Теория бобра - Туомайнен Антти

Эти мысли возвращают мне душевное спокойствие. У меня возникает уверенность, что еще чуть-чуть — и все станет на место, вернется в нормальное состояние. Наверное, стоит отбросить все прежние расчеты, в том числе те, что я успел произвести после встречи с коллегами в Парке, и взглянуть на ситуацию свежим взглядом. И пока воздержаться от окончательных выводов.

Надо все начать с чистого листа. И использовать подход, который подсказывает семейная жизнь. Опереться на доверие, тепло и терпение. А когда придет время, перейти к решительным действиям. Мой собственный недавний опыт подтверждает, что это правильная стратегия. Идет ли речь о Лауре и Туули или о моих сотрудниках, самого большого успеха я в конце концов добился именно благодаря решительным действиям, «прыжкам». И если я буду воспринимать окружающий мир как свою семью, он ответит мне тем же и подскажет, что я должен делать.

Я концентрирую внимание на различных стадиях изготовления желе. Мне эта работа внове, и я строго следую инструкциям. Это вроде бы не очень сложно. Меня беспокоит только, что шея и плечи начинают ныть, когда я склоняюсь над кастрюльками, баночками и давленой черной смородиной. После почти двух часов напряженного труда я выпрямляю спину и говорю другому папаше, который моет посуду рядом со мной, что хочу немного размяться. Сначала он мучает меня советами, как расслабить мышцы при помощи определенной асаны из йоги, но затем отпускает на волю. В данном случае это означает балкон в гостиной.

Гостиную делят между собой команда вязальщиков и команда фасовщиков сотового меда. Перед командой фасовщиков на столе расстелен полиэтилен, что весьма предусмотрительно. Трудно представить себе более несчастную группу, чем эти липкие от меда специалисты по пчелам.

Я верчу головой, пытаясь расслабить шею, когда рядом появляется Туукка.

— Шея затекла, — жалуюсь я ему, — пока занимался черносмородиновым желе. Вот, пытаюсь привести ее в норму.

— Я заметил, — говорит Туукка. — Но ты ее неправильно разминаешь.

— Неправильно?

— Именно, — кивает Туукка. — И у тебя напряжена не только шея. Нужно начинать отсюда.

Туукка показывает на свои ноги и тут же отрывает одну ногу от пола и за долю секунды поднимает ее от бедра. Затем повторяет то же с другой ногой. Я вспоминаю, что у него большой опыт занятий спортом.

— Ну, не знаю…

— Теперь, — говорит он, принимая позу, в которой приземляются прыгуны с трамплина, — ты включаешь и другие группы мышц.

Он какое-то время остается в исходном положении прыгуна с трамплина, после чего его ноги начинают скользить по полу в разные стороны, и прежде, чем я понимаю, что он делает, Туукка садится на шпагат.

— Растягивай все тело снизу доверху, — говорит Туукка и легко, как на невидимом канате, поднимается с пола.

Он снова встает передо мной. Высоко поднимает руки и вращает ими чуть ли не со свистом, как ветряная мельница. Плечи ходят свободно и энергично. Он кажется одновременно гибким и сильным. Лицо, как всегда, сосредоточенное. Наконец, он опускает руки, трясет ногами и предплечьями и даже как будто всем телом. И снова смотрит на меня.

— Вот так, — бросает напоследок Туукка и исчезает.

Даже не знаю, приказ это или совет.

До меня не сразу доходит, что я, собственно говоря, только что видел. Но в голове вдруг мелькает одна мысль. Нет, это невозможно... Простое совпадение. Я пробую еще раз согнуть шею, даже не пытаясь повторить те немыслимые движения, которые проделывал Туукка, — после двадцати лет просиживания штанов в офисах мне их не повторить. Внезапно я все тело охватывает еще более сильное, чем когда я готовил желе, напряжение. На улице все та же зима, горят те же фонари и светится окно через дорогу, такое же, как и то, перед которым стою я. В окне отражается все, что происходит в комнате: пчелиные соты, вязальщики, Туукка. Потом кто-то окликает его по имени и просит плоскогубцы. Туукка отвечает, что они в гараже. Судя по интонации, ему совершенно не хочется тащиться в гараж. В это же время расчеты, которым я посвятил весь день, меняют конфигурацию, и старые версии отпадают, уступая место новым. Спортивная трикотажная куртка, в которую одет Туукка, исчезает из моего поля зрения, и я слышу, как хлопает входная дверь.

