Галина Куликова - Фамильное проклятье
Стас усилием воли заставил себя отключиться от расследования и отправился в милицию, потом в морг. Он опознал тело, подписал кучу бумаг, рассказал следователю все, что знал о связи своей жены с Воробьевым. Потом поехал домой. Первым делом он выдернул из розетки домашний телефон. Ему не хотелось ничего знать. Не хотелось ни с кем разговаривать. Обсуждать, предполагать, принимать соболезнования. У Вики не было никакой родни, даже самой дальней. И Стасу предстояло самому решить, что делать с ее вещами. Он несколько раз прошел мимо комнаты жены, дверь в которую была распахнута, и подумал: одно дело – устраивать там обыск, подозревая, что Вика отправилась развлекаться на сторону, и совсем другое – зайти туда, зная, что она больше никогда не переступит порог, потому что умерла, ушла в небытие. Стас постарался воскресить в памяти все хорошее, что у них было. Вспомнилась шумная свадьба, шампанское, гирлянды шаров, прицепленные к машине. Вспомнилось, как он кружил Вику, подхватив ее на руки вместе с метрами шелка и тюля, в которые она была завернута, словно белая бабочка, украшенная блестками. Вспомнилось, как они вселялись в новый дом, и он думал, что теперь все будет по-другому, Вика не станет больше капризничать, почувствует себя настоящей хозяйкой. Так, в сущности, и вышло. Только вот он не чувствовал себя здесь хозяином. В последнее время Стас не раз представлял, как они разойдутся и Вика останется в этой квартире. Он же уйдет, чтобы начать новую жизнь. Все получилось не так. Вика ушла, а он остался. Потом он подумал о жене Воробьева, которую никогда не видел, даже не представлял, как она выглядит. Интересно, была ли она в курсе его интрижек? Если нет, то каково ей теперь? Двойной удар – узнать о смерти мужа и о том, где и при каких обстоятельствах она произошла. Горе с привкусом скандала.
Он не знал, что в это самое время с женой Воробьева беседовал Саша Таганов. Было уже поздно, и женщина только что вернулась из Москвы, где прошла тот же скорбный путь, что и Стас.
* * *– Зовите меня Алена, – предложила она Таганову, не выказав никакого неудовольствия по поводу его визита.
Он был рад этому обстоятельству, поскольку сильно нервничал, представляя их встречу.
– Я устала, – призналась Алена. – И ужасно подавлена. Вы курите? Нет? А я закурю.
На вид ей было около сорока. Высокая, подтянутая, занимающаяся своей внешностью как бы по обязанности. В ее облике отсутствовала изюминка, которую обычно придает женщине удовольствие, с которым она следит за собой. Все, как положено: аккуратная стрижка, ровный насыщенный цвет каштановых волос, едва заметный макияж, выполненный в персиковых тонах, свежий маникюр, однотонное платье до колена. Фасоном оно больше напоминало платье для коктейлей. Возможно, у молодой вдовы просто не оказалось под рукой ничего другого черного под рукой.
– Вы ведь все знаете про любовницу? Какое облегчение, – сказала она совершенно серьезно. – Не представляю, как удастся скрыть этот факт. Существует такая неприятная реальность, как соседи. Они обязательно разболтают всей Москве.
– Ну уж, – смутился Саша, тут же подумав о чувствах Стаса. – Вы ведь живете в Опалихе.
– Но все наши друзья и деловые интересы в Москве. Впрочем, вы правы, – внезапно согласилась она. – Я одна не представляю собой ничего. Ни-че-го. Я была лишь приложением к собственному мужу. Теперь я начну вести жизнь простенькую и спокойную. Это если у Игоря не осталось криминальных долгов. В ином случае жизнь окажется трудовой и сложной. Детей в любом случае придется забрать из частной школы…
Она уставилась куда-то в пространство, медленно выпуская дым длинными струями. Вероятно, уже прикидывала, как станет устраивать свой быт в одиночку. Чтобы вернуть ее к реальности, Саша тихонько кашлянул.
– Вы ведь что-то хотели узнать? – встрепенулась Алена. – Спрашивайте, я отвечу. Мне нечего скрывать. И стыдиться нечего. Ведь это не я бегала по девкам. И не я задохнулась в шелковых простынях.
– Собственно, меня интересовали как раз связи вашего мужа. Внебрачные, – добавил Таганов. – Что вы знали?
– Все, – сказала Алена. – Каждая его интрижка была мне известна – когда увлекся новой дамочкой, сколько ночей с ней провел, сколько денег на нее потратил.
– Вы пытались… – Саша поискал нужное слово, – бороться?
– Бороться? – хохотнула Алена. – С чем бороться? С его жаждой приключений? Да вы что? Это все равно, что бороться с ветряными мельницами. Меня еще в школе учили, что подобные подвиги не только заканчиваются неудачей, но и выглядят довольно глупо. Нет, я не пыталась бороться.
