Владимир Болучевский - Немного грусти в похмельном менте
— А чего нельзя… У нас сегодня рейд. По злачным местам. Мы не просто так сюда пришли, по своей прихоти. Мы при исполнении оперативного мероприятия. Имеем право и потребовать. А иначе устроим тут… поголовную проверку документов, например. И досмотр личных вещей у персонала и всех присутствующих.
— Так я попрошу?
— Валяй, — Моргулис в три крупных глотка опустошил содержимое одного стаканчика, крякнул, помотал головой и немедленно запил его содержимым второго.
* * *Вот уже изрядное количество времени Витя Лобов и Юрий Страхов оттягивались, с комфортом расположившись в заведении, «взятом ими под охрану».
Несколько раз за это время они поднимались из-за столика, застегивались и делали вид, что собираются уходить. Но каждый раз с душевным и телесным трепетом ожидающая бандитского налета барменша по имени Клавдия уговаривала их посидеть «ну хоть еще немножко». Они, конечно, заставляли себя уговаривать. Ссылались на то, что, дескать, эта торговая точка не единственная и они просто обязаны продолжать рейд. Тем более что стаканы у них уже опять пустые, а сидеть и просто так глазеть на дверь и по сторонам… это значит всем своим видом привлекать к себе внимание и показывать, что они работники милиции и сидят здесь в засаде. А это глупо и совершенно не соответствует их гордому статусу сотрудников «убойного» отдела уголовного розыска. Они, мол, что — клоуны какие-нибудь? Она их что — за клоунов принимает?! Ну на самом-то деле…
В конце концов, для того чтобы доказать свое к ним уважение и тот факт, что принимает она их не за каких-то там «клоунов», а вовсе наоборот… принимает от чистого сердца, как дорогих гостей и заступников от лихой беды, барменша принесла им литровую бутылку водки, тарелку бутербродов и, поставив на стол пепельницу, разрешила в виде исключительного случая в заведении курить.
— Ну, уж ежели так, — Виктор в который раз опустился на стул, расстегнул куртку и повернул к Страхову свою раскрасневшуюся рожу. — Посидим еще чуток. Как считаешь?
— Посидим, — кивнув, согласился Страхов. — Кто их знает, когда они нагрянут…
* * *Задремавший было в сугробе Заботин разлепил веки, сел, огляделся вокруг и, не сразу поняв, где находится, помотал головой. Затем он увидел лежащего рядом Калинина. Тот, свернувшись калачиком, сладко спал, мирно посапывая и пуская слюну.
«Ексель-моксель! — вспомнил Забота. — У нас же рейд!»
— Просыпайся, Андрюха, — стал тормошить товарища Заботин. — Давай, давай!
Калинин крепко спал и ни на что не реагировал.
Забота его тряс, растирал щеки снегом, закатил несколько пощечин. Результата — ноль. Тогда, стоя на коленях, Заботин склонился к нему и проорал в самое ухо:
— Андрюха, пить будешь?!
Калинин дернул головой, сел, открыл глаза и совершенно спокойно произнес:
— Наливай.
— Вот и пошли, — поднялся на ноги Забота.
— Куда? — выбрался вслед за ним из сугроба Калинин.
— Есть тут у меня мысли кой-какие.
* * *В каждой из рюмочных Моргулису и сопровождающему его стажеру наливали традиционные «два по сто пятьдесят». Он их брал, отходил к столику, а уже потом, смущаясь с непривычки и краснея, Мышкин подходил к стойке, говорил, что водки не пьет, и просил себе портвейну. Ну… кто ж ему откажет? Таким образом Анатолию каждый раз доставалась двойная порция. Он вливал ее в себя раз за разом и был очень доволен таким ловким оборотом дела.
Выйдя из дверей очередного заведения, он закурил сигарету, оглядевшись вокруг, осанисто развернул плечи и, явственно ощущая неуклонное и мощное вращение земного шара, для пущей устойчивости широко расставил ноги.
— Да, — сказал он, сделав глубокую затяжку. — Вот если бы и пожрать еще…
— А я знаю… это… где, типа… кормят, — неотчетливо артикулируя и с трудом ворочая непослушным языком, предложил весьма осоловевший от непривычного количества выпитого стажер. — Могу показать.
— Где? — искренне заинтересовался Николай.
Покачиваясь на ватных ногах, Трофим приподнял отяжелевшие веки, огляделся и взмахнул рукой. — Там.
— Нет, — задумчиво посмотрел в указанную стажером сторону Моргулис. — Показывать, пожалуй, не надо. Лучше проводить.
— Ну так я же это и имел в виду, — кивнув, уточнил свою мысль Мышкин. — Тем более что одному мне туда и не дойти…
— Вот мне еще тоже, — буркнул Моргулис и закинул руку Трофима себе через плечо. — Показывай дорогу, что ли. Куда идти-то?
— Пока прямо. Вон туда, до перекрестка.
Моргулис, чуть присев, взвалил стажера себе на спину и зашагал по тротуару пошатывающейся, но основательной походкой бывалого матроса, который, не держась за ванты, уверенно ступает по палубе эсминца, взрезывающего форштевнем ревущие волны десятибалльного шторма.
* * *Питейное заведение, в котором «сидели в засаде» Лобов и Страхов, постепенно наполнялось народом.
Практически все столики были уже заняты, и к ним на свободные стулья, извинившись и спросив разрешения, присел сначала один, а потом и другой мужчина.
Ну, тут уж как водится… Один мужик своей водочки хлопнул, куском соленого огурца закусил, за сигаретой потянулся. Другой — аналогично. А дальше? Что, вот так вот и сидеть, молчать? Нет. Так нельзя. Не по-людски как-то. А разговоры всякие? Как же без разговору? Для чего тогда водку пить? Но ведь так вот сразу-то с незнакомым человеком и не разговоришься. Даже если очень хочется. Для этого надо, чтобы твоя душа и его навстречу друг дружке раскрылись. А тут ста грамм маловато будет. Да и ста пятидесяти тоже.
Посидел один из присевших за столик мужиков, покурил и за добавкой пошел.
Другой — аналогично. Но этот помимо водки еще и кружечку пивка себе притаранил.
Опять выпили.
Тот, первый, снова сигарету закурил. А второй пивко свое потягивает.
— Нет, — поморщившись, говорит тот, который курит. — И все-таки отвратительная водка. Фальшивая небось.
— Ну, не знаю… — тот, который пиво прихлебывает, так, вроде бы ни к кому конкретно и не обращаясь, мягко ему возражает. — А мне кажется, ничего.
— А вы как считаете? — вопросительно смотрит на Витю Лобова тот, который сигарету курит.
— Что я могу сказать… — Витя говорит. — Водка как водка. Градуса в ней маловато. А так… Вот тесть мой самогонку гонит, так он меньше сорока пяти градусов никогда не делает. А пьется она легко. И так это… очень мягко. Скажи? — оборачивается он к Страхову.
— Как чисто сливочное масло, — кивает Юрий. — Что есть, то есть. Святая правда.
— А… извините за вопрос, — оживляется тот, что с сигаретой. — А зерна, зерна пшеничного он в брагу добавляет?
— Ну… — глубокомысленно задумывается, пытаясь припомнить один из последних рецептов тестя, Витя Лобов. — Он всякое добавляет, короче говоря. Всего и не упомнишь.
— Ну как же! Зерна, зерна непременно нужно! Прорастить немножко, и туда! — с жаром советует мужчина и протягивает Вите руку. — Кстати, Всеволод Петрович меня зовут…
Все четверо, что сидят за столом, представляются друг другу, и беседа легко переходит в непринужденное приятельское русло.
* * *— И куда мы идем? — скользя разъезжающимися по обледеневшему тротуару ногами, обутыми в легкие летние туфли, без особого любопытства поинтересовался у Заботы Калинин.
— Придем, увидишь, — коротко бросил на ходу тот. — У нас рейд?
— Рейд, — кивнул Андрей.
— Ну и вот. Идем… согласно директиве Главка. Туда, куда должны.
— И все-таки. Ведь надо же быть заранее внутренне готовым к чему-то конкретному. Чтобы неожиданность ситуации не застала тебя врасплох. Иначе, чего доброго, конфуз случиться может.
— Готовым нужно быть ко всему, — жестко парировал Забота. — И всегда.
Калинин остановился.
— Все, — категорически заявил он, — Тогда я никуда не пойду. Иди один.
— Почему? — остановившись, обернулся к нему Заботин.
— Я не готов. И хочу еще выпить.
— Так мы ж за этим и идем, дурья башка.
— Да? — недоверчиво посмотрел Калинин.
— Ну конечно! А ты думал зачем?
— Ты ж говоришь… «рейд», «согласно директиве Главка»… А мне сейчас не до стрессов. Я и так, без них, каждую минуту сдохнуть могу. Вон как сердце колотится. А в двух шагах, около рынка, шалман с розливом. Почему туда не пойти? Мы там сегодня еще не были.
— Шалман этот Моргулису вместе с его стажером выпал. Забыл? Может, они там уже были. Чего людей лишний раз напрягать?
— А может, еще не были.
— Тем более. Значит, зайдут еще. Пошли, короче.
— Ты можешь сказать, куда?
— Нет. Это сюрприз.
— А выпить там будет?
— Будет, будет, — Забота взял Калинина под руку, и они, вывалянные в снегу с ног до головы, пошатываясь, медленно побрели в начинающих сгущаться ранних февральских сумерках. — Будет тебе там, Андрюха, и белка, будет и свисток.
