Дарья Донцова - Верхом на «Титанике»
Яна на секунду замолчала, затем зачастила:
– Ха! Тут его прямо переколбасило! Позеленел весь, про воспитание забыл! Вскочил, деньги на столик швырнул и, словно мышь ошпаренная, вон полетел. Олеська за ним кинулась, кричит: «Милый, ты куда?!» А нянькин сыночек чесанул быстрее таракана!
– О какой няньке вы упоминаете? – изумился я.
– О мамочке Валентина, этой, как ее… блин, забыла! Имя Танька, а отчество заковыристое… э… э…
– Карловна, – подсказал я и, сам не понимая почему, добавил: – Как у Буратино.
– Че? – распахнула глаза Яна.
Я улыбнулся.
– Ерунда, глупая шутка. Но почему Татьяна Карловна ассоциируется у вас с няней?
– Че она делает? – жалобно переспросила Яна.
– Татьяна Карловна не работает с детьми, она в прошлом певица, – объяснил я, – а теперь собирательница сказок, исследователь народного творчества.
– Кто вам эту ерунду наболтал? – скривила рот Яна.
– Ангелина Степановна, бабушка Валентина.
– Понятненько! Во народ! Олеська им не ко двору, бедная, работа у нее не престижная! А сама-то! Певица, блин! Да она детей нянчит! Актриса хренова! Видать, хорошо поет, раз со сцены турнули и больше туда не пустили! Ща все кому не лень в микрофон дудят, а Валькиной матери не слышно!
– Татьяна Карловна – женщина не первой молодости, учитывая возраст Валентина, думаю, ей, по крайней мере, лет пятьдесят пять, для эстрады она не подходит. И потом, Олежко собирает сказания, частушки, ездит по деревням в командировки…
– Гонялово, – рявкнула Яна, – стопудовые враки! Они там в семье, куда Олеська рвалась, фальшивые, ну как… елочные игрушки, навроде блестят, красивые, а сожми покрепче – и треснут в хлам. Танька с младенцами возится, только в лом ей признаться, западло считает другим прислуживать, вот и брешет. Знаю я таких! У нас в поликлинику одна ходит, бывшая медсестра, а теперь жена крутого. Ой, мамочки! Пока не заставит языком пол в кабинете вылизать, не успокоится! Я про Таньку точнехонько знаю!
– Откуда? – заинтересовался я.
Яна начала хрустеть пальцами рук.
– Мне уколы с перевязками делать надоело, вот я и надумала в няньки податься. А че? Медицинское образование есть, возраст подходящий, детей я люблю…
Я откинулся на спинку стула. Информация о Татьяне Карловне абсолютно мне не нужна, я пришел, чтобы выяснить некоторые подробности про Олесю, но Макс, обучавший в свое время меня технике допроса, не уставал повторять:
– Ваня, никогда не перебивай человека, если его тащит по кочкам, пусть несет, что пожелает, всякую чушь. Иногда в массе ерунды проскакивает нужная деталь. И еще, начав болтать, многие заговариваются, и тогда из них можно легко вытянуть любую информацию. Если человек несет, на твой взгляд, полную чушь, внимательно слушай – и в навозной куче попадаются жемчужины.
Я не один раз убеждался в правоте друга, поэтому сейчас кивал в такт словам Яны, а ту, как говорит Макс, понесло.
Решив стать няней, Яна отправилась в агентство. Может, медсестра и любит детей, но только деньги ей тоже по душе, поэтому Яночка не стала давать объявление в газету или опрашивать знакомых. Девушка очень хорошо знала: богатые и знаменитые, те, кто способен платить отличный оклад, никогда не станут подбирать прислугу на улице, обратятся к профессиональным посредникам.
Изучив список, Яна выбрала место под дурацким названием «Солнечное танго».[5]
– Ваще-то, я не с бодуна туда пошла, ща этих контор, как чипсов, ну просто лом. Фраернуться страшно. У Олеськи сестра есть, знаешь? – вдруг спросила собеседница.
Я кивнул.
– Машкой зовут, – неслась дальше Яна, – противная девка! С ней дружить нельзя, может дерьма насыпать. Вот я ей и позвонила, совета спросить.
– Нелогично обращаться за помощью к человеку, который, по вашим словам, «может дерьма насыпать», – удивился я.
Яна визгливо хихикнула.
– Не, нормально! Машка близким любит говна налить, а с посторонними вежливая, даже приветливая. А я ей кто? Два раза в год видимся. Машка все на хорошую работу устроиться пыталась, и в агентстве этом на рецепшен администратором сидела. Звякнула я ей, ну, туда-сюда, скажи, стоит ли в няньки идти? А Машка и говорит: «Вали в «Солнечное танго», деньги суперские заграбастаешь, если кастинг пройдешь». Ваще, Машка хоть и падла, но мне тогда помогла, посоветовала, че на себя надеть и как на вопросы отвечать правильно. Понимаешь?
