Дарья Донцова - Дама с коготками
Мы купили дом без внутренней отделки. Фирма, осуществлявшая строительство, посоветовала пригласить дизайнера, чтобы достойно оборудовать жилище. Чувствуя себя полными профанами в деле оформления интерьера, мы с радостью согласились. Уже к вечеру по паркетным полам, заламывая в ажиотаже руки, носилось странное существо, похожее на кузнечика. Парень выглядел поразительно: ярко-желтый пиджак, синие брюки, длинные завитые волосы и, кажется, подведенные глаза.
– По-моему, он «голубой», – сообщила Маня.
– Ерунда, – отмахнулся Аркашка, – просто художники все ненормальные.
В среду мы ошеломленно рассматривали проект. Из столовой изгонялся обеденный стол. Есть предлагалось за длинной доской, напоминавшей стойку бара, вместо стульев рекомендовались высокие табуреты. Никакой уютной мягкой мебели – сплошь хромированные железки и маленькие подушки. В спальнях минимум необходимого и полное отсутствие занавесок. «Надо впустить свет», – ликовал кузнечик. Стены следовало покрасить в мертвенно-белый цвет и разместить в потолке светильники. Ковры изгонялись как класс, впрочем, торшеры и кресло-качалка тоже. «Это вульгарно», – отрезал дизайнер на робкое замечание Аркадия о том, что он любит читать, покачиваясь в дедушкином кресле. «Рухлядь – вон, – шумел художник, – мебель изготовили на заказ, стильно и модно. Да ваш интерьер попадет на страницы журнала «Дом и сад».
Но нам не нужна была слава, хотелось жить в милом, уютном доме. Поглядев на выставленный кузнечиком счет, Кеша крякнул и сообщил, что, к сожалению, проект не подходит.
– Весь проект, полностью? – искренне расстроился мальчишка.
– Нет-нет, – поспешила его утешить Маня, – замечательная вещь – дверка для собаки. Наши псы смогут сами выбегать и прибегать, когда вздумается. Да и кошки захотят летом бродить по саду.
И мы поставили в гостиной велюровые кресла, в столовой – удобный стол, перевезли обожаемую Кешкой качалку. Окна завесили тяжелыми гардинами, на пол постелили мягкие ковры. Пришедший за гонораром дизайнер тоскливо вздохнул и сказал: «Да, пещера современного дикаря!»
Но дверку для собак все-таки сделали. Правда, выяснилось, что кошки ею пользоваться не хотят, а предпочитают утробно орать, требуя, чтобы им распахнули всю дверь. Собаки же покорно шныряли туда-сюда, пока однажды выросший и пополневший Снап не застрял посередине. Мы расширили лаз, но Снап, обладая отличным аппетитом, продолжал увеличиваться в размерах и сегодня снова застрял.
Он походил на Винни-Пуха в гостях у Кролика. Голова снаружи, а филейная часть внутри.
– Плохо дело, – сообщил Аркадий.
– Почему? – испугалась Зайка.
Снап тихо и равномерно подвывал, суча задними лапами.
– Он застрял по дороге на прогулку, – уточнил Кеша.
– Ну и что? – опять не поняла Ольга.
– Сейчас увидишь, – сказал супруг и потянул Снапа за задние ноги.
Пес завизжал во весь голос и описался. Гигантская вонючая лужа растеклась по холлу.
– Теперь сообразила? – усмехнулся муж. – Кстати, он утром не какал.
В подтверждение его слов Снап оглушительно пукнул. Маруся раскрыла дверь и попыталась вытащить бедолагу за передние лапы. Ротвейлер пищал, словно придавленная мышь, но не двигался. На вопли примчались пит, пудель, обе кошки и йоркширский терьер. Следующий час мы безуспешно пробовали вызволить несчастного. Толкали назад, тянули вперед – результат нулевой. Бедный Снап начал хрипеть, он уже выполнил всю программу: наложил большую кучу и еще два раза пописал, но с места не сдвинулся.
– Надо вызывать службу спасения, – крикнула Маня.
– Так они к собаке и поедут, – усомнилась Зайка.
Аркашка по телефону соединился с диспетчером. К нашему удивлению, тот проявил полное понимание и пообещал прислать бригаду. Спустя минут пятнадцать во двор въехала машина, и вышли люди в синих куртках.
– Попробуем сначала так вытащить, – сказал один, – а не получится, придется резать дверь.
Нам велели принести шампунь. Спасатели намылили пса и принялись одновременно толкать сзади и тянуть вперед. Снап взвыл и в ту же секунду, как пробка из бутылки, вылетел во двор и принялся носиться по саду, отряхиваясь и вздрагивая.
– Уведите собаку домой, – распорядился старший, получая деньги, – мокрый, простудится.
