Галина Куликова - Фантом ручной сборки
— Сейчас?!
— — А вы думаете, что сразу заснете? У вас шок.
— Нет у меня никакого шока!
— Рассказывайте кому-нибудь другому.
Он подождал, пока она откроет дверь, и пролез в квартиру первым.
— Разуваться не буду, у вас все равно грязно.
— Мне заносили на балкон картошку, — буркнула Инга; — Поэтому натоптали. А вымыть пол я не успела.
— А я вам кое-что принес, — сказал Варлецкий голосом тети Вали из передачи «Спокойной ночи, малыши!». Достал из кармана спортивной куртки прозрачный пакет, в котором лежал шприц. Показал его Инге и потребовал:
— Давайте сюда задницу.
Она секунду смотрела на него молча, а потом тонким срывающимся голосом выпалила:
— Ни за что!
— Если вы не согласитесь, мне придется вас ловить и раздевать. Уверяю, что в настоящих обстоятельствах это не доставит вам удовольствия.
Инга бросилась лицом на диван и зарыдала.
Немедленно запахло спиртом, и Верлецкий быстро и ловко сделал ей укол в мягкое место.
— Что теперь со мной буде-е-ет? — завыла она в подлокотник дивана.
— Вы хорошо выспитесь, вот и все. Впрочем, у нас есть еще немного времени. Расскажите, что у вас там случилось на новой работе. Вы влюбились? — Зареванная Инга вскинула лицо. — В вашего нового босса. Как его там?
— Треопалов, — простонала она, придя в ужас оттого, что ее так быстро раскусили. — Вы никогда не хотели стать исповедником?
— Не паясничайте, — отрезал он. — Если я правильно понял, на вас кто-то напал возле дома.
— Скорее всего, это был Киллер.
— Киплер? — изумленно переспросил Верлецкий. — Кто он такой?
— Я не знаю!
— Почему вы уволились с прежнего места?
— Шеф погиб в автомобильной катастрофе, а его вдова меня вышвырнула. Она думала, что у меня шашни с ее мужем.
— Так. С этим ясно.
Инга неожиданно приняла решение. Наклонилась к Верлецкому и шепотом сказала:
— Совсем недавно я с ним разговаривала по телефону.
— С кем? — не понял тот.
— С шефом.
— Он же погиб в катастрофе! Или он сначала вам позвонил, а потом погиб?
— В том-то и дело! — Инга внезапно почувствовала к Валерию необычайное доверие. — Сначала погиб, а потом уже позвонил.
— Упокоился, но не успокоился…
— Еще я видела труп, который гулял по коридору медицинского центра. И он… Он…
— Что он сделал? — заинтересовался Верлецкий.
— Он показал мне язык, — призналась Инга. — Я ударила его по голове крышкой от кастрюли. У меня случайно оказалась с собой крышка…
— Вижу, это весьма запутанная история, — Верлецкий почесал макушку, словно отличник, которому попалась нерешаемая задачка. — Придется оставить ее до завтра. Завтра вы в каком графике?
— В обычном. Утром на работу — вечером домой. — Она широко зевнула, прикрывшись ладошкой.
— У вас здоровый розовый язык, — немедленно заметил Верлецкий. — Сколько стаканов воды вы выпиваете в сутки?
— А-ах! — еще раз зевнула Инга. — В сущности, вы могли бы лечь на тахте. Но, боюсь. Вероника подожжет мою дверь.
— У меня вовсе не было намерения оставаться у вас на ночь, — на всякий случай предупредил Верлецкий.
Последнее, что видела Инга, перед тем как провалиться в сон, была его ухмыляющаяся физиономия.
Глава 5
Мы поругались с Григорьевым! Эта мысль ударила Инге в голову, словно запах нашатыря. Она Скосила глаза, но будильника не увидела. Повернулась на бок и поняла, что лежит одетая, разве что без куртки.
На кухне что-то шипело и шкворчало. «Наверное, это Верлецкий жарит яичницу с луком и грудинкой», — подумала Инга и испугалась: вдруг она сейчас пришлепает туда, а там не Верлецкий, а Григорьев? Придется выяснять с ним отношения, а у нее так болит голова!
— Доброе утро! — крикнула она, не поднимаясь с постели.
И стала ждать, что будет.
Через секунду в комнату всунулась голова Верлецкого.
— Привет, — сказал он довольно хмуро. — Вероника не знает, что я у вас. Не вздумайте проболтаться. Даже если мы с вами разругаемся в дым и вы захотите мне отомстить, лучше сделайте какую-нибудь классическую гадость — проколите колеса машины или что-нибудь в этом духе.
— Клянусь, — ответила Инга и подняла вверх руку. Потом подумала и спросила:
— Вы остались как врач?
— Как мужчина, — ответил он. — В том смысле, что вам требуется защита, а ваш Григорьев ведет себя, как Мальволио.
— Я рада, что вы здесь, — призналась Инга.
— Понимаю, вам не хочется быть одной.
— Одна я не поднимусь с постели. Хотя вы и не обязаны мне помогать.
