Дарья Донцова - Верхом на «Титанике»
Валентин потер щеки руками.
– Буквально на днях она сообщила мне: «Теперь я богата, имею дом в Подмосковье, деньги! Я сделала это! Татьяна Карловна будет довольна!»
– Ты сделала это! – в ужасе воскликнул Олежко, которого ошеломила весть о неожиданном обогащении дурехи.
– Да, – заорала Олеся, – да, да! Мы можем пожениться! Я принесу в приданое коттедж и нехилую сумму! Вот!
И тут Валентин не выдержал:
– Отвяжись, – заорал он, – за все сокровища мира я не пойду с тобой под венец! Конец! Я тебя не люблю! Точка!
Глава 17
– Значит, любовник девицы не в курсе случившегося? – уточнила Нора, выслушав мой рассказ по телефону.
– Абсолютно, – заверил я, – он ни о чем не знает, Олеся просто сообщила ему о полученном богатстве. Валентин – интеллигентный человек, из хорошей семьи, слегка мягкотел, нерешителен, но ведь это не преступление. Побаивается женской части семьи, не намерен жениться, но и монахом жить не может, поэтому старается заводить ни к чему не обязывающие связи. Особых средств не имеет и очень рад, если у любовницы находится место для интимных встреч, гнездышко, где можно оттянуться, а потом вернуться под крылышко к маме и бабушке. Он просил не говорить им об Олесе, кстати, о смерти девушки он не знает.
– Кого-то мне этот Валентин напоминает, – усмехнулась Нора.
Я сделал вид, что не услышал ехидного замечания, хотя хотелось ответить:
– Некоторое сходство между нами есть, но вы неправы, незнакомая мне Татьяна Карловна и Ангелина Степановна не похожи на Николетту, а я, в отличие от историка, не аморфен.
Нора прокашлялась и поинтересовалась:
– Ты сказал ему о кончине Олеси?
– Нет.
– Правильно, – одобрила хозяйка, – значит, у нее, кроме дома, имелась съемная квартира.
– Да.
– Где?
– Я не нашел повода спросить.
– Хорошо, – протянула Нора, – интересненько, интересненько. Значит, так! Вечером ты приедешь домой и отчитаешься еще раз, я пока пораскину мозгами. Да, забыла сказать – Олеся скончалась от инсульта!
– Разве он может случиться у молодой особы?
– Угу, – буркнула Нора, – бывает всякое.
– Значит, смерть не криминальная, – обрадовался я.
– Ваня, – оборвала меня хозяйка, – кати к Маше Беркутовой и вытряси из нее адрес съемной квартиры Олеси.
– Думаете, она его знает?
– Конечно.
– Но…
– Ваня! Выполняй без лишних слов, – рявкнула Элеонора и отсоединилась.
Я сунул трубку в держатель на торпеде. Мой «Ниро Вульф» в своем репертуаре! Не желает никого слушать. Элеоноре принадлежит гениальное высказывание: «Одна голова хорошо, а вторая пошла вон со своими советами». Такая позиция чревата ошибками, я бы сейчас лучше отправился на поиски Яны, той самой толстухи из поликлиники. Найти подругу Олеси не составит труда, медучреждение, как упомянул Валентин, находится рядом с его институтом. Навряд ли во всех кабинетах сидят тучные девушки по имени Яна. С Машей у Олеси хороших отношений не сложилось, а вот Яна, вероятно, в курсе делишек подруги, но я всего лишь «ноги», а «голова», то бишь Нора, приказала мне ехать к Беркутовым.
Дверь мне распахнула баба Катя, не успел я раскрыть рот, как старуха с негодованием заговорила:
– Ну? Явились! Молодец! Теперь увидите дело во всей красе! Любуйтесь!
Не дав опомниться, пенсионерка проволокла меня по коридору и распахнула дверь комнаты Беркутовой. Я чуть не умер, запах в спальне был невыносимым.
Баба Катя захлопнула створку и навалилась на нее спиной.
– Во! Красиво? Зачем ей «трешка»? Бросила мать гнить и носа не кажет!
– Маши нет дома?
– Верно подмечено.
– Где же она?
– Хрен ее знает, – пожала плечами пенсионерка, – гуляет!
– Может, она на работу ушла! – предположил я.
– Ага, со вчерашнего дня, – засмеялась старуха, – в ночное!
– Маша вчера вечером не вернулась?
– Йес! – заорала бабка по-американски. Видать, сериалов насмотрелась.
– Она часто так поступает?
Пенсионерка уперла руки в бока.
– Врать не стану. До сих пор всегда приходила! За полночь порой, но явится.
– А сейчас испарилась без следа?
– Мать бросила, вонь по всей квартире идет, – возмущалась баба Катя, – вы там начальству доложите: шалава она! Такой просторные хоромы во вред!
– Непременно, – пообещал я и, стараясь не дышать, выбрался на лестничную клетку, вынул мобильный и сообщил Норе: – Маша не ночевала дома, и ее до сих пор нет.
