Дарья Донцова - Коронный номер мистера Х
– Черт. Отбросила тапки.
– Мама, – прошептала Анфиса и затряслась. – Мама! Что делать?
– Заткнись, – велел циркач.
Фиса замолчала.
Генрих взял Настю, положил ее в принесенный с собой большой чемодан, потом нажал на ручку. Крышка чемодана раздулась и открылась, он оказался с секретом.
– Молодец я, что взял реквизит, а не обычный саквояж, – пробормотал Генрих, укладывая в пустое отделение мальчика. – Прямо как почуял, что пригодится. Лезь в шкаф. Жди Людку. Я ухожу.
– Мне оставаться одной с трупом? – перепугалась Анфиса. – Никогда. Я иду с тобой.
– Нет, – отрезал Генрих, – займешься уборкой. Вымой пол в комнате, где сидела в шкафу, протри все ручки. Пройдись шваброй по коридорам, кухне, везде, где мы за пацаном гонялись. Протри детскую кроватку.
– Я боюсь, – затряслась Фиса.
– Чего? – нахмурился Донелли.
– Няньки, – всхлипнула Заварская.
Донелли отвесил любовнице оплеуху.
– Очнись и действуй. Быстро. У тебя есть время. А когда закончишь уборку, сразу уходи.
– Зачем? – лязгая зубами, спросила Анфиса.
– Пусть менты думают, что няня впустила похитителя, а он ее прикончил. Никто не заподозрит, что в квартире еще кто-то был. Не бойся, Люська не дура, она все правильно сделает, если ты не ступишь. Забери с собой мокрую тряпку и выброси в мусоропровод, чтоб никто не догадался, что здесь убирали.
Анфиса все сделала и смылась и целую неделю просидела дома, выходила только утром, чтобы купить у метро «Желтуху», которая постоянно рассказывала об ужасном происшествии в квартире известного продюсера. Из статей папарацци Заварская узнала, что мальчик – сын няни, которого та без спроса привела с собой, что Людмила и Фрол, не доверяя милиции, решили выполнить приказ похитителя о передаче ему выкупа и в результате были обмануты…
Через десять дней Генрих приехал к любовнице, и у них состоялся разговор.
– Твои сто тысяч лежат в надежном месте, – объяснил Донелли, – тратить их сейчас нельзя, надо подождать.
– Что ты сделал с детьми? – прошептала Анфиса. – Убил?
– С ума сошла? – возмутился фокусник. – Я не способен лишить жизни даже кошку.
– А няня? – всхлипнула Фиса. – Ее ты спокойно по голове…
– Хотел ее просто оглушить, – мрачно признался Генрих, – случайно в неудачное место попал. Девочку должна была одна бездетная семья за хорошее бабло взять, но они на попятный пошли, дети у меня пока остались. Есть предложение к тебе. Выходи за меня замуж. Тебе сорок лет натикало, семьи нет, навряд ли родить сможешь, а я бесплоден. На мне династия Донелли закончится, но этого не должно случиться. Короче, парня и девку я себе оставляю. Выправлю им документы, будто ты родная мать, а я отец, оформим брак. Сохранится моя фамилия.
– Не хочу воспитывать их всю жизнь, – отказалась Анфиса.
Донелли прищурился.
– А и не надо. Мне нужна мать только для оформления документов. Скажу любопытным, что мы с тобой без росписи жили, а сейчас поженились. Да не думаю, что кто-то интересоваться станет, циркачи как цыгане – сегодня тут, завтра там, я все время с разными коллективами гастролирую, а теперь осяду, открою магазин, фирму по созданию фокусов.
– С твоим окружением проблем не будет, а вот в моем могут задать вопросы, – возразила Анфиса. – В Доме литераторов собираются жуткие сплетники, им только повод посудачить дай. Начнут мусолить тему: откуда у Заварской двое детей, никто ее беременной не видел.
Донелли хмыкнул:
– Когда ты в последний раз в злачное место заглядывала?
– Давно, – призналась Анфиса, – как мы с тобой вместе жить стали, больше туда не ходила.
– Ну так и не ходи, – отрезал Генрих, – а если кто полезет с вопросами, отвечай: «Мне что, перед вами надо отчитываться, когда и от кого я забеременела?» Успокойся, все будет хорошо. Долго воспитывать детей тебе не придется, мне их только легализовать надо. Мальчишка гибкий, умненький, он пока плачет, но скоро мать забудет. Девочка аккуратненькая, я сделаю из нее гимнастку. Если наша совместная жизнь тебе поперек горла встанет, получишь за услугу солидную сумму, и расстанемся друзьями. А может, и образуется у нас семья. Мы друг другу подходим, на одной волне живем.
Анфиса согласилась, но не подумайте, что из любви к Генриху, в загс она пошла из корыстных побуждений. Чувства к Донелли покинули ее в тот день, когда он убил няню. С того момента Анфиса больше не считала его добрым человеком, за которым она будет как за каменной стеной, но знала: Генрих честный, он ее в деньгах не обманет.