Ольга пошла ловить страдальца, добрые самаритяне двинулись к машине, и в этот самый момент ротвейлер вновь полез в дверцу, чтобы попасть домой. Теперь он застрял в обратной позиции: голова в холле – зад на улице. По счастью, спасатели не уехали. Снапа снова намылили, но на этот раз он не собирался освобождаться. Скоро весь пол в прихожей покрылся белой пеной. Маня притащила бутылочку масла «Джонсон беби», и ротвейлера намаслили. Скользкий до невозможности, он тем не менее сидел как пришитый. Все устали, запачкались и проголодались. В конце концов из багажника показался электрический резак. Прибор включили в сеть, поднесли к двери, и лезвие с ужасающим грохотом начало вгрызаться в дерево. Ротвейлер, до смерти боявшийся пылесоса, сдавленно всхлипнул, закатил глаза и потерял сознание. Через пять минут намыленного, намасленного и не проявляющего признаков жизни Снапа вволокли в холл и устроили на ковре. Спасатели, пересмеиваясь, опять получили деньги и отправились восвояси. Мы огляделись вокруг: распиленная дверь, три пустые бутылки из-под шампуня, одна от масла, несколько мыльных луж на полу, еще пара масляных. Ковер похож на жирный блинчик, ротвейлер при последнем издыхании. Пуделица Черри воет в голос, кошки мечутся по холлу, питбуль улегся в грязи, а йоркширская терьерица почему-то вымазана вареньем.
– Мне кажется, – робко заметила Зайка, – дверка для собаки не лучшее изобретение.
Ответом ей был громовой хохот домашних и лай очнувшегося Снапа.
Глава 13
Утром Ольга отправилась к Радову, а я принялась названивать Котовой. Трубку сняли на десятый звонок.
– Чего надо? – весьма невежливо осведомился грубый, похоже, пьяный мужской голос.
– Позовите Милу Котову.
– На кладбище твоя Милка, – просипел мужик.
– На каком? – оторопела я.
– Митинском, – уточнил пьянчуга и бросил трубку.
Посидев в задумчивости пару минут, я опять взялась за телефон. На этот раз ответила женщина. Придав голосу металлические нотки, я бесцеремонно закричала:
– Телефонная станция. Почему переговоры не оплачиваете? Сейчас отключим номер.
– Господь с вами, – испугалась женщина, – никуда не звонили по межгороду, только в Москве.
– Не знаю, не знаю, – сердилась я, – счет на 24.75 с октября лежит.
– Проверьте как следует, – попросила трубка, – точно не наш счет.
– Назовите адрес, – сменила я гнев на милость и через секунду узнала, на какой улице проживает Котова. Не ближний свет, район-новостройка из тех, что ближе к Петербургу, чем к Кремлю.
К визиту следовало подготовиться. В сумку положила бутылку водки, батон колбасы и коробку конфет. Встретит мужик – покажу пузырек, откроет баба – выну конфеты.
Дома оказались оба. Супружеская пара лет под пятьдесят. Он совершенно лысый, со специфическим красным носом, она с опухшим лицом и выбитым передним зубом. Конфеты тут явно не понадобились, «Столичную» встретили с тихим ликованием.
На грязной кухне, на покрытом липкой клеенкой столе появились три стакана и тарелка с кое-как нарезанной колбасой. Мои собеседники разом опрокинули емкости, потом мужик, переведя дух, спросил:
– Сама чего не пьешь?
– Нельзя, язва.
– Надо же, горе какое, – пожалела баба, – не отдохнуть по-человечески.
Они еще разок выпили, пожевали колбаски, и только потом баба расслабленно поинтересовалась:
– Вы по поводу покупки квартиры?
– Да, – поспешила я согласиться.
– Комнаты у нас первый класс, – встрял мужик, – метраж большой. Рядом лес, река – красота.
– Зачем тогда продаете? – сорвалось у меня с языка.
– Деньги нужны, – посетовала тетка. – Ну пошли!
И они повели меня по квартире. Две невероятно запущенные комнаты и третья, маленькая, но довольно аккуратная, на узком диванчике– подушка и плюшевый слон. На стене полка с книгами, у окна письменный стол.
– Здесь кто живет, соседка?
– Нет, – всхлипнула баба, – дочка наша, покойница.
– Какой ужас! – вполне искренне воскликнула я.
– И не говорите, – зарыдала пьяными слезами мать, – такое горе, такое горе.
– Под машину попала?
– Нет, – продолжала всхлипывать баба, – таблетки с уколами доконали. Уж мы просили, просили, брось, дочка! Куда там!
– Пошли, помянем, – предложил мужик.
Мы вернулись на кухню и, не чокаясь, выпили.
– Болела дочка чем? – приступила я к допросу.
– Здоровая была, кровь с молоком, умная, институт закончила, думали: вырастили подмогу на старость, – запричитала мать.
– Таблетки тогда зачем пила?
– Наркота, – сухо сообщил отец. – Сначала все из коробочки ела, потом колоться стала. В больницу положили, в восемнадцатую, а там тюрьма! Вышла – и по новой.