– Ладно, – буркнула хозяйка, – разберусь. Зря ты к Беркутовой помчался, следовало искать Яну. Сестры особо не дружили, не словил ты, Иван Павлович, мышей.
– Виноват, исправлюсь, – отчеканил я.
Тот, кто работает в непосредственной близости от начальства, сейчас поймет меня. Любые промахи босс, как правило, списывает на подчиненных, зато все замечательные идеи, рожденные на совещаниях коллективным разумом, лягут в копилку шефа. Даже если он, порядочный человек, докладывая своему начальству, употребит множественное местоимение: «МЫ разработали план», то все равно получится: он молодец. Это он, начальник, так здорово подобрал коллектив и организовал работу, вот по какой причине отдел фонтанирует креативными предложениями!
– Яну найти легко, – давала инструкции Нора, – рули к институту, где преподает Валентин. Семь футов тебе под килем! Шевелись, Ваня!
В медицинском учреждении на рецепшен сидел мужчина, одетый в ярко-оранжевый халат.
– Вам Яну? – равнодушно переспросил он.
– Да-да, – закивал я, – такая полная девушка!
– У нас одна Яна, – спокойно перебил меня администратор, – Валуева. Вам она нужна?
– Абсолютно точно, – подтвердил я, впервые услышав фамилию девицы.
– Валуева на бюллетене.
– Не дадите ее домашний телефон?
– Нет.
– Пожалуйста!
– Не положено, – меланхолично отозвался служащий.
Я вынул из кошелька купюру.
– Окажите христианское милосердие, мне очень надо.
Дядька цапнул ассигнацию со скоростью удава, заглатывающего кролика, повозил «мышкой» по коврику и по-прежнему бесстрастно сказал:
– Записывайте. Вам только телефон или адрес тоже?
– Если можно, все данные, – обрадовался я.
– Якиманка… – не повышая тона, начал диктовать администратор.
На телефонный звонок девушка не отреагировала, может, спала или вышла в магазин. Я сел за руль и покатил на Якиманку. Если Яны нет дома, я найду чем заняться, схожу в замечательный книжный магазин «Молодая гвардия» – пороюсь на полках. Очень люблю перелистывать новые издания, вдыхать аромат типографской краски и предвкушать встречу с увлекательным чтением.
Составив план действий, я добрался до квартиры медсестры и принялся жать на звонок. Хозяйка не торопилась открывать. Я, абсолютно не расстроенный откладывающимся свиданием, а скорее даже обрадованный, повернулся к лифту и хотел уже спуститься на первый этаж. «Молодая гвардия» тут в паре шагов, дойду до магазина пешком.
– Этта вы трезвонили? – рявкнули за спиной.
Я обернулся – в проеме беззвучно распахнувшейся двери маячила тумбообразная фигура, замотанная в махровый халат нелепой детской расцветки, на голубой ткани тут и там виднелись кошачьи морды с торчащими усами.
– На хрен ломиться, – продолжила негодовать Яна, – если я не открываю, значит, не желаю!
– Простите, я не хотел вас беспокоить.
– Ха, чуть палец о звонок не сломал! Кто вы ваще такой?
– Мне ваш адрес дал Валентин, – соврал я, – помните его?
– Конечно, нет, – скривилась Яна, – я столько уколов делала! Вам срочно? Если надо сейчас к больному идти, то двойной тариф.
– Слава богу, в нашем доме все здоровы.
– Тогда чего приперся?
– Вы разрешите войти?
– Еще че захочешь? Какавы с пирожными? Вали отсюда, пока я милицию не позвала!
– Яна, подождите!
– Че?
– Вы знакомы с Олесей Беркутовой?
Толстуха чихнула.
– Ну!
– Нам надо поговорить!
– Топай отсюда!
– Вы ведь дружили с Олесей!
– И че?
– Неужели не хотите помочь?
– За фигом ей моя помощь, – удивилась Яна, – у Олеськи ща сплошной шоколад!
– Так вы ничего не знаете?
– Че?
– Где Олеся?
– Дома небось, – растерянно ответила Яна, – мы, правда, поссорились чуток и не разговариваем. А че?
– Олеся умерла, – скорбно произнес я.
Яна сделала шаг назад.
– Не догоняю, – пробормотала она, – кто? Олеська?
– Да, – кивнул я.
– Померла?
– Да.
– Вау! Под машину попала! – взвизгнула Яна.
– У Олеси случился инсульт, – уточнил я.
– Брехня, – отрезала Яна, – у ней здоровье лошадиное. Ты ваще кто?
Я вынул удостоверение сотрудника частного детективного агентства и хотел представиться по всей форме, но Яна, глянув на ярко-красную обложку, живо сделала неправильный вывод:
– Ясно! Из ментовки!
Разубеждать девушку мне не хотелось, вспомнив, как ведет себя в подобных случаях мой лучший друг Максим Воронов, я насупился и сурово сказал:
