Елена Логунова - Принц в неглиже
— Вперед! — Я выпустила собаку и побежала к Иркиному дому, надеясь успеть раньше, чем пожарная команда.
Ирка стояла во дворе. В одной руке у нее была шариковая ручка, в другой дуршлаг с макаронами. Макароны курились паром, подпрыгивая в дырчатой емкости всякий раз, когда Ирка ударяла дуршлагом в раскачивающуюся сковородку. Раздавалось громкое «Ба-м-м-м-м!», Ирка морщилась и пыталась заткнуть свободное ухо, попадая в него шариковой ручкой. К другому уху она плечом прижимала телефонную трубку и что-то кричала в нее, выплевывая дымящую сигарету. Сигарета падала, Ирка ловила ее в дуршлаг, подбрасывала, хватала правой рукой, роняла ручку, ловила ее, возвращала на место сигарету, закусывала ручку и замахивалась дуршлагом.
— Отдай! — Оценив ситуацию, я шагнула к Ирке и вырвала у нее телефонную трубку.
— Подавись, сволочь! — в сердцах бросила она.
— Сама дура, — беззлобно ответила я. В трубке стало тихо. — Это я не вам. Извините. Алло?
— Я не тебе, — объяснила Ирка. — Твой Томка сейчас все макароны стрескает!
Пес крепко вцепился зубами в дуршлаг и помчался по газону, поминутно роняя неудобный груз и наматывая на узкую морду длинные макаронины.
— Слушай, поймай его, — попросила я Ирку. — А то тебе же хуже будет: он всю лужайку испоганит!
— Ваш Монте испоганит мой газон? — ожила трубка. — Но почему? Зачем ему это?
— А, Зинка, это ты? — узнала я голос кузины. — Нет, про газон это я не тебе, тут у нас Том по лужайке летает.
— Том?
— Моя собака. Портит лужайку. Рвет макароны.
— Какая собака? Почему летает? И какие макароны? Они что, растут на лужайке? — живо заинтересовалась кузина.
Сейчас еще попросит выслать ей пакетик макаронных семян!
— Собака овчарка, — торопливо пояснила я. — Немецкая. Нелетучая, просто быстро бегучая и резво скакучая. Трава зеленая, канадская. Макароны итальянские. На лужайке они не растут, они там валяются. Их ест собака — та, которая овчарка. Что еще тебя интересует?
— Про Монтика спрашивай! — заорала Ирка, занятая на газоне перетягиванием дуршлага с Томкой. Макароны уже ушли частично в траву, частично в Томкин желудок.
— Зина, ближе к делу: что с нашим парнем? Нашла?
— А как же! — оживилась кузина. — С вас премия за срочность!
— Нашла?!
Ирка, что твой кенгуру, прискакала с газона в три прыжка.
— Но-но. — Я уклонилась, не позволяя ей отнять у меня трубку. — И где он сейчас?
— Здесь, — сказала Зина. — Совсем рядом, на диване.
— Он с Зинкой на диване, — пересказала я Ирке.
— Что-о?! — взревела ревнивая Ирка.
— Спокойно! Зина, что он делает у тебя на диване?
— На диване он сидит, — продолжила вредная кузина. — Съел рыбу фиш и тупо смотрит телевизор. Вид у него какой-то очумелый. Что вы в нем нашли, а?
— Не твое дело, — отмахнулась я. — Ирка, перестань сопеть! Монтик на диване не спит, он там тупо ест телевизор и смотрит рыбу фиш. Зина, а документы какие-нибудь при нем есть?
— Сейчас поищу! — Кузина стукнула трубкой.
— Только без рук! — рявкнула Ирка.
— Уймись, — сказала я подруге. — У тебя все равно преимущество: право первого мешка. И первого кирпича.
— Алло? — Зина вернулась. — Российский загранпаспорт на имя Максимова Сергея Петровича.
— Точно, это наш парень. Зина, мы его берем. Купи ему билет до Москвы. Ирка все оплатит, и твои премиальные тоже. Дату вылета и рейс сообщи.
— Велл, — коротко ответила американская кузина, экономно сворачивая разговор. — Привет!
— Пока! — Я отклеила ухо от трубки и потрепала по могучему плечу радостно всхлипывающую Ирку. — Знаешь что, дорогуша? В Москву полетим вместе. Я тебя одну не отпущу.
Мы отыскали в траве пустой дуршлаг, выругали сыто улыбающегося Томку и пошли в дом, глупо смеясь и ежеминутно поздравляя друг друга с Зинкиным успехом. Через некоторое время пришли в сознание, спохватились и решили сварить новую порцию макарон, благо у Ирки в доме всегда есть стратегический запас продовольствия. Макароны уже вовсю кипели, и тут дотошная Зина перезвонила, чтобы сообщить, когда Монтик будет в российской столице.
Мы сразу же забыли об обеде. Ирка начала названивать в авиаагентство, чтобы заказать себе и мне билеты на подходящий по времени рейс Екатеринодар — Москва.
— Жаль, нельзя и обратные взять, — сокрушалась подруга.
— Почему нельзя?