— Я врач, — пожал плечами Верлецкий и протянул ей руку.
— Да ладно вам заливать! — простонала Инга, схватившись за нее и приняв сидячее положение. — Такое впечатление, что все врачи прямо спят и видят, как делать добро. Вы сами мне советовали жить для себя.
— Я пошутил. А вы озлоблены, поэтому говорите глупости. Конечно, врачи спят и видят. Сегодня я отвезу вас на работу, а потом пришлю человечка, которому вы все расскажете. Но сначала изложите историю мне. Особенно про Киллера.
— Вкратце или как?
Верлецкий поглядел на часы и, покачав головой, вздохнул:.
— Лучше в подробностях. Хотя проснулись вы позже, чем я рассчитывал.
Когда Инга привела себя в порядок и пришла на кухню, на столе уже стояла тарелка с яичницей и чашка горячего кофе.
— Вы у меня теперь вроде как друг, — задумчиво сказала она.
— Хочется верить, — кивнул Верлецкий.
У него была свежая физиономия, свежая рубашка и свежая улыбка. Черные волосы разделял пробор, и одна блестящая прядь, свисала на лоб; Он не замечал ее или делал вид, что не замечает, однако это смотрелось стильно.
— Даже не знаю, — задумчиво сказала Инга. — Мы ведь едва знакомы. Вы свалились как снег на голову…
— Как только найдется мужчина, которому я смогу сдать вас с рук на руки, я тотчас оставлю свою благородную миссию и женюсь на Веронике. Обещаю.
Инга некоторое время боролась с собой — ей хотелось высказаться по поводу Вероники, но она не посмела. Верлецкий ждал.
— В общем, так, — Инга принялась ковырять яичницу, выуживать лук и жевать его. — Все началось довольно неожиданно. С гибели моего шефа Глеба Артонкина.
Она сосредоточилась, и рассказ полился словно песня. И лился до того момента, пока речь не зашла о странном появлении Игоря Гладышевского.
— Вероятно, вы ошиблись, — заметил Верлецкий. — Этот человек слишком известен, и, если бы он воскрес ни с того ни с сего, представляете, сколько народу гонялось бы за ним по улицам?
— Ну… Раз вы даже про Гладышевского не верите, то стоит ли говорить про труп в коридоре, и вовсе не поверите!
— Давайте будем серьезными, — нахмурился Верлецкий. — Не надо придумывать всякую ерунду, чтобы меня заинтриговать. Я же пообещал вам, что помогу.
— Вы просили рассказать все.
— Всю правду. Перестаньте фантазировать.
— Вы разве не видели, в каком я вчера была состоянии?
— Я верю в то, что вас душили.
— А в то, что Артонкин позвонил мне на мобильный ночью, когда я была на работе? Верите?
— Это ваш бывший шеф? Но его же, кажется, похоронили?
Инга развела руками:
— Я не нахожу всему этому объяснения!
— А вы не рассказывали эту историю вашему…
Треопалову, кажется?
— Вы что, полагаете, я таким образом завлекаю мужчин?! — возмутилась Инга и вскочила с места. — Ну, знаете! Уж вас-то я точно не стала бы завлекать!
— Почему это?
— Раз вам нравится Вероника, для нормальных женщин вы не подходите.
Когда Верлецкий вез ее на работу, между ними стояла стена холода. Валерий выслушал ее рассказ про труп и Артонкина, но не поверил в него и не смог этого скрыть. Инга, естественно, надулась…
— Вот номер моего мобильного, — и на прощание он сунул ей в руку записку. — Созвонимся, если что.
И уехал, моргнув подфарниками. Инга поплелась в кабинет. Персональный компьютер, сидевший в ее голове, усиленно перерабатывал информацию. Все, что происходило с ней в последнее время, переваривалось с трудом, и от этого у компьютера, кажется, случилось несварение.
Как только она вошла в кабинет, появился Треопалов. Инга засияла ему навстречу, и он охотно просиял в ответ.
— Давайте сегодня все-таки поужинаем вместе, — предложил он, глядя на нее очень внимательно. — А потом я вас отвезу домой на машине. А то тут в последнее время какие-то странные вещи стали происходить. Вчера охраннику опять по лбу дали. Говорит, он пошел к вам, а очутился на полу в коридоре с синяком на лбу. Кто-то его здесь встретил ласково. Вы ничего не видели?
— Ну… Кое-что, — пробормотала Инга, нахмурившись и сцепив перед собой руки, точно он был просителем, а она собиралась ему отказать. Потом встала и прошлась вдоль стола.
— Что? — обеспокоился Треопалов и шагнул к ней. — Что вас беспокоит, Инга? Пожалуйста, скажите мне!
Глаза у него были такие тревожные и одновременно ласковые, что Инга подумала: «Эх, да что же я трушу? Может, и вправду оставить Григорьева его жене и закрутить новый роман? Головокружительный? Она была уверена, что с Треопаловым роман может быть только головокружительный. Потому что, если с тобой рядом такой мужчина, невозможно быть трезвой и спокойной.
