Дарья Донцова - Нежный супруг олигарха
– Галь, ну сходи… Не могу я больше… Ой, плохо мне, крючит… Ща подохну!
– И где твой Ленька живет? – спросила я.
– О! – ткнула она пальцем в дверь напротив. – Там! Я спрячусь, а ты возьми, навроде для себя, в долг. Я верну!
Делать нечего, пришлось звонить в соседнюю квартиру. Отозвался мужчина:
– Кто там?
– Можно Леню?
– Ну я это, – сообщил парень, распахивая дверь. – Чего хотите?
– Героина, один укол, – без особых церемоний ответила я.
Юноша окинул меня взглядом и совершенно спокойно сказал:
– Сходи в супермаркет, там возьмешь, с апельсиновым вкусом.
– Вряд ли наркотиком торгуют в магазине, – усмехнулась я.
– У меня дури нет, – без всякой агрессии ответил Леня.
– Твоя соседка считает иначе, у нее, похоже, ломка, очень просит дозу.
Леонид еще раз оглядел меня с головы до ног.
– А ты, значит, ей подруга?
– Да.
– Решила помочь?
– Верно, она очень мучается, – попыталась я разжалобить дилера.
– Нет у меня героина.
– Не бесплатно прошу.
– Ух ты, какая хорошая! Лавэ не жаль?
– Странный у нас разговор получается! – обозлилась я. – Я плачу бабки, хочу наркотик.
Внезапно собеседник согнул правую руку в локте, под тонкой трикотажной футболкой перекатились мускулы.
– Видала? – поинтересовался Леня.
– Впечатляющий бицепс, – согласилась я, на всякий случай шарахнувшись в сторону.
– Не дрожи, – снисходительно ухмыльнулся Леонид, – я с бабами не дерусь. Я спортом занимаюсь, какой героин! Не дурак собственное здоровье гробить, у меня другие планы, не хочу, как Танька, в грязь превращаться.
– Наркоманку Таней зовут?
– Че, не успела с близкой подружкой познакомиться? – заржал Леонид. – Ты вообще кто?
Я вынула из сумочки удостоверение.
– Прикольное у тебя имечко, – отметил Леня. – Заходи, только не ушибись.
Даже мне, весящей чуть больше сорока пяти килограммов, прихожая показалась очень тесной. Основную ее часть занимали не вешалка с галошницей, а шведская стенка и стойка с гантелями. Леонид не врал, похоже, он все свободное время занимался красотой собственного тела, даже в кухне на полу у него лежала небольшая штанга.
– Так че те надо? – поинтересовался он уже иным тоном.
– Вы хорошо знакомы с соседкой?
– В один класс ходили, даже сидели за одной партой, – ответил Леня, – только она из девятого ушла. Как у них с Полиной дед умер, так Танька и задудела. Поля ее хоть немного держала, заставила даже в техникум учиться пойти. Но Танька бухать начала, потом на иглу подсела. Глюки у нее, постоянно ко мне людей подсылает, за герычем. Ладно вы вроде ниче, приличная, а то ведь среди ночи звонят, откроешь – стоит кент, глаза стеклянные, и хрипит: «Дозняк отсыпь!» У меня на табуретке специально клюшка положена – втемяшишь ей между рогов, он упадет, и тишина. Сколько раз Таньке говорил: «Перестань торчков ко мне посылать». Но она за себя не отвечает. Раньше, когда нормальная бывала, извинялась, а теперь, чао, Маруся, слетела крыша, нет ответа! В глазах тоска, в мозгу туман. От нее теперь любой подлянки ждать можно.
– Вы не пробовали обратиться в милицию? Татьяну следует пристроить на принудительное лечение.
Леня засмелся.
– Кто ж ее возьмет? Устраивать надо, по кабинетам бегать, деньги платить. Я этим заниматься не стану. Да, мы в одном классе когда-то учились, так ведь не родственники!
– Вам не жаль Таню?
– Не-а! Сама за шприц схватилась.
– Наркомания – это болезнь.
– Ха! Вот у Польки, бедной, рак был, а торчки ради кайфа живут, они животные. Хоть бы Танька подохла скорей! А то Польки нет, а эта все выеживается. Несправедливо это! – запальчиво заявил Леонид.
– Вы знали Полину?
– Сказал же, в один класс ходили.
– С Таней же?
– И с Полькой.
– Они учились вместе?
– А че странного? У нас весь дом в одну школу ходил, она тут, во дворе.
– Как же сестры попали в один класс?
– Так они близнецы.
– Ну и ну!
– Только не похожие.
– Разнояйцевые.
– Уж не знаю, че там с яйцами, – хихикнул Леня, – но даже волосы у них разные: Полька темная была, Танька светлая.
– Но сейчас ваша соседка скорее шатенка, – отметила я.
– Если год не мыться, ваще за негритянку сойдешь, – фыркнул Леня. – И характеры у них, как плюс и минус. Танька всех убила!
– Кого? – напряглась я.
