Галина Куликова - Охотники на русалок
Лагерь, несколько минут назад столь оживленный, мгновенно опустел. «Что ж, – подумал Вадим, натягивая непромокаемую накидку, прихваченную с собой как раз для такого случая. – Так оно даже лучше, никто на улицу носа не высунет. Но где же Ложкин?»
В этот момент показались несколько пляшущих огоньков. Огоньки быстро перемещались и двигались к палаткам. Кто-то шел в лагерь со стороны города. Наладив бинокль, Вадим сумел разглядеть сквозь пелену дождя знакомую рыжую шевелюру. Стас Ложкин спускался по тропинке в сопровождении трех девушек, одна из которых пыталась прикрыть своим зонтиком всех четверых. Ложкин энергично жестикулировал, что-то втолковывая своим спутницам.
Вадим понял, что настало время действовать. Сделав несколько быстрых коротких перебежек, он оказался возле крайней палатки. Огонь в ней был погашен, видимо, все улеглись спать. Вадим старался двигаться бесшумно, ливень здорово облегчал ему эту задачу.
Теперь надо было понять, куда двинется экологэкстремист и где будет проходить совещание.
– Я пойду переоденусь, у меня сегодня еще дела, – донесся заглушаемый звуком падающей с неба воды командный голос. – Вы можете отдыхать. Но завтра чтобы все транспаранты висели там, где я сказал. И нечего валить на то, что люди Потапова их срывают. Вешайте так, чтобы они не смогли сорвать. Ясно?
Осторожно выдвинувшись вперед, Вадим увидел, как Стас нырнул в одну из палаток. Буквально через минуту там зажегся свет, и на стенке палатки, как на экране, возник знакомый силуэт – Ложкин стаскивал с себя намокшую одежду. Дождавшись окончания стриптиза, Вадим глянул на часы – 11.28. Неужели совещания не будет?
В этот момент свет в палатке погас, и под дождь вышел Стас Ложкин с огромным зонтом в руках. Подойдя к соседней палатке, он громко крикнул:
– Лена, не опаздывать!
И двинулся прямо туда, где прятался Баратынский. На секунду Вадиму показалось, что Ложкин собирается покинуть легерь, но тот неожиданно притормозил и нырнул в в большую палатку, которая выделялась на общем тускло-оранжевом палаточном фоне ядовито-желтой расцветкой. Вадим сразу же обратил на нее внимание, решив, что это медпункт или склад продуктов. Но выходит, ядовито-желтое сооружение оказалось залом заседаний.
Дальнейшее было уже делом техники. Стремительно переместившись в нужную точку, Вадим по всем правилам военной науки занял место у наружной стенки, тем самым обезопасив себя от случайных свидетелей, которые неожиданно могут выскочить на улицу по какой-нибудь надобности.
В палатке уже горел яркий свет, и Вадим чувствовал себя зрителем в театре теней. На сцене в данный момент было четыре человека, не считая Стаса Ложкина. Видимо, круг посвященных был действительно очень узким.
Баратынский достал диктофон и проводок с миниатюрным микрофоном на конце. Один конец проводка приладил к диктофону, другой осторожно пропихнул под набухший от воды край палатки. Затем, надев специальные наушники с двумя торчащими вверх короткими антеннами, подключил их к диктофону и приготовился слушать и записывать.
– Президиум Фронта экологической обороны недоволен результатами нашей работы в Солнечноводске. Довожу это до вашего сведения как член президиума. – Ложкин сделал зловещую паузу. – Во время последнего телефонного разговора мне рекомендовали активизировать работу. А вам я скажу проще – надо быть агрессивнее и шустрее! Вопросы?
– У президиума какие-то конкретные претензии? – послышался тонкий девичий голос. – Или это общее пожелание?
– Конкретные! – рявкнул Ложкин. – Весьма конкретные. Первое. Строительство курорта не остановлено. Да, нам удалось на время дезорганизовать противника. Но они, окружив себя охранниками и милицией, продолжают уродовать заповедные берега. Второе. Мы так и не смогли обеспечить охрану веерохвостой чернолапки. Выставленные нами пикеты в местах, где гнездится чернолапка, не могут справиться с потоком праздношатающихся туристов и продажных журналистов. Надо активнее гонять их оттуда!
– Мы достаточно активны, – возразила другая девушка. – Иногда случаются драки.
– Драться надо постоянно, – сварливо заявил Стас Ложкин. – А журналистам, Маша, надо разбивать фотоаппараты и камеры.
– Они в суд подадут, – послышался неуверенный мужской голос.
– Отлично! – взревел Стас. – Путь подают. С нами судиться бесполезно, а реклама отличная. И другим наука. Журналистов надо атаковать, это принесет нам дивиденды.
