Галина Куликова - Фамильное проклятье
Таганов был уязвлен:
– Что, она умеет гипнотизировать людей? Все так и пляшут под ее дудку!
– Она умеет людьми манипулировать.
– Короче, так, – подвел итог дискуссии Пучков. – У нас на повестке дня Никита Прохоров и проверка алиби, которое он дает своей жене. А также Воробьев и жена Стаса.
Стас с явной неохотой проговорил:
– Есть у меня одна идея. Нужно не ждать, когда Вика заявится домой, а взять ее на месте преступления.
– Пока оба голубка еще в квартире Воробьева в Тушине, – кивнул Пучков. – За квартирой следят, мне с докладами звонят каждый час. – Если хочешь, можем отправиться туда.
– Вика сегодня позвонила мне и сказала, что возвращается «из клиники» раньше, чем рассчитывала.
– Странно, – сказала Вероника Матвеевна. – Отпроситься у мужа на целых три дня и прервать свои короткие каникулы? Наверное, они с Воробьевым из-за чего-то поссорились.
– Если моя версия верна, то я знаю – из-за чего, – сказал Стас.
– Думаю, тебе стоит рассказать нам о своей версии прежде, чем мы отправимся в Тушино, – сказал Пучков. – Согласись, в жизни всякое бывает. Может сложиться ситуация, когда у тебя просто не будет времени на объяснения.
Стас вздохнул и утвердительно кивнул:
– Что ж, раз вы настаиваете… Я считаю, что у Воробьева были две любовницы. – Он обвел всех присутствующих усталым взглядом. – Вика – первая. В какой-то момент она ему надоела, и он завел вторую. Именно с ней он провел веселенькую ночку в гостинице «Северная». Эта вторая любовница и вытащила у него пистолет.
– Круто, – пробормотал Таганов, схватившись за подбородок.
– Стас, а ты уверен? – осторожно спросила Вероника Матвеевна. – Из чего ты вывел эту теорию?
– Воробьев себя странно ведет. А почему? Я думаю, он знает, куда делся пистолет. Место, откуда он исчез, я имею в виду гостиницу, идеально подходит для свидания с женщиной. Милиция быстро выяснила, что именно моя жена – любовница Воробьева, но в ту ночь, когда пропал пистолет, в гостинице ее не было.
– Предположительно, – заметил Таганов.
– Да не было, не было. Там была незнакомка в пальто и косынке, в дымчатых очках. Вторая любовница. Которую Воробьев ни за что не выдаст, потому что если он это сделает, то его сживет со свету первая.
– Материалы следствия не разглашаются. Откуда твоя жена могла бы узнать о первой любовнице? – спросил Пучков.
– Ну, это уже чистая психология. Мало ли откуда? Воробьеву кажется: если только он раскроет рот – все, тайны никакой нет.
– Слушай, а ведь в этом что-то есть! – обрадовался Пучков. – Твоя версия отлично объясняет причины молчания Воробьева. Поставь себя на его место! Он заводит вторую любовницу…
– Не он! – наставила на них палец Вероника Матвеевна. – Я убеждена, что было все наоборот! Что неизвестная нам дамочка решила стать второй любовницей Воробьева. Это она его захомутала! Смотрите: некая женщина участвует в заговоре против Анастасии Шороховой. Когда Фадеев начинает свое расследование, немедленно встает вопрос о его устранении. Не знаю, как насчет Торопцева, но то, что Фадеев не Локтев и не Самсонов – это факт. И даже не Чекмарев. Он и сам не лыком шит, и у него есть мальчики на подхвате. Кроме того, Фадеев настороже. То есть несчастный случай здесь никак не пройдет. Подстроить его трудновато.
– Логично, – сказал Стас. – Несчастный случай с Фадеевым действительно вряд ли прошел бы.
– Значит, отправить Фадеева на тот свет можно только с наскока, – продолжала Вероника Матвеевна. То есть с помощью оружия. А где его взять? Где его взять обычному человеку, не связанному с криминальными структурами и не имеющему определенного рода связей?
– Вы хотите сказать, – подхватил ее мысль Таганов, – что некая женщина решила обзавестись оружием. Оружие в наши дни можно вытащить у какого-нибудь подходящего мужчины. Она выбрала Воробьева и стала подбивать под него клинья. Это свидание в гостинице она сама спровоцировала, причем с единственной целью – достать пистолет. Не так ли?
– Именно так! – кивнула Вероника Матвеевна. – И из этого можно сделать очень важный вывод…
– Если эта женщина выбрала Воробьева из своего окружения, у нас есть шанс ее высчитать, – перебил Пучков.
– Если эта женщина выбрала Воробьева из своего окружения, – подал голос Стас, – то у нас есть шанс получить на руки труп Воробьева.
– За домом следят, – неуверенно заметил шеф. – Мне докладывают постоянно.