– Сначала бабку. Та все плакала: «Танечка, не пей! Девочка, учись!» А Таняха ее матом. У нас стены тонкие, двери картонные, я слышал, как они скандалили. Один раз ночью – такой крик! Бабах! Стук! Вопли! Потом «Скорая» приехала, гляжу, старуху выносят, Полька идет, плачет, Таньки нет. Затем мент приперся, давай расспрашивать: «Что слышали, что видели?» А я че? Ниче. Спал я. А бабка их померла. Дело темное, то ли сама на угол шкафа налетела, то ли Танька ее пихнула. Поля молчала, она вечно сестру покрывала. Совсем умирала, а работала, полы мыть ходила, чтобы Танюшечке на колбаску заработать. А эта… Тьфу! Даже тело сестры из морга брать не хотела. Полю мы с Галкой хоронили.
– С какой Галкой? Фамилию назвать можете?
– Не-а, – пожал плечами Леня. – Галка с Полькой дружила, у нее переодевалась.
– Переодевалась?
– Ага, платья меняла, – засмеялся парень. – Все девки вруньи. Галю родители гулять не отпускали, шмотки ей беспонтовые покупали, так она чего придумала: вроде как на занятия из дома уходила, а сама сюда. Переоденется, переобуется, намазюкается – и вперед. По мне, так она только страшнее становилась, но девкам свое кажется. Галка неплохая, она тут даже после того, как мы Польку схоронили, с Танькой кантовалась, жила с наркошей. Потом ушла. Кому охота с торчком возиться?
– Леня, – остановила я парня, – пожалуйста, постарайтесь более подробно и четко описать ситуацию!
– Зачем?
– Я частный детектив.
– Видел я твой документ, – с достоинством кивнул парень.
– Меня нанял человек, который потерял дочь, – начала врать я. – Клиенту сообщили, что пропавшую удерживают в квартире Брызгаловой. Наркоманы ради дозы согласны на все, вот похитители и используют их жилье для укрытия ребенка. Дело очень деликатное, нахрапом действовать нельзя…
Я замолчала. Что ж я такое несу? Сейчас Леня спросит: «Если хотите тайком собрать информацию, почему звонили к Татьяне и пытались с ней разговаривать?»
Но он не заметил моей ошибки.
– Не, – засмеялся он, – там ребят нет. Только чуреки.
– Это кто?
– Жильцы.
– Леня, – взмолилась я, – начнем от печки. Полина дружила с некой Галей. Так?
Леонид кивнул и попытался более или менее внятно изложить цепь событий.
Парню Полина нравилась. Не как женщина, а просто так. Еще Лене было жаль девушку, которая, даже заболев, не переставала заботиться о беспутной сестрице. С Галей он не дружил, перебрасывался парой слов, если встречал у двери Полины, и все. Но знал о ситуации с переодеванием, Брызгалова один раз разоткровенничалась, рассказала, какие дураки родители Гали.
Как-то днем Леня сидел дома – работа у него сменная, вот выходной и выдался посередине недели. Парень планировал выспаться, поэтому очень обозлился, когда в семь утра в дверь раздался звонок.
Ругаясь сквозь зубы, Леня открыл дверь и увидел Галю, замотанную в черный платок.
– Полина умерла, – сказала она.
– Вау! – расстроился Леонид. – Вот бедняга…
– Наоборот, это хорошо, – неожиданно перебила его Галя, – мучилась она страшно.
– Может, ты и права, – растерялся Леня.
– Слышь, помоги, а? – деловито сказала Галя.
Леня пожалел, что открыл дверь. Сейчас подруга покойной попросит денег… Не дать неудобно, смерть обязывает, только Леня не богат, ему жаль с трудом заработанных рублей, понятно ведь, что их не вернут.
– Говори, – хмуро велел он, мысленно пересчитывая заначку.
– Ты чего дома сидишь? – неожиданно спросила Галя.
– Выходной у меня, – ответил юноша.
– Супер! Тогда поехали.
– Куда? – не выказал никакой радости Леонид.
– Полину похоронить надо, – мрачно ответила Галя, – гроб забрать и на кладбище отправить.
Леня прикусил губу. Меньше всего ему хотелось участвовать в погребальной церемонии, но от Гали просто так не отделаешься.
– Родственников у Польки нет, – бубнила она, – из подруг только я, мне ее и зарывать. Но денег на похороны в обрез, я все до копеечки рассчитала, на грузчиков не хватит. Шофер есть, ну тот, который катафалк повезет, а еще обещал один идиот помочь, да кинул. Лень, сделай доброе дело, мы быстро обернемся, все уже оформлено, надо только до погоста доехать.
И куда было деваться Леониду?
– Ладно, – согласился он.
Галя не обманула, в клинике дело заняло не более четверти часа. Лене очень не хотелось смотреть на мертвую Полину, он боится покойников, но гроб оказался плотно закрыт крышкой. К моргу подъехал автобус, шофер, крепкий мужик лет сорока пяти, деловито скомандовал:
