Дарья Донцова - 13 несчастий Геракла
В кабинет я попал в четыре часа дня. Угрюмый мент молча выслушал меня и буркнул:
— Фотографии, выписку из домовой книги и квитанцию на рубль сорок две копейки.
— Сколько? — изумился я.
— Рубль сорок две, — уныло повторил милиционер.
— И все?
— Да, принесете сюда.
— Но зачем же я столько часов провел в очереди?
— Ишь, цаца какая, — скривился капитан, — без очереди-то никак, не один явился, людям тоже надо.
— Повесили бы список документов!
— Зачем?
— Чтобы народ зря времени не терял! — возмутился я. — Пришли, посмотрели на доску, и все.
— Раз сюда явился, то стой! — гаркнул капитан.
— И мне потом опять к вам, с фото и квитанцией?
— Да.
Я выпал из кабинета. Ну и порядки! Ладно, тут по дороге есть сберкасса, оплачу сначала квитанцию.
Естественно, к окошку змеилась очередь, потом я потратил больше часа, сначала разбираясь, какая мне нужна форма для заполнения, затем сто раз ошибся, переписывая бесконечные цифры и буквы. Ей-богу, сумму, не превышающую двух рублей, можно доверить получить на месте сотрудникам милиции. Неужели они настолько вороваты, что польстятся даже на копейки?
Когда я, потный от напряжения и красный от злости, наконец-то добрался до окошка, завыл мой мобильный.
Я, успев забыть, какой звонок у аппарата, подскочил на месте и больно ударился локтем о прилавок. Стоящая сзади старушка перекрестилась:
— Свят, свят, сыночек, зачем ты так кричишь? Никак заболел?
Внезапно мне отчаянно захотелось пнуть милую бабусю. Испугавшись такого абсолютно не свойственного мне желания, я выхватил мобильный.
— Да!!!
— Вава! Я знаю твой номер, — заорала Николетта, — вычислила его, все утро звонила по разным людям!
— Давайте квитанцию, — потребовала кассирша.
— Перезвони мне, — попросил я и протянул девушке десятку.
Мобильный опять взвыл. Кассирша заорала:
— Граждане, кто собаку привел? А ну уберите!
Я схватил телефон.
— Вава, запиши номер.
— Сейчас не могу!
— Это как? — заверещала Николетта. — Я потратила целый день, а ты…
— Сдачи нет, — рявкнула кассирша.
— Не надо, — быстро сказал я.
— Как не надо, — завопила маменька, — вот она, сыновняя благодарность!
— Это я не тебе!
— А кому?
— Я в сберкассе.
— И что? Запиши телефон.
— Молодой человек, — зашумела очередь, — потом поболтаете, платите скорей.
— Сдачи нет, — ныла кассирша.
— Пиши телефон, — орала маменька.
Я сунул мобильный в карман, бросил на тарелочку двухрублевую монету, получил квитанцию и вышел на улицу. Телефон вновь издал предсмертный вой. Пришлось выудить его из кармана.
— Вава! Что ты делаешь в сберкассе?
— Плачу за новый паспорт.
— Да? Послушай, что скажу…
— Мужчина, — заорала, высунувшись в окно, кассирша, — вы сдачу забыли, пятьдесят восемь копеек.
— Оставьте себе!
— Вава, ты мне?
— Нет!!!
— Как это? — возмущалась кассирша. — Немедленно заберите, я не могу людей отпускать!
— Вава, послушай…
— Потом!
— Вава!!!
Я снова засунул трубку в карман и вернулся в сберкассу. Очередь встретила меня сердитыми возгласами:
— Явился!
— Видать, богатый больно, деньги ему не нужны!
И тут опять взвыл телефон.
— Господи, — подскочила одна из женщин, — мой ребенок плачет.
— Вава, выслушай мать!!!
Я быстро нажал на красную кнопку, схватил мелочь, вылетел на улицу и сел в «Жигули», чувствуя, как колотится сердце. Слегка успокоившись, набрал номер маменьки.
— Але, — ответила Нюша, — это хто?
— Позови Николетту.
— А она велела передать, что больше с тобой говорить не хочет и ничего не расскажет!
Я тяжело вздохнул: может, оно и к лучшему. Хватит с меня истерик.
— Ты знаешь, как работает наш ЖЭК?
— А вам чего, водопроводчика вызвать? — спросила Нюша.
Я постарался справиться с собой, на домработницу просто нельзя сердиться, она недалекая баба, так и не научившаяся писать.
— Какая разница, что мне надо, скажи часы приема.
— Очень даже большая, — загундосила Нюша, — если коммунальные услуги, то одно расписание, если к бухгалтеру — другое…
— Мне взять выписку из домовой книги!
— Это к паспортистке, ща гляну.
Напевая, она ушла, я тупо смотрел на улицу. Нет, я совершенно не приспособлен для собирания бумажек. Как только люди ходят по кабинетам, добиваясь решения своих проблем?
