Дарья Симонова - Пятнадцатый камень
— Я ее понимаю, — сочувствовала Нонна. — Новая волна, авангард и вся эта мутотень… Ритка расцвела! Чем бы баба ни тешилась, лишь бы ягодка опять… А у мужичка работа непыльная — мели, Емеля. Вот он и мел, заодно и клинья подбивал. В общем, гитарист упрочил позиции, и… даже не сказать, что произошло раньше: Ритуля сама решила сменить курс в сторону экстрима и привлекла соратника, либо это он внедрился и замутил ей экран.
Так или иначе, наметилось скрытое противостояние рупора прогрессивной музыки и владельца заводов-газет-пароходов. Тимуру не понравились нововведения. Возможно, что самой неприятной для него переменой явилось романтическое оживление его жены и ее задержки после работы. Но небритый гитарист тоже не дремал, и в один прекрасный день накануне гаринского юбилея он огорошил свою королеву Марго очень неприятным открытием: якобы ее грозный муж появляется в злачных местах с одной и той же дамой…
— Терпеть не могу эти соглядатайство и доносы по аморальной линии! — негодовала Нонна. — Вот так людей и доводят до нервных болезней на пустом месте. Я уверена, что никакой дамы там конь не валялся. Подумаешь, с кем-то там Тима разговаривал, мало ли у него встреч! Просто нашему герою не терпелось стать героем-любовником, вот он и охмурял Маргариту незатейливо: мол, раз муж ходит на сторону, то и жене можно.
— Скажи, а он описывал ту, с кем якобы видел Мунасипова? — быстро спросил Клим.
— Может и описывал, только Маргоша про это ничего не говорила. Ей и невдомек спрашивать было. Нет, чтобы выяснить все досконально, — она тут же в минор. Дескать, как же так: Тимка уговорил на четвертого ребенка, а сам по бабам шляется! Вот она и кисла вчера, советовалась со мной, как быть. Может, типа к Леше уйти со всем своим выводком. Ну как же, мы ж самостоятельные женщины, нам трудности нипочем, свободу попугаям! Что тут скажешь: у беременных мозги в отключке… Можно подумать, этот немытый барабанщик такому повороту событий обрадуется. Да он голь перекатная, только и ждет, чтобы кому-то на шею сесть. А если б Маргарита навострила лыжи от Закареевича, то я очень засомневалась бы в ее спонсорских возможностях. Содержать волосатых мужиков она точно была бы не в состоянии, Тимур об этом позаботился бы… — Леди не жалела сарказма.
— Теперь понятно, почему она вчера избегала роли утешительницы: боялась обидеть. Нонна — беспощадная истребительница непрактичных порывов. Она со скрипом прощала подруге журнальную смену формата. Но от неосмотрительных перемен на личном фронте — увольте!
— А почему ты его назвала барабанщиком? Он же вроде гитарист, — машинально полюбопытствовал Буров, хотя думал совершенно о другом.
— Неважно! — отмахнулась Нонна. — Он заливал, что хоть на батарее сбацает, многостаночник. Кстати, играет он действительно виртуозно. Но на том его достоинства кончаются.
Клим в который раз за день мучился смутной близостью разгадки, что сродни вот-вот укушенному локтю. Как в детстве, когда мать задавала ему воскресную задачу на развитие математической логики: решение маячит, матушкина мимика излучает ободряющее счастливое нетерпение. И… пятнадцатый камень в японском саду опять остается невидимым! Мама не выдерживает и забрасывает наводящими вопросами. За окном темнеет, невыносимо хочется на волю, к дворовым дружкам… В конце концов, хитроумная задачка раскалывается общими усилиями, Клим выходит не победителем, а утопающим, вытащенным за волосы родительским честолюбием. Но ему нисколько не стыдно, потому что мама умеет усыпить совесть: "Ну ты же почти сам решил!" И вот она, вечерняя свобода!
Теперь некому задавать наводящие вопросы. Теперь надо не почти, а самому. Экая досада…
— Предлагаю немного отойти от темы и выяснить вот что: вчера я видел, как Роман Квасницкий вручал тебе небольшой презент в виде туалетной воды…
— Да не мне он его вручал, — отмахнулась Нонна, не подозревая, как у ее собеседника отлегло от сердца. — Это я его попросила прикупить по дороге для Сильки. Сама замоталась, спохватилась поздно… а хотелось ему подарить именно «Кензо». Вообще Гарин к подаркам относится наплевательски. Ну всучили красивую коробченку — и ладно. Может, даже не полюбопытствовать, что там внутри. Если, конечно, дело не касается ружей! И я решила — пусть будет чисто символический презент, но со вкусом. Хотя я уверена, что он вчера даже не посмотрел на него. Так, в общей куче валяется мой Кензо, и пока я не ткну в него пальцем…
Похоже, дорогая Леди неплохо отвлеклась от тревожной темы обожателя ее подруги. И шаткая гипотеза Клима медленно, но верно подтверждалась. А что касается гаринского равнодушия к "общей куче", где затерялся аромат загадочного японца — так бойтесь данайцев, дары приносящих, лучше и не скажешь! Судя по недавней мизансцене с участием бедняги Квасницкого, Силя и впрямь не особенно в курсе того, что ему преподнесла благоверная и гости. Разве что охотничий натюрморт трудно было проигнорировать… Так! Пора возвращаться к животрепещущим гитаристам.