– Почему же вы тогда… э-э-э… проявляли интерес?
– Ревновала, вот и все, – пожала плечами Алена. – Любая жена ревнует, какой бы дурой она ни была. Или умной. Зависит от ситуации.
– Последние полгода… – сказал Саша, поблескивая своими темными глазами, – с кем встречался ваш муж вне дома последние полгода?
– Вы хотите знать обо всех его любовницах?
– Да. Если можно.
– Можно, отчего ж нельзя. Примерно с января он бегал за Мариной Борзовой, племянницей своего босса. Дурак тоже! Девчонке-то лет двадцать. Она сделала ему ручкой, как только он показал все, на что способен. Наверное, с ее стороны это был чисто спортивный интерес. После Марины наступил небольшой промежу-ток, а месяца два назад появилась эта женщина, Виктория. Мне жаль ее. Она красивая и молодая. Не думайте, что я строю из себя.
– Я не думаю.
– Они вроде бы непьяные были. И забыли про кофе. Глупость какая-то.
– Действительно, очень досадно, – поддакнул Саша, не желая рассказывать жене Воробьева о своих подозрениях.
Милиция сказала ей – несчастный случай, пусть будет так. Сотрудники, которые вели наружное наблюдение за домом в Тушине, оказались абсолютно бесполезными. Они не запоминали людей, входящих и выходящих из подъезда, потому что караулили влюбленных, а вовсе не поджидали их убийцу.
– А кто-нибудь еще, кроме Виктории? – спросил Саша. – По нашим сведениям, у него был кто-то еще.
– Вторая любовница? – Алена уставилась на детектива округлившимися глазами. – По-моему, это слишком даже для такого неваляшки, как мой муж.
– Неваляшки? – Саша по достоинству оценил ее сравнение, но тем не менее продолжал настаивать. – Вторая женщина появилась совсем недавно. Она очень интересует нас. Может быть, вы знаете хоть что-то? Какая-то мелочь не показалась вам странной? Телефонный звонок? Купленный не для вас подарок? Что угодно.
Алена запрокинула голову и выпустила в потолок струю дыма. Дым завис у нее над головой кучевым облаком.
– Черт его знает… – пробормотала она. – Вторая любовница! Ничего себе.
– А как вы узнали про Викторию? Хотя бы ее имя?
– Да я не знала ее имени. Это меня сегодня просветили на этот счет. Что я обычно знала о женщинах Игоря? Блондинка или брюнетка, какими духами пользуется, любит ли драгоценности. Ну, сами понимаете, удел жен – это мелочи. Интуиция, запахи, изменения распорядка дня мужа, срочные совещания, так называемые выезды в провинцию, открытие новых филиалов…
– То есть ничего конкретного?
– Если вы спрашиваете, не знакомил ли он меня со своими девочками, представляя их как коллег или двоюродных племянниц, то – нет. Не знакомил. Редко, когда мне удавалось засечь какую-нибудь из них на приемах и днях рождения общих знакомых, куда Игорь не мог прийти без меня.
– А жены его коллег? Вы поддерживали с ними отношения? Может быть, они что-то знают?
– Змеи! – сказала Алена. – Они знают столько же, сколько я, иначе давно уже распустили бы языки. В этом ведь есть своя прелесть – осчастливить какую-нибудь из себе подобных пикантной подробностью из жизни ее благоверного.
Саша разочарованно вздохнул. Судя по всему, Алена не даст ему никакой подсказки. Хотя она и расположена поговорить.
– Впрочем, знаете что? Буквально несколько дней назад Игорь приволок на шашлыки своих приятелей. Пока я возилась с мясом и делала салат, они пили пиво на террасе. Я слышала, о чем они говорили.
– О чем же? – оживился Саша.
– О женщинах. Приятели его говорили о своих особых пристрастиях, и мой муж тоже сказал кое-что интересное. Он сказал, что в последнее время стал обращать внимание на высоких женщин. Высокие и пугают, и завораживают, сказал он.
– Может быть, он имел в виду вас? – предположил Таганов. – Вы высокая.
Алена поглядела на него с жалостью:
– Меня он стал бы обсуждать только со своей родней. И то со стороны недостатков, а не достоинств. Вы женаты?
– Нет, – смутился Саша.
– Понятно.
* * *Стас прогоревал весь вечер и большую часть ночи. «Видит бог, я не хотел избавляться от жены таким образом», – думал он. Когда подкрался рассвет и за окном все стало одинаково серым, Стас рухнул на тахту, раскинув руки, и провалился в черноту. Через несколько часов, очнувшись от глубокого сна, он поплелся на кухню и воткнул телефонный шнур в розетку. Тот сразу же зазвонил.