— Ваняша, пиши, — провозгласила домработница, — Демьяненко Ригонда Филипповна.
— Как?!
— Ригонда Филипповна, — повторила Нюша, — ну и имечко какое, дикое, право слово, а справки она выдает по четвергам с без пятнадцати восемь до половины девятого.
— Чего, — насторожился я, — надеюсь, вечера?
— Да ты че, Ваняша, — мигом разубедила меня Нюша, — ясное дело, утра, они только до трех работают, особо-то не перетруждаются. Вот завтрева и езжай, да смотри не опоздай, а то цельную неделю потом ждать.
Я поскучнел. Чтобы явиться к паспортистке в восемь утра, мне нужно проснуться в шесть. Страшно не люблю рано пробуждаться, мне легче уснуть в три ночи и проснуться в час дня, чем рано лечь и встать в шесть. В первом случае я буду бодр, весел и активен, а во втором стану ползать, словно осенняя муха.
Из трубки послышались гневные вопли маменьки.
— Николетта велит передать тебе, — сообщила Нюша, — что ничего не расскажет.
Я поехал к Норе. Буквально в двух шагах от нашего дома расположена фотостудия.
Сами понимаете, что в крохотном зальчике клубилось невероятное количество народа! Все хотели сфотографироваться!
Я покорился обстоятельствам. Значит, так тому и быть. Сегодня проведу весь день в очередях. Один раз отмучаюсь!
Но потом я неожиданно сообразил: одним разом не обойтись. Еще придется сидеть в милиции, а потом предстоят следующие этапы: восстановление документов на «Жигули» и добыча водительских прав!
Я едва дождался, когда дряхлый старик, еле держась за треногу, сделает снимок.
Ужасный день!
Нора, выслушав мой рассказ про платье на люстре, воскликнула:
— Вот хитрый мерзавец!
— Кто?
— Да Валерий, — ответила хозяйка, — небось нашел платье в корзине и решил от него избавиться. Ладно, езжай к Кузьминскому и сиди тихо. Не нравится мне все это, ох не нравится.
Я абсолютно солидарен с хозяйкой. Мне тоже не по вкусу то, что я делаю. Лучше нам отказаться от этой затеи и заняться чем-нибудь более достойным.
— Давай, Ваня, — поторопила Нора, — мне тут идейка в голову пришла, надо проверить.
Я поехал в поселок, понимая, что просто не способен ни на какие активные действия. Дом оказался заперт. Значит, ни Белла, ни Клара, ни Сергей Петрович еще не вернулись, Валерия тоже нет, а Анна, как она выразилась, кайфует в одиночестве. Я позвонил. Тишина. Потом просто вжал кнопку в стену. Никакой реакции. Наверное, Анна лежит в ванне, слушает музыку. Ладно, попытаюсь войти через террасу. Но и эти двери были закрыты. Я вытащил мобильный, но Анна не подошла к телефону.
В полной тоске я потыкался в окна, но и они были тщательно законопачены. Ситуация казалась безвыходной. Отвратительный день заканчивался совсем уж мерзко.
Я влез в машину и включил радио. Ну должна же она когда-нибудь вылезти из ванны? Через каждые десять минут я звонил в дом и слушал размеренное: ту-ту-ту-ту.
Где-то через час во двор въехал «Мерседес», и из него выбрался Сергей Петрович.
— Езжай за девочками, в кафе «Рояль», — велел он шоферу, потом увидел меня и удивился: — Ваня? Чего в машине сидишь?
Я хотел было объяснить ситуацию, но Кузьминский быстро продолжил:
— Ты извини за вчерашнее, я наорал, нахамил…
— Ерунда, вы просто устали.
— Все равно, не держи на меня зла.
— И в мыслях не было.
— Вот и славно, — кивнул Сергей Петрович, — пошли в дом.
— Он заперт, и парадный вход, и с террасы.
— Да ну? Почему?
— Похоже, в здании никого нет, у Ларисы Викторовны выходной, остальные в городе, а Анна, очевидно, моется или тоже ушла.
— Ясно, — бормотнул хозяин, вытаскивая связку ключей.
Через мгновение он пробормотал:
— Она дома, еще и на крючок заперлась, пошли через сад. Авось там только на замок закрыто.
Но и со стороны террасы нас ждала неудача.
Анна проявила похвальную осторожность. Она тщательно закрыла все входы в дом, причем накинула изнутри большие латунные крючки.
Около часа мы с хозяином тщетно пытались проникнуть в помещение. Изо всей силы дергали ручки, колотили ногами в филенки из цельного массива дуба, жали на звонок и безуспешно пытались соединиться с Анной по телефону. Я очень хорошо представлял себе, что происходит. Она лежит в джакузи, намазала лицо какой-нибудь липкой дрянью, включила плеер или радио и наслаждается музыкой, забыв о времени.