– Погляди, который час, – вмешался Таганов. – Даже самые пылкие любовники уже должны были слегка поостыть.
– Или проголодаться, – добавила Вероника Матвеевна с тревогой в голосе.
– Нет, ну вы что, ребята, не гоните волну, – сказал Стас. – Что с ними могло случиться?
– Вероника, возьмите телефон, – распорядился Пучков и добавил: – Дайте ей номер квартиры в Тушине.
Веронике Матвеевне тут же сунули в руку бумажку с номером, и она, поглядывая на Стаса, принялась старательно нажимать на кнопки.
– Длинные гудки, – сообщила она через несколько минут, хотя все и так поняли, что к телефону никто не подходит.
– Это еще ни о чем не говорит, – попытался успокоить всех Таганов. – Они могли просто отключить телефон. Или не хотят подходить. В конце концов, у парочки неделовое настроение.
– Действительно, – пробормотал Пучков. – И все-таки мне как-то неспокойно. Думаю, стоит поехать туда. Если все нормально, мы разъединим любовничков и устроим наконец показательный допрос. Стас займется обработкой своей жены, а мы насядем на Воробьева. Будет весело.
* * *Но веселья не получилось. Приехав в Тушино и переговорив с теми, кто вел наружное наблюдение, трое мужчин поднялись по лестнице к квартире Воробьева.
– Странный запах, – повел носом Таганов. – Не из-под нашей ли двери?
– Газ! – воскликнул Стас. – Опять! Как в тот раз с Анастасией.
Пучков позвонил в милицию, а Стас с Тагановым, упросив соседей с верхнего этажа открыть дверь, попытались проникнуть на балкон Воробьева с помощью ловких рук и крепких ругательств. Пока они демонстрировали чудеса эквилибристики, подъехал наряд. Дверь взломали.
Воробьев и Вика лежали в постели под желтым шелковым покрывалом. Стас успел заметить только коротко стриженную головку жены – его тут же выдворили из квартиры.
– Они задохнулись, – сказал Пучков, хотя это было ясно и так.
Обстановка на кухне в деталях повторяла ту, которую Стас уже видел у Анастасии. Покрытая густой коричневой жижей турка, сбежавший кофе, заливший конфорку, открытая пачка кофе на разделочном столе. Только кофе был другого сорта. Ошеломленного Стаса с трудом свели вниз по лестнице. Ноги у него словно одеревенели и почему-то перестали сгибаться в коленях.
– Вика не пьет кофе, она его терпеть не может, – объяснял он Таганову, который со страдальческим лицом поддерживал его под локоть.
На улице было холодно. В ярко-голубом небе рядом с ослепительным солнечным диском неподвижно висело большое пышное облако. Стас поглядел вверх, зажмурился и прошел прямо по луже, с хрустом круша хрупкий лед высокими ботинками. Внутри у него было до странности пусто. Мельком увиденная наверху картина рождала лишь какое-то тревожное чувство, которое едва ли можно было назвать болью.
– Не может быть, – сказал он, растирая окоченевшие руки и принимаясь расхаживать по тротуару возле подъезда. – За ними же следили. Как так получилось?
Таганов, ходивший рядом как привязанный, все время повторял:
– Стас, тебе не в чем себя упрекнуть.
– Я должен был догадаться! Ведь когда я вам рассказывал о своих подозрениях, я сам пришел к выводу, что Воробьева могут убить. Почему же я ничего не предпринял раньше? До того, как высказался…
Истина еще не дошла до его сознания. Пока что он воспринимал смерть жены как трагическую случайность в ходе следствия. Он еще не привык к мысли, что Вика никогда не вернется со своих веселых «каникул».
– Она такая дурочка! – в растерянности говорил он Таганову. – Уверен, ей просто заморочили голову. Если она вообще виновата и знала хоть что-нибудь. А скорее всего Вику убили просто заодно с Воробьевым.
– Почему? Если, например, она узнала, кто такая вторая любовница Воробьева, то тоже попала в категорию неудобных свидетелей.
– Убито слишком много людей! Слишком много, – говорил Стас, раздирая упаковку сигаретной пачки и отбрасывая ее прямо на Таганова, которого он, кажется, даже не замечал. Создавалось впечатление, что он беседует сам с собой. – Что может потянуть за собой столько убийств? Только потрясающая жестокость или потрясающая трусость.
– Убийца закусил удила. Он идет по трупам к цели, которой, кажется, уже не существует. Чем сильнее его желание, чтобы его оставили в покое, тем больше следов он оставляет после себя. Мы его найдем очень скоро, Стас.
– Надо охранять Анастасию, – встрепенулся тот. – Надо послать на улицу Яблочкова людей. – Он схватил Таганова за руку. – Как ты думаешь, Пучков согласится потратиться?