Я вынул сигареты.
– Сейчас почти во всех фирмах при найме на работу приходится проходить тестирование. Вот только я не знаю, насколько оно точно раскрывает сущность претендента, умный человек мигом увидит расставленные ловушки.
Яна не испугалась предстоящего экзамена, вошла в кабинет к менеджеру, где ей объяснили ситуацию: среднее медицинское образование для элитной няньки является необходимым, но его одного мало. Женщина, которую охотно возьмут к детям, должна обладать правильной речью, знать обучающие игры, владеть некими психологическими приемами. А еще обязательны отличные характеристики с места прежней службы и без опыта работы нянькой нечего даже думать о сладком местечке в загородном коттедже или в столичном пентхаусе.
– Понимаете, – чирикала менеджер, – в любой профессии существуют чернорабочие и элитные специалисты. Мы работаем лишь с профессионалами.
– Понятненько, – уныло кивнула Яна, – значитца, я пошла вон.
– Постой, – улыбнулась менеджер, – ты мне понравилась, анкета хорошая, медицинское образование, есть возможность к нам пристроиться. Вот полистай.
Яна взяла тяжелый альбом и начала переворачивать страницы, на которых были наклеены фото улыбчивых женщин не первой молодости.
– Это кто? – удивилась девушка.
– Наши лучшие специалистки, – пояснила менеджер, – золотой запас, на каждую по десять заявок. Эти няни получают большие деньги, их ценят буквально на вес алмаза. Вот, допустим, Чехова Алла. Конечно, нельзя разглашать сумму ее вознаграждения, но попробуй угадать, сколько она имеет каждый месяц?
– Две тысячи баксов! – выпалила Яна.
– Больше.
– Три!!!
– Забирай выше!
– Неужели пять? – прошептала медсестра.
Менеджер хмыкнула.
– Опять не угадала. А еще подарки и социальный пакет: оплаченный отпуск, бюллетень. Хозяева няню на лучшее место сажают, еды не считают, хочешь такой стать?
– Да, да, да! – завопила Яна.
– Ну тогда у тебя один путь, – улыбнулась сотрудница агентства, – сначала заканчиваешь наши курсы. Они платные, учиться предстоит два года, затем практика в «Солнечном танго», будешь помощницей одной из элитных нянь, зарплаты на этот период не будет, поступаешь в полнейшее распоряжение женщины, помогаешь ей во всем. Если няня потом рекомендует тебя, тогда начинается иная жизнь, понимаешь?
– И вы согласились? – спросил я.
Яна помотала головой.
– Неа. Хитро слишком. Сначала им два года за науку плати, потом двенадцать месяцев бесплатно батрачь – и еще неизвестно, понравишься ли чужой тетке. Не даст рекомендации, и считай, что пролетела, как фанера над Парижем. Так вот! В этом альбоме была фотка матери Валентина, только там у ней фамилия другая, какая – не помню.
– Вы, наверное, ошиблись, – улыбнулся я.
– Нет, – уперлась Яна, – я памятливая очень, навсегда любую морду с первого раза запомню. Вот вас отсканировала, теперь через пять лет встретимся, и усе! Мимо не пройду, остановлюсь и про здоровье спрошу.
– Вы встречались с Татьяной Карловной? – удивился я.
– Неа.
– Почему же утверждаете, что в альбоме с нянями видели ее снимок?
Яна вытащила сигареты.
– Валентин – дурак. Ну полный! Когда Олеська на мою квартиру съехала, я к ней в гости пришла – посмотреть, как она устроилась. Захожу в комнату, гляжу, во блин, натуральный мавзолей! На подоконнике фотка в рамке, перед ней цветы стоят, меня прям заколбасило, спрашиваю:
– Этта кто ж помер? Не знаю такую!
Олеся нервно оглянулась и, несмотря на то что в квартире никого, кроме нее и Яны не было, шепотом сказала:
– Это мама Валентина, Татьяна Карловна.
– Че? Покойница?
– Нет, она жива и здорова.
– За фигом тогда клумба? – не успокаивалась Яна.
Олеся замахала руками.
– Тише, тише! Не дай бог, он услышит!
– Его ж нет, – резонно заметила Яна, – и че обидного? Не врубаюсь.
– Валентин очень любит маму, – пустилась в объяснения Олеся, – он всегда носит при себе ее фото. Как только мы встречаться на твоей квартире стали, он на подоконник снимок поместил, сказал, что ему без него плохо.
– Икона, блин, – заржала Яна, – ну, Олеська, не завидую тебе. Если парню мамочка так нужна, что он ее фотку аж у койки держит, значит, вертит им баба, как младенцем. Нет у тя шансов. Не теряй времени зря, ищи нормального мужика.
– Я Валю люблю, – ответила Олеся, – ради того чтобы вместе быть, постараюсь Татьяне Карловне понравиться.