Глава 15. Кришнамурти и слабости одиноких
— Давай-ка ему позвоним… — риторически произнес Клим.
— Кому?
— Алексу.
— Что за идея?! Зачем?! Ритка мне этого не простит. Я не буду вмешиваться в ее дела! — Нонна вскочила с кровати, словно готовилась физически защищать неприкосновенность приватной жизни своей невезучей гостьи.
Климу понадобилось полчаса, чтобы уломать Леди на звонок коварному соблазнителю чужих жен. Можно было записать это в личные рекорды — все-таки упрямство мадам Гариной несокрушимо, как бронепоезд. Когда она все же согласилась, Буров возблагодарил бога за серию маленьких удач. Ко всему прочему, одной из многочисленных редакционных обязанностей Нонны была работа с кадрами, и потому Леди имела координаты всех своих коллег, включая ухажера Марго. Перебирая номера в меню мобильного, она что-то тихо бормотала, и, наконец, произнесла: "Вот он, Алексей Гуляев. Только что ему сказать?"
И тут уж Буров вынужден был возблагодарить Всевышнего не за маленькую, а за жирную птицу удачи, которая оглушительно звенела крыльями (а в народном варианте — все теми же яйцами!), хотя и ничего не обещала. Клим не верил своим ушам: Алексей Гуляев! Леша Лис. Богема… гитарист… барабанщик… и даже батарея, — все его репертуар. Кто бы мог подумать: небритый рокер и супруга Тимы Ангорского… Видимо, Лис временно сменил имидж для редакционных будней и преобразовался в Алекса. Стоп, его имя уже всплывало недавно. Ах, Ида! Странно, что она его узнала на концерте: ведь видела его только на фотографии. Зато много слышала — Клим развлекал ее рассказами о лисьих проделках.
Дальнейшие действия сыщика поневоле Леди восприняла с испуганным недоумением. Он выхватил у нее телефон и долго орал в него ликующие непристойности, которые с незапамятных времен служили кодовым языком в той компании, куда входили и Буров, и Гуляев и еще несколько унесенных реками времени. Лис долго удивлялся тесноте мира, а также тому, тому, что старина Буров еще жив, не ушел в буддийский монастырь и звонит с номера "зловредной Нонки". Гуляев чуял, что Леди к нему не благоволит… Впрочем, внутрикорпоративные отношения Клим постарался оставить за кадром. Ему достаточно было пообещать, что все сказанное Лисом не будет обращено ни против него, ни против Маргариты. "А не боишься, что этот паук Мунасипов тебя грохнет. Это ж старый мафиози!" — весело рассуждал Гуляев, что-то бодро пережевывавший. Пиццу? Баварскую колбаску? Или еще какую горячую вкусность быстрого приготовления, обожаемую Лешей. Вот уж кто не гурман. Впрочем, как и Клим. А среди «випов» давно стало модным признаваться в любви к кулинарии. Правда, тщательно обструганной пиаром…
Все это оседало непрошеным мусором в сознании, пока Буров оплетал Лиса полуправдой про свою дружбу со "зловредной Нонкой" и про ту самую особу, которую ему надо найти: "…очень срочно, дело касается жизни… и еще раз жизни, никаких разборок! Возможно, именно ее ты видел со "старым мафиози". Потом обязательно все объясню, но сейчас, прости, нет времени. Просто опиши мне ее", — попросил он Гуляева.
— С тебя баттл, — задумчиво «прожевал» Леша.
Он доверял любому, кого можно было зачислить в друзей юности — примерно так же, как издательства со спокойной совестью тиражируют переводные тексты, изданные до 1973 г. В случае с книгоизданием — никаких «отстежек» авторам, а в случае с «олдовыми» корешами — никаких подстав. Таков был личный кодекс братца Лиса. И потому он подробно описал искомую фигуру. Так подробно, что волосы на голове у Клима зашевелились.
Потом он рассеяно благодарил Лешу, оставлял свои координаты и изображал беззаботный треп. Про себя же он подводил итоги со смесью ужаса, изумления и суеверного недоверия к собственной интуитивной логике. Хотя именно она обеспечила ему подступы к разгадке. "Впрочем, все это только версия, только версия", — уговаривал себя Клим, машинально вытирая о джинсы потеющие ладони. Версия, которая сложилась у него не сию минуту, а еще до того, как Гуляев описал незнакомку… Но это ничуть не облегчает ближайшего будущего: Климу придется теперь озвучить убийцу, против которого у него, во-первых, нет толковых улик — одни домыслы, а во-вторых, которого ему совершенно не хочется обвинять. Впрочем, разве среди здешних узников найдется тот, кого Бурову было бы приятно засадить за решетку… Даже Алим Юсупов, пожалуй, не заслуживал такой кары, хотя с ним еще придется хлебнуть — вот уж кому не придутся по вкусу умозаключения коллеги поневоле.