Go with the flow.

Ко мне приходит озарение. Но его не случилось бы без череды недавних событий и связанных с ними переживаний — без всего того, что я назвал бы подлинным переворотом в сознании. Начало семейной жизни, принятие новой формы существования, понимание того, что не только сухие факты могут указывать, в каком направлении надо двигаться и к чему стремиться. И, наконец, искусство Лауры Хеланто. То, чему я научился, находясь рядом с ней. Я обрел умение наблюдать и сумел по-новому взглянуть на окружающий мир. И тогда разрозненные фрагменты начали складываться в единое целое, вещи и смыслы пришли в движение, бесконечно переплетаясь и создавая новые формы, иногда чем-то похожие на предыдущие, а иногда разительно от них отличающиеся. У меня словно открылись глаза.

Go with the flow.

Гостиная полна звуков и движения. Но есть здесь и статичные объекты, на которые в первый момент не обращаешь внимания. Так и я заметил их не сразу. То есть я их видел, но не успел хорошенько рассмотреть. И не включил в свои расчеты. И вот теперь я их изучаю.

За стеклянными дверцами книжного шкафа выставлены многочисленные спортивные кубки, а за ними — фотографии.

На них запечатлены соревнования по конкуру, в том числе прыжки через препятствия. Глядя на них, кажется, что человек и лошадь могут бесконечно долго висеть в воздухе, не касаясь земли. Я рассматриваю снимок, на котором Туукка в левой руке держит поводья, а правую положил на шею изящной гнедой кобылы. В первую очередь я отмечаю, что Туукка улыбается. Я никогда не видел на его лице такой счастливой улыбки. Он доволен, и не только потому, что получил награду.

Туукка в своей стихии, он делает то, что ему нравится.

В памяти всплывает другая сцена. Туукка на родительском собрании, когда я увидел его впервые. Он за игрой в теннис, его вспыльчивость и стремление к победе... Это человек поистине недюжинной силы и ловкости, что он, кстати, продемонстрировал мне всего несколько минут назад. Свои финансовые проблемы он явно решает не вполне адекватным способом — он ведь рассказывал, что самый крупный его клиент перестал давать ему заказы. И наконец…

Быстро, стараясь не привлекать к себе внимания, выскальзываю из гостиной. На вопросительный взгляд своего напарника отвечаю, что сейчас вернусь. В восторг его это не приводит — кому же хочется работать за двоих, — но, к счастью, он не требует от меня дополнительных объяснений, а покорно продолжает раскладывать ягодное желе по баночкам.

Холл маленький и тесный; рядом с входной дверью — дверь в спальню. Я останавливаюсь перед длинной вешалкой в коридоре, возле которой я раздевался, когда пришел. Разумеется, я бросил беглый взгляд и на узкий высокий стеллаж рядом с вешалкой, где хранится спортивное снаряжение и лежат бутылки, какие крепят к велосипедам, однако особенно к нему не присматривался. Зато теперь исправляю эту оплошность. Протеиновые батончики с добавками мне знакомы — вернее, их обертки. Я перевожу взгляд на вешалку с одеждой.

На одном из крючков висит карточка-пропуск. На нем фотография Туукки и, что не менее важно, название его компании — Акционерное общество «Безопасные конструкции». Название нейтральное и подразумевает такой широкий спектр деятельности, что человеку непосвященному оно ни о чем не скажет. Но это непосвященному, то есть ничего не знающему о работе парков приключений и особенностях их сооружения и обслуживания. А вот меня в последнее время Эса в эту тему посвятил достаточно глубоко. Жизнь в семье постоянно обогащает тебя новыми знаниями. Мы в парке часто привлекаем экспертов для проверки и калибровки конструкций и оборудования, чтобы обеспечить, например, оптимальное сцепление пола с обувью: покрытие не должно быть слишком скользким, но в то же время не должно мешать нашим клиентам быстро бегать. Быстро, но главное.…