом.
— Ваша спальня… — смутилась Вера. — Типично холостяцкая квартира.
Валерий развел руками.
— Здесь и живет холостяк.
— Я вас, конечно, тоже могу пригласить в гости, но у меня совсем неинтересно, даже мебели нет. Я еще не обжилась.
— Вера, вы не ответили… Вы замужем?
— Нет.
— Значит, были? Сбежали от мужа?
— Я никогда не была замужем. И жениха, то есть, как сейчас говорят, парня, у меня тоже нет. С чего вы это взяли? — спросила Вера, посмотрев на него и снова отметив, до чего у Валерия мужественное и привлекательное лицо.
— Не знаю… Мне показалось, когда вы здесь появились, что вы от чего-то или от кого-то бежите, — ответил он, мягко глядя на девушку карими глазами.
— Вы это выдумали! — отвернулась Вера, чувствуя сердцебиение от его проницательности. Ведь она на самом деле всеми своими силами бежала — от своей прошлой жизни.
— Не хотите рассказывать, не надо, извините за назойливость, — ответил он. — Хотите послушать музыку, посмотреть фильм?
— Извините, Валерий, но мне пора, и так я у вас засиделась.
— Так скоро? — забеспокоился он.
— Мне рано вставать, я пойду… — попятилась Вера в прихожую.
— Я чем-то обидел вас? — взволновался Валерий.
— Нет, что вы! Все было замечательно. Но мне и правда надо уходить.
— Мы еще встретимся? Только не говорите, что в лифте! — сказал Валерий, провожая ее в прихожую.
Вера рассмеялась.
— Не нахожу повода, чтобы прийти к вам снова в гости, а найти его очень хочется…
— Правда? — обрадовался он. — А я бы никогда не осмелился навязываться такой молодой и красивой женщине.
— Помните, что я вам сказала о комплексах! — строгим тоном произнесла Вера. — А я не понимаю, что интересного вы нашли во мне?
— Я нашел повод! — радостно заявил Валерий, откидывая волосы со лба.
— Какой? — спросила Вера, снова чувствуя трепет, оказавшись рядом с ним у входной двери.
— Вы обмолвились, что у вас проблемы с английским языком в институте, а я знаю язык прекрасно и мог бы вам помочь. Я хочу давать вам уроки. Правда, никогда преподавательской деятельностью не занимался, но уверен, что у меня получится.
— Это было бы замечательно… А сколько будет стоить ваш урок?
— Для вас — бесплатно.
— Нет, так дело не пойдет. Я вам не подружка и не родственница. Уроки иностранных языков стоят денег, и я к вам приду только при условии оплаты моих уроков. Так сколько? — спросила Вера.
— Десять рублей.
— Валерий, вы говорите несерьезно! Хорошо, я сама узнаю, сколько сейчас стоят уроки, и стану платить вам.
— Когда вы сможете прийти ко мне на первое занятие?
Вера задумалась, вспоминая те дни, по которым не работала в больнице.
— В среду… Да, в среду на следующей неделе, после обеда…
— Я буду ждать. Значит, в среду, в три часа дня.
— А вас это не обременит? Нет никаких дел? А то я могу…
— Меня все устраивает. Дела подождут, а я буду ждать вас, — ответил Валерий, не спуская с нее глаз.
Вера поняла, что пропала. И еще она поняла, что с нетерпением будет ждать среды.
Они распрощались, и девушка поехала на лифте, но почему-то нажала на кнопку десятого этажа вместо девятого. Спускаясь потом к себе по лестнице, Вера потрогала свой лоб. Что с ней? Почему ее трясет при одном только воспоминании о Валерии. Почему она вела себя сейчас как ангел, всеми фибрами души желая понравиться ему? Ей хотелось петь, танцевать, веселиться и радоваться!