Брак длился недолго. Фиса попросила развода, отказалась от материнских прав. Генрих без спора выдал Заварской оговоренную сумму и помог ей приобрести в собственность дом, нижний этаж которого превратился в магазин чая. В начале девяностых все маленькие проблемы решались с помощью маленьких денег, а большие с помощью больших. Несмотря на убийство няньки и два похищения одной и той же девочки, Генрих не обманул Заварскую в денежном вопросе.
Глава 33
Пути бывших супругов разошлись навсегда, но когда в России началось массовое использование мобильных, Донелли звякнул в чайный бутик, продиктовал бывшей жене номер своего сотового и сказал:
– Буду нужен, вызывай.
За прошедшие годы Анфиса всего один раз побеспокоила Генриха. Заварскую здорово напугал визит частного детектива Подушкина, который стал вежливо расспрашивать Анфису. Она потребовала у Донелли немедленно приехать к ней и сказала:
– Сыщик что-то знает или подозревает, расспрашивал про девочку, настойчиво допытывался, почему я от детей отказалась.
– Истина так глубоко зарыта, что ее не найти, – успокоил Анфису Генрих, – не дергайся…
– И кто оказался прав? – орала сейчас Заварская, показывая на меня пальцем. – Я не виновата! Я жертва! Это все Генрих! И…
Голос Анфисы сорвался, наступила тишина.
– Вот почему отец так со мной и сестрой обращался, – прошептал Анри, – мы ему не родные дети.
– Чушь, – фыркнул Генрих.
– Ты нас бил, учиться нормально не дал, – начал перечислять Анри, – никогда не баловал…
– Дурак, – скривился лже-папаша, – получил с моей помощью самую лучшую профессию на свете и честь носить великую фамилию Донелли. Детей баловать нельзя, в противном случае из них вырастают мерзавцы.
– Я хотел учиться рисованию, – еле слышно произнес Анри.
– Талант живописца у тебя напрочь отсутствует, – отрезал Всемогущий.
– Что-то я не поняла, – пропищала Роза, до сей поры сидевшая тише мышки, – получается, что Света и Анри не родные друг другу.
– Нет, – подтвердила Варвара, – у Светланы уникальная судьба. Она дочь Коровиных, Генрих украл ее совсем маленькой из коляски. А потом он эту же малышку по просьбе Людмилы снова похитил из квартиры Маркина. Дважды унесенная. О таком я никогда еще не слышала.
– Во блин! – подскочила Искоренева. – Во дают! А они с Женькой целый спектакль сочинили. Могли честно анализ крови сделать, но ведь не знали правду! Во что бывает.
Все повернулись к Розе.
– Теперь ваша очередь, – сказал я и взглянул на Донелли: – Генрих Генрихович, вы не замечали, как Розе хочется с вами работать?
– Со мной каждая мечтает рядом быть, – заявил Донелли, – да не у всех мастерства хватает. Уровень Искореневой хорош для мага Вильгельма, да и то он ею недоволен. Спасибо, мне косорукие ассистентки не нужны.
– Да, помню, – кивнул я, – именно эту фразу вы сказали, когда я попросил вас обратить внимание на Искореневу и взять ее помощницей на испытательный срок. Роза очень расстроилась, услышав от меня про ваш отказ, но она упорна.
– Скорее твердолоба, – поправил Анри, – уткнется рогами в стену и прет танком. Она и ко мне подкатывала: возьми в ассистентки. А куда прикажете Женьку девать?
Роза прищурилась.
– Евгения стерва была, и Светка ей под стать. Еще час назад я не вымолвила бы такое про покойницу в присутствии отца и брата. Но раз вы ей чужие, получите правду в лицо. Иван Павлович, я расскажу им?
Я кивнул:
– Да. Но сначала пара слов от меня. Когда Роза услышала, что Генрих отказался взять ее на место Светланы, она опечалилась, а потом разозлилась и воскликнула: «Ну раз он так, то я ему отомщу! Давайте встретимся, я знаю, кто Свету убил». Я поехал второй раз к Искореневой и узнал нечто весьма интересное. А теперь говорите, Роза, лучше услышать все из первых уст.
Искоренева положила ногу на ногу и завела неторопливый рассказ. Сначала она поведала о встрече в кафе Светы, Лидии Григорьевны и Ляли. А потом, сделав паузу, продолжила.
Роза недавно сообразила, что фея Женевьева и Света подруги, просто они не хотят демонстрировать свои отношения, и понятно почему. Генрих считает: главное в жизни работа, все остальное глупости, и ему не нравится, когда подчиненные продолжают общаться после того, как магазин закроется. Многие бизнесмены, наоборот, стараются сплотить коллектив, устраивают корпоративные праздники. Но Роза один раз услышала, как старший Донелли, собираясь на очередное торжество, проверял оборудование и бурчал себе под нос:
