Керри Гринвуд - Убийство в Балларатском поезде
Обе головки кивнули. Они понимали. Рут расплылась в улыбке от уха до уха и хлопнула Джейн по плечу.
– Больше никакой мисс Гей, Джейн, и ни Седдона, ни Великого Гипнотизера, а главное…
– Что же главное? – заинтересовалась Фрина.
– Не надо больше мыть грязную посуду, – заключила Рут и так крепко обняла Джейн, что Уголек царапнул ее.
Поужинав, Фрина поднялась наверх переодеться, прикидывая, во что бы нарядиться на спевку студенческого хора. Она остановила свой выбор на удобных темных брюках и жакете, а овечий полушубок был прекрасной защитой от холода в темную морозную ночь, которая, судя по всему, ее ожидала.
Фрина как раз спускалась по лестнице, когда зазвонил телефон. Она взяла трубку. Это был детектив-инспектор Робинсон, он явно находился в приподнятом настроении.
– Мисс Фишер? Ах, вот как – сами подходите к телефону? Я звоню сообщить вам новости о нашем мерзавце.
– О котором?
Полицейский хмыкнул.
– О Бартоне. Его выписали из больницы, и он уже помогает нам с расследованием. Поет соловьем, не то что его стервозная женушка.
– Как? Разве он женат на мисс Гей?
– Конечно. С глазами его все обошлось – пустяковые царапины, но, похоже, он утратил свои способности. Пытался было загипнотизировать моего констебля – вот бы вы посмеялись, если бы увидели!
– Держите с ним ухо востро, Джек, он опасен.
– Мисс Фишер, всем прекрасно известно, что нельзя загипнотизировать человека против его воли. Он потерял свои клыки, можете мне поверить.
– Его дантисту придется делать ему новые. Поздравляю.
– Спасибо, мисс Фишер. И еще одно: я получил ответ от Томаса, помните, того сержанта, который уехал в отпуск.
– И?
– Не может сказать ни да, ни нет. Говорит, что помнит того человека, но не может утверждать, он это или нет. Утверждает, что это был странный случай: на вид парень не был таким уж пьяным, но когда констебль проходил мимо, тот подставил ему подножку и попытался отобрать каску. У молодых людей бывают свои проказы, особенно у тех, что учатся в университете.
– Верно. Что ж, пока мы ничего поделать не можем. Ах, Джек, я забыла вам рассказать! У меня есть свидетельница убийства, она видела, как все произошло, и может опознать убийцу.
– Свидетельница убийства, мисс Фишер? Кто же?
– Джейн. Говорила я вам, что память еще к ней вернется. Вот послушайте. – И Фрина рассказала о бабушке Джейн и обстоятельствах ее смерти. – Похоже, что старуха болталась в петле на фоне освещенного окна, это потрясло девочку и вывело из транса, в который погрузил ее ваш тихоня господин Бартон. Она видела мужчину на водонапорной башне.
– Она видела его?! – воскликнул Джек Робинсон. – И сможет его опознать?
– Говорит, что сможет, – ответила Фрина. – Я привезу ее завтра посмотреть фотографии. Хорошо?
– Завтра, – согласился Джек Робинсон.
Глава четырнадцатая
Он без слуху и духу внезапно пропал…
Льюис Кэрролл «Охота на Снарка»[13]Девочкам о стольком нужно было поговорить, что Фрина предложила перенести раскладушку Рут в комнату Джейн. Она знала, что девочки станут болтать по ночам, но рассудила, что если и так, пусть уж им будет удобно. Память возвращалась к Джейн огромными пластами, и Фрина надеялась, что она сможет переварить все всплывавшие воспоминания.
Рут, Джейн и Уголек поужинали на скорую руку хлебом с маслом и горячим молоком, а потом забрались втроем в постель Джейн, чтобы никто не мог подслушать их разговор. Ночь выдалась холодной, но девочкам и котенку было тепло в их гнездышке под периной с ярким покрывалом. Фрина, выходя из комнаты, бросила на них прощальный взгляд.
– Спокойной ночи, мои дорогие, – сказала она и услышала в ответ из-под вздыбленного одеяла произнесенное хором:
– Спокойной ночи, мисс Фишер!
Она улыбнулась и закрыла дверь.
– Дот, я еду на спевку студенческого хора только потому, что обещала привезти пиво. Укладывайся спать, старушка, и не беспокойся. Господин Батлер! Все ли ящики погружены?
– Да, мисс Фишер, все надежно упаковано.
– Отлично, я уезжаю. Возможно, я вернусь не одна, но вы мне сегодня больше не понадобитесь. Все могут ложиться спать. Вам и так в последнее время хватало беспокойств. Все замки проверены, господин Батлер? Отлично. Хороших снов, – пожелала Фрина и отчалила в ночь, надев на голову меховую шапку и облачась в дубленый полушубок, отчего стала похожа на щеголеватую охранницу из царской свиты.
Она без труда завела «Испано-Сюизу», осторожно вывела автомобиль на Эспланаду и покатила в центр города. Ветер дул ей в лицо, развевая волосы, и она громко рассмеялась в дождливой темноте. Хорошо было мчаться по дороге и с легкостью управлять мощным автомобилем, подчинявшимся ей беспрекословно. Она нажала на акселератор, и машина рванула словно олень.
Фрина осторожно съехала по еще не достроенной дороге к лодочной станции. По всему было видно, что здесь готовилась пирушка. Лодочная станция, довольно шаткое двухэтажное сооружение с балконом, была освещена фонарями, как и несколько соседних деревьев. Ровный хор голосов исполнял «Иерусалим» Блейка. Фрина остановила машину и прислушалась. Пели превосходно. Тихо шел дождь, река неслась вперед с легкими всплесками и ворчанием, а голоса – от самого высокого сопрано до самого низкого баса – сочетались столь же великолепно, как ингредиенты коктейлей в отеле «Ритц».
Подай мне лук горячезлат!
Подай мне стрел – желанья жал!
Подай копьё! Разверзнись, мрак!
Подай мне колесниц пожар![14]
Блейк и в самом деле был превосходным поэтом, подумала Фрина, закуривая сигарету и откидываясь на спинку кожаного сиденья. Только жаль, что сумасшедший, у поэтов это не редкость.
Песня закончилась. Несколько человек вышли на балкон, и одна девица, видимо, уже отведавшая джина, пронзительно воскликнула:
– Вот это да! Какой шикарный автомобиль!
– Это, верно, мисс Фишер, – ответил ей кто-то. – Надеюсь, она не забыла привезти пиво.
– Я не забыла про пиво, – откликнулась Фрина. – Но нести его придется вам самим.
Послышался топот, и несколько молодых людей выскочили из дома и сбежали по ступенькам.
– Ах, мисс Фишер, я так рад, что вы смогли приехать! Позвольте помочь вам выйти. Какая замечательная машина! Спасибо, что привезли немного прохладительного для парней… и девушек, конечно, чуть не забыл. Очень мило с вашей стороны. Коннорс, вы с Томми Джонсом отнесите пиво, хорошо? Вы помните меня, мисс Фишер?
Фрина не сопротивлялась объятиям. Она выбралась с водительского сиденья, тщетно пытаясь вспомнить имя обладателя этого ясного умного лица.
– Конечно, я вас помню, – проговорила она, стараясь выиграть время. – Аарон Бланк, вот вы кто. Ну? Как насчет пари?
– Я к вашим услугам, если решитесь прокатиться по реке в настоящей лодке, – сказал юноша, широко улыбаясь. – Эти девушки и впрямь знают песенки похлеще тех, что я слышал. Но мы учимся. Думаю, мы объединим два хора, мисс Фишер. Право, глупо в дни, когда царит равенство и женщины везде заправляют, я хочу сказать: женщины есть и среди студентов-медиков, и среди юристов; глупо петь по отдельности, если все партии в музыке имеют равное значение. Как вы считаете?
Фрина позволила очаровательному молодому человеку проводить ее по лестнице, мимо лодок, стоявших на кильблоках и напоминавших гробы. Наверху оказалась простенькая танцевальная площадка. С одной стороны располагалась барная стойка, а с другой – балкон.
– Народу полно, – извинился Коннор, который, отдуваясь, тащил за ними ящик с пивом. – Я постоянно боюсь, что балкон не переживет очередной вечеринки, но пока он держится.
– Пиво? – громко поинтересовался какой-то здоровяк, выхватывая ящик и доставая бутылку. Он зубами снял крышку и выхлестал добрую половину содержимого, прежде чем опомнился его остолбеневший приятель.
– Пиво! – повторил он с довольной улыбкой и схватил еще одну бутылку.
– Веди себя прилично, неотесанный болван! Это мисс Фишер, она снабдила нас сим янтарным напитком да еще винцом для девушек, так что следи за своими манерами.
Огромный темноволосый парень с трепетной деликатностью поднес к губам обтянутую перчаткой руку Фрины и запечатлел на ней почтительный поцелуй.
– Мадам, мы потрясены вашей добротой… Ну что, могу я теперь получить свою бутылку назад, Аарон?
Аарон, видя, что Фрину позабавило это происшествие, вернул бутылку. Хор затянул печальную историю о молодой девушке – бедной, но честной. Фрина приметила хмурого Аластера на другом конце комнаты, а рядом с ним – неунывающего красавчика Линдсея; тот выглядел смущенным. Но тут на Фрину налетели две девицы, требовавшие вина, так что она, работая локтями, поспешила пробраться на балкон, где стояли плетеные садовые кресла.
– Что вы думаете об идее объединения двух хоров, мисс Фишер? – поинтересовалась у нее блондинка, грызя ноготь на испачканном чернилами пальце. – Среди этих лодочников-хористов есть настоящие грубияны.
