Дарья Донцова - Метро до Африки
– Вот, – рассердился Дегтярев, – даже псы хотят сказать: «Дарья, краска отличная».
– Краска-то, может, и отличная, – кивнула я, – только жаль, что собаки не умеют читать, а то бы заявили другое: «Чудесное покрытие для чугуна и стали, а горе-маляры наносят его на стену!»
Маня схватила одно ведерко.
– Ой, и правда! Тут написано: «Применять только для металлических поверхностей, можно наносить по ржавчине».
– И кто это купил? – заревел полковник.
– Ты, – прозвучал хор голосов. – Сам привез тележку с банками к кассе.
Полковник покраснел.
– Эй, Хучик, Бандюша, Снапун, Черричка, Жюли! – ласково защебетала я. – Домой, песики, нам пора спать!
– Пожалуй, я тоже пойду, – робко сказала Маня.
– Александр Михайлович, – кинулась к полковнику Тася, – не переживайте, ей-богу, ничего страшного! В хозяйстве пригодится! Завтра съездим в «Кастораму» и купим необходимое.
– Забор все равно надо красить, – подал голос Корундов. – Он как раз металлический, с ржавчиной. Краска не пропадет!
Дегтярев начал медленно бледнеть.
– А я и приобретал эмаль для изгороди! – выпалил он. – Зачем вы ее на стены мазать стали?
Глава 24
Ровно в семь утра я подошла к двери Полины Жуковой и нажала на звонок. Конечно, сейчас медсестра обозлится, начнет кричать, но я уже знаю историю с Юлей и сумею правильно построить разговор. Но, увы, никакого движения за створкой не было.
Я вышла во двор и задрала голову. Вон окна квартиры Жуковой, занавески, похоже, раздвинуты. Куда же она подевалась? Живет у любовника? А почему не ходит на работу? Может, посидеть во дворе, покурить на лавочке, вдруг Полина заглянет домой?
Я устроилась на скамейке и услышала назойливый писк мобильного. И кому я могла понадобиться в столь ранний час?
– Привет! – бойко сказал Кондратьев.
– Доброе утро, – скрывая удивление, ответила я.
– Чего поделываешь?
– Сплю, – соврала я.
Огромное спасибо создателю мобильного телефона, с его изобретением жизнь лгуна стала намного проще.
– И как там Дегтярев? – продолжал Витька. – Почему он мне не звонит? Я волнуюсь.
В моей голове пронесся вихрь мыслей. Кондратьев заместитель полковника, хороший, опытный специалист, но, пока Александр Михайлович рулит отделом, для Витьки перспектив нет – место начальника оккупировано полковником. Конечно, я посмеиваюсь над толстяком, когда он дома создает штаб и пытается руководить домашними, но Дегтярев отличный профессионал, он служит на одном месте много лет, не убежал из органов даже в тот момент, когда их трясло, как мокрого хомяка под ледяным ветром. Генерал ни за что не уволит полковника, значит, карьера Кондратьева приторможена, и Витька это понимает. Но при всем своем профессионализме Александр Михайлович очень наивен в житейских делах, он искренне считает Витьку близким другом. Толстяк не понимает, что Кондратьев завидует ему.
Впрочем, не следует осуждать Кондратьева, он живет в стесненных обстоятельствах, не ладит с тещей, не рад рождению второго ребенка и не очень-то любит жену. Кондратьев считает полковника счастливчиком, который существует за счет богатой жены. И приходится снова и снова объяснять ему: мы просто друзья, капитал принадлежит Аркадию и Маше, а Дегтярев стал моим детям отцом, другого папы у них нет. Ох, не нравится мне звонок Кондратьева… Нос прямо чует неприятности, следует держать ухо востро…
– Отлично поживает! – воскликнула я. – Говорит, омуля наловил. Наверное, придумывает, привезет, как всегда, мелочь пузатую.
– Он где? – изумился Витька.
– На рыбалке.
– Послушай, хватит шутить. Я отлично знаю, что полковник решил подзаработать сыночку на ремонт и…
– Витюша, – перебила я его, – ну включи мозг! Тёма торгует брюликами!
– Полковнику, как всегда, повезло, – не удержал завистливого вздоха Кондратьев. – Получил сына готовым, пеленок не стирал, люльку не качал, и нате – детка в алмазах!
– И зачем Тёме материальная помощь?
– Я уже объяснял, у полковника комплекс плохого отца.
Я засмеялась.
– У Дегтярева прекрасное чувство юмора, он над тобой подшутил!
– Да? – растерянно поинтересовался Витька. – Александр Михайлович не ведет расследования?
– Конечно, нет! Он на Байкале. А тебя разыграл, нафантазировал про некое дело, даже один раз задание тебе дал, чтобы шутка выглядела как правда.
– А почему он мобилу отключил?