– Стас, так мы атаковали телевизионную группу. Помнишь? А у них телохранитель оказался.
– Это не телохранитель, а другой журналист. Я знаю его, тот еще фрукт. Да, мы вынужденно отступили. Но все равно помешали им снимать беззащитную испуганную птицу. То есть – мы победили. Тем более что Тарана этого все равно убили.
– Я слышал, что это несчастный случай, – промолвил тот же неуверенный мужской голос.
– Убили, я точно знаю, – заявил Ложкин. – Ну что вы притихли и вылупились на меня, как будто это я его убил?! Нет, я бы бы вполне мог придушить его собственными руками – жаль, не успел.
– Но по телевизору говорили... – начала было одна из девушек.
– Хватит, не хочу слушать! – истерически взвизгнул Ложкин. – По телевизору она слышала! Когда меня в милицию второй раз забрали, я своими ушами слышал, как они между собой разговаривали. Говорили, что это двойное убийство. И телевизионщика, и девку эту грохнули. А кто, за что – им неизвестно. Но я уверен, что это хитрая акция властей, чтобы отвлечь внимание общественности от аферы с курортом.
– Из-за этого двух людей убили? – ужаснулся кто-то из участниц совещания.
– Как ты не понимаешь? Они тысячи людей убивают своим строительством, – набросился на нее Ложкин. – А также флору и фауну! Им что два человека, что два миллиона человек – без разницы. Им бы денег побольше, а на остальное – плевать.
Тут Ложкин понизал голос и заговорщицки произнес:
– Если мы уж заговорили об этом. Послушайте и запомните – в ту ночь, когда убили этого Тарана и девушку, мы проводили пикетирование строительства. Были там все вместе и друг друга видели.
– А зачем это? – также полушепотом спросила одна из девушек.
– Затем, что нас могут подставить. Меня, например. Тем более что я подрался с этим телеведущим – в милиции могут посчитать это поводом. К тому же в тот вечер, когда журналюгу хлопнули, я был по делам в городе, но был один. Нет, я просто уверен, что это подстава. Они спокойно повесят на нас два убийства и скомпрометируют в глазах общества. Этого допустить нельзя.
На мгновение в палатке повисла напряженная тишина, а потом голос Ложкина зазвучал снова:
– Ладно, теперь о делах. Нам надо исправлять ошибки, допущенные на первом этапе. Предлагаю следующее. С завтрашнего дня начинаем рыть подкоп под строительство коттеджей новой очереди. По этому подкопу мы, минуя охрану, проникнем на территорию стройки и создадим там наш опорный пункт. Такой, знаете, последний рубеж обороны. Оттуда будем организовывать набеги на другие строительные площадки этого их нового курорта. Понятно?
– Да, да, – вразнобой загалдели присутствующие.
– Тогда поехали дальше. Перед нами сейчас стоит ответственная задача – на высшем уровне провести телевизионные дебаты с нашими оппонентами. Это задача поставлена руководством Фронта экологической обороны, поэтому мы должны выполнить ее с честью. Час прямого эфира, лицом к лицу с нашими врагами. Мы обязаны продемонстрировать перед десятками тысяч людей нашу мощь и нашу правоту. И стремительной, безудержной атакой разгромить противника. В связи с этим у меня для вас хорошая новость – господин Потапов согласился все-таки принять участие в этих теледебатах. Вот мы и объясним ему прилюдно, что не стоит с нами шутки шутить. Думаю, он хорошо подготовится, но и мы должны быть во всеоружии. Поэтому ты, Лена, соберешь для меня всю справочную информацию относительно экологических проблем озера Солнечное. Маша, ты...
В этот момент сверкнула молния, раздался чудовищной силы громовой раскат и свет в палатке внезапно погас. Видимо, что-то случилось с лампой или аккумулятором, от которого она питалась. Пока участники совещания налаживали освещение, распластанный на земле и залитый водой Баратынский решил размять затекшие мышцы. Он встал на колени, поднял вверх руки и слегка потряс кистями, восстанавливая кровообращение. В этот момент небо расколола такая огромная и яркая молния, что на секунду все вокруг озарилось ослепительным светом.
И в тот же миг раздался женский вопль:
– Ой-ой! Смотрите!
– Где? Что такое? – взревел Ложкина.
– Там! На улице! Оно было с рогами!
– Что ты несешь? Какое оно? С какими еще рогами?
– Маленькими, острыми! И лапы подняло, напасть собиралось!
– Это снежный человек! – истошно крикнула одна из девушек. – Я боюсь!
Вадим понял, что по чистой случайности он тоже стал актером театра теней. Из темной палатки при свете молнии его силуэт был виден так же, как перед этим ему самому были видны люди, сидящие внутри.