— Потому что назад с нами будет лететь Монтик! А билеты выдают по паспорту! А его паспорт у него, а не у меня! — Ирка нервничала и оттого сердилась.
Вопрос с билетами решился быстро, но макароны все же успели развариться в кашу и снова достались обжоре Томке.
Полковник Лапокосов в далеком Нью-Йорке весь извелся от нетерпения. Беспокойство столь многим людям причинял один и тот же человек.
— Максимов Сергей Петрович, 1969 года рождения?
— Он. — Полковник нервно сглотнул — в горле пересохло.
На шее Лапокосова краснел след, оставленный чугунной удавкой. С компрессом на шее и холодным пузырем на голове полковник провел несколько часов, ожидая, пока посольские наведут справки по своим каналам.
Чистюля улыбнулся Лапокосову одними губами. Полковник и сам доставил посольским немало хлопот. Доверенная ему газонокосилка — вещь не особенно дорогая, но нужная в хозяйстве — требовала ремонта. Трава на лужайке перед посольством была не столько скошена, сколько вытоптана и подстрижена в панковском стиле ирокез. Отдельные проплешины наверняка придется вновь засевать травой. А чего стоила история с решеткой ограды!
Витая чугунная решетка, вообще-то не являющаяся произведением искусства, была предметом гордости посольских, потому что самим фактом своего существования тонко намекала на некую моральную победу, одержанную советскими людьми над заокеанскими капиталистами в далекие послереволюционные годы. Тогда американцы предлагали Российскому правительству обменять великолепную решетку Летнего сада на сто паровозов. Наши на выгодную сделку не согласились, сберегли народное достояние, и незатейливая чугунная вязь американской решетки перед посольством об этом ненавязчиво напоминала: не все, мол, продается!
Впрочем, о решетке заботились, на ее покраску и позолоту отдельных фрагментов в бюджете посольства отводилась особая строка, металлическое кружево регулярно чистили, и еще недавно, в доперестроечные времена, сам посол собственноручно мыл ее щеточкой с порошочком на традиционном апрельском субботнике. И вот теперь по вине Лапокосова один из вензелей был распилен, и не было никакой возможности заставить полковника оплатить из собственного кармана счета слесаря и доктора!
— Сергей Петрович Максимов вылетел в Россию час назад. Оснований задерживать его у нас не было, — сообщил Чистюля.
Лапокосов в сердцах высказался попросту, по-русски. Чопорный Чистюля поджал губы.
— Я полагаю, вы захотите последовать за ним?
Вместо ответа полковник молча кивнул. Посольский улыбнулся более искренне.
— Можно заказать билет на ближайший рейс. В аэропорт вас отвезут. Всего доброго.
— Спасибо, — сухо сказал полковник, мысленно поминая агента Шило нехорошими словами.
— Не за что, — отозвался Чистюля, мысленно поминая нехорошими словами полковника.
Слава богу, этот тип уберется туда, откуда явился. Наконец-то лужайку подстрижет настоящий садовник!
Агент Шило сидел у иллюминатора — смотреть в него надоело, но медленное перемещение облачных пластов соответствовало вялому течению мыслей Сержа.
Впереди была Москва, позади Нью-Йорк. Как он туда попал? Почему? Зачем? Целый список вопросов, на которые у Сержа не было вразумительных ответов. Зато у него была дискета, почему-то представлявшаяся ему чрезвычайно важной. А почему?
«Дома разберемся», — сказал он себе, еще немного поглазел в иллюминатор и уснул.
Разбудило его негромкое попискивание.
— Тише, мыши, кот на крыше, — сонно пробормотал Серж и окончательно проснулся: какие мыши в самолете? Летучие?
Подумав, что неплохо было бы умыться, Серж решил сходить в туалет, неторопливо пошел по проходу между рядами кресел и снова услышал мышиный писк. Он остановился и посмотрел вниз: средних лет дама, сухопарая, чопорная, деловая, раскрыв на коленях лаптоп-компьютер, умело правила текст на экране. Увидев компьютер, Серж тут же вспомнил про свою дискету: почему бы не узнать, что за информация помещена на ней?
Сначала он все же прошел в туалет, умылся, причесался. Потом, мимоходом обаяв бортпроводницу, узнал, кто эта женщина с компьютером, — она оказалась московской журналисткой, директором известного информационного агентства. Охмурением пожилых дам Серж до сих пор не занимался, но справился без особого труда. Милостивое разрешение воспользоваться чудом электронной техники было получено, лаптоп перенесен к месту у иллюминатора, дискета вставлена в дисковод, файл открыт. Повернув экран таким образом, чтобы его не могли увидеть соседи, Серж внимательно прочитал первую страницу документа, закусил губу, подумал и остановил просмотр. Хватит, меньше знаешь — дольше живешь. Во всяком случае, теперь ему было ясно, что к чему. Так или иначе свое задание он почти выполнил, оставалась самая малость — вручить дискету полковнику Лапокосову. Или его доверенному лицу, поправил себя Серж, вспомнив, при каких обстоятельствах он видел полковника последний раз.