– Зачем ее в рабочем состоянии держать? – вопросом на вопрос ответила я. – Отдохнуть не дадут. Ты же первый ему названивать станешь! И потом, вспомни, ты мне сам сказал, что Дегтярев к тебе обратился всего один раз за справкой.
– Ага, – протянул Витька.
– А теперь представь, как бы полковник тряс тебя в случае настоящего расследования.
Витька протяжно вздохнул.
– Нам надо поговорить.
– Внимательно слушаю.
– Не по телефону.
– И о чем ты собираешься беседовать?
– Необходимо вызвать Александра Михайловича в Москву!
– Из отпуска?
– Да.
– Генерал требует?
– Нет.
– А кто?
– Неважно!
– Нет, Витюша, я тебе помочь не смогу. У меня нет его адреса, а сотовый, как ты только что верно отметил, у него отключен.
– Сказала же сама, что вы с ним общаетесь.
– Он мне сам звонит.
– Послушай, отдай мне свой мобильный, а? – сделал идиотское предложение Витька. – Полковник звякнет, а там я!
– Это невозможно.
– Почему? Купишь себе другой аппарат, – начал ныть Кондратьев. – Ну пожалуйста. Меня временно поставили на место Дегтярева, надо посоветоваться! Очень!
– Ты всегда хотел стать начальником, вот и попрактикуйся, – схамила я, глядя на окно квартиры Юли Моргаловой.
Мне показалось или там кто-то пошевелил занавеску?
– Очень надо, – стонал Кондратьев, – давай я приеду в Ложкино за аппаратом…
Я вскочила на ноги. Нет, определенно штора двигается, в квартире находится человек. У Моргаловой нет родственников, кто же там шарит?
– Ты дома? – не успокаивался Кондратьев.
– Нет, – случайно сказала я правду.
– Где же ты находишься в начале восьмого? А только что говорила, что дрыхнешь? – Витька решил поймать меня на лжи.
– Э… э… В Париже, – ловко нашлась я.
– Не понял.
– У нас дом во Франции, – вдохновенно врала я, – мы с Машкой сейчас на улице Ромуа, Дегтярев на Байкале.
– Вот черт! – буркнул Кондратьев. – Так хорошо слышно, словно ты в двух шагах от меня.
– Мобильная связь совершенствуется. Извини, у нас всего полшестого, спать хочется. До встречи! – прощебетала я и кинулась в подъезд, ругая себя на все корки.
Ну надо же оказаться такой дурой! Трезвонила в дверь Жуковой, удивлялась ее отсутствию, а она сейчас хозяйничает у Моргаловой. Ну, заяц, погоди!
Забыв о хорошем воспитании, я воткнула палец в звонок и со злорадством стала слушать, как за дверью дребезжит трель. Если Полина не поспешит в прихожую, я начну колотить в створку ногами!
Но дверь неожиданно распахнулась. Я хотела уже воскликнуть: «Привет, дорогуша, я соскучилась!» – но подавилась фразой.
На пороге стояла худенькая молодая женщина, в руках она держала тряпку.
– Вы кто? – одновременно воскликнули мы обе.
Потом незнакомка продолжила:
– Вам музыка помешала? Но я тихо радио включила. Неужели слышно?
– Какое право вы имеете находиться в этой квартире? Это жилплощадь Юлии Моргаловой, хозяйка умерла. Что вы здесь делаете? – свирепо спросила я.
В глазах женщины мелькнула растерянность. Я отметила, что она не слишком уверена в себе, и решила не выпускать птичку из когтей.
– Я работаю в милиции, соседи сообщили, что в квартиру Моргаловой влез вор. Ходит у них над головой, шумит, включил радио…
Сказав последнюю фразу, я замолчала. Грабители, как правило, пытаются сохранять тишину. И потом, ну каким образом преступник может топать у кого-то над головой, ведь Юля живет на первом этаже!
– Секундочку… – сказала женщина, бросила тряпку на пол, достала из висевшей на вешалке сумочки паспорт и протянула мне выписку из домовой книги, где значилось:
«Маргарита Михайловна Изотова, Кирсарская, дом один…»
Значит, не украсив косяк бумажкой с печатью, милиция не допустила халатности – нельзя опечатывать квартиру, если в ней прописаны люди. Надо срочно узнать, кто такая эта Маргарита Михайловна!
– Понимаю изумление соседей, – говорила тем временем женщина. – В пустой, как они полагали, квартире шаги… Меня здесь никто не знает, но тем не менее я нахожусь тут на законном основании.
– Давно вы уехали из этой квартиры? – спросила я.
– Я практически никогда здесь не жила.
– Но прописаны!
– Да, так порой случается, – кивнула Маргарита. – Мама вышла замуж за Андрона, и я была прописана тут вместе с Леокадией.
Я без приглашения вошла в прихожую и опустилась на табуретку.
